Читать книгу "Похищение со многими неизвестными - Сергей Бакшеев"

— Это нормально, — вырвалось у Марата.

— Все мужики такие?

— Ну… — Валеев побродил взглядом по комнате и, чтобы сменить щекотливую тему, спросил: — Тяжело вам пришлось с двумя мальчиками после гибели мужа?

— Легко! Порхала, как воздушный шарик! — сорвалась Наталья Грекова. — Что уставились? Не нравится моя обстановка? Обои у нас новые, диван пять лет назад купили, а рамы, какие были при Валере, такие и остались. Уж извините, стеклопакеты не могу себе позволить. И Валера был бизнесмен еще тот. Бросил работу в школе, стал мотаться челноком в Турцию, завел свою точку на рынке, показывал деньги пачками, а когда разбился, я на похороны у родных занимала.

— Почему?

— Он говорил, что деньги должны вертеться, приносить прибыль. За пять дней до гибели передал кому-то всю выручку, чтобы купить-продать оргтехнику: факсы, ксероксы, телефоны. А когда его не стало, никто мне денег не вернул.

Валеев вспомнил, что в десятом классе Андрей Бахлин занялся продажей компьютеров и оргтехники. Как раз в сентябре у него появились первые приличные деньги.

— Наталья, вы не знаете, кому Валерий одолжил деньги на оргтехнику?

— Не знаю. Какому-то молодому парню. Валера говорил, что на компьютерах больше денег заработаем, чем на кожаных куртках. Только не получилось.

Грекова горестно сложила руки и села на диван, опустив голову.

Валеев попрощался. То, что он узнал за сегодняшний день, опровергало прежние откровения Бахлина около железной дороги. Не мог Греков быть педофилом. Бахлин соврал!

21

Эдуард Орлик убедился, что старший следователь Петелина более часа находится в ограбленном банке «Партнерство». Работает, стерва! Орлик чертыхнулся и уехал к себе. Всю дорогу до съемной квартиры его терзали тяжелые мысли.

«Петля объединилась с Колоколом — это не к добру. Что она там вынюхивает? Не осталось ли после нас глупых улик? Я-то за себя отвечаю, а вот Ручкин… Никогда не догадаешься, что у парня в голове».

Вернувшись в квартиру и не застав там Максима, Орлик занервничал. «Где его носит? Ведь договаривались, разведать обстановку — и обратно». Хотелось позвонить напарнику, но его телефон он сам утопил в унитазе, призывая к осторожности. Да, осторожность сейчас главное. Когда опытный следователь и криминальный авторитет объединяются, трудно ускользнуть из их поля зрения.

Щелкнул входной замок. Прежде, чем дверь открылась, Орлик затаился. Ручкин зашел в квартиру, сохраняя обычную невозмутимость.

«Парень вообще без эмоций, но в глаза ему смотреть неприятно — взгляд свинцовый, придавливающий, — еще раз убедился Орлик, подглядывая за Ручкиным из ванной комнаты с выключенным светом. — Походка спокойная, не делает лишних движений, но чувствуется в нем сжатая пружина. Идеальный напарник для грязных делишек, если держать его под контролем».

— Ты где пропадал? С девчонкой встречался? — шагнул из ванной в коридор Орлик.

— А тебе какое дело? Я же не спрашиваю, зачем ты притаился в ванной.

«Точно встречался! Неужели он способен любить?»

— Пока мы вместе, у нас не должно быть секретов друг от друга.

— Тогда выкладывай, старик, где был?

— В банке. Туда Петелина приехала. Она снюхалась с людьми Колокола и роет под нас.

— Та самая Петля, которой мы прикрывались?

— Да. Старший следователь Следственного комитета!

— Пусть роет, это ее работа.

— Зачем ты охранника замочил? Мы договаривались его усыпить.

— И ждали бы до утра. Охранник не стал пить чай, шастал за нами, в камеры наблюдал. Мы не могли ключи от ячеек взять. Ты вспомни.

«Так и было», — мысленно согласился Орлик. Недоверчивый охранник, хоть и получил инструкции от владельца банка, но держался настороженно. Ему не понравились непрошеные гости. Когда Орлик захотел посмотреть журнал учета посетителей, охранник возразил, что об этом его не предупреждали. И чай со снотворным, старый пень, глотнул всего лишь раз. А время шло.

Тогда Орлик стал подумывать: не связать ли охранника? И даже потянулся к сумке за рулоном липкой ленты, припасенной на всякий случай. А потом надоедливый охранник неожиданно охнул за его спиной. Когда Орлик обернулся, тот лежал головой на столе, будто спит. Ни крови, ни следов борьбы.

— Я даже не заметил, как ты его… успокоил.

— Меньше знаешь, крепче спишь, старик. Не забывай, что охранник нас видел и мог опознать.

— Бахлин тоже видел! Предлагаешь и его грохнуть? — раздраженно возразил Орлик.

— Я не против, — спокойно согласился Ручкин. — Только расклад такой: Бахлин запомнил прежде всего тебя. Я держался за его спиной у окна. Ты о нем и позаботься.

— Идиот! Это будет новый след к нам!

— Или тупик. Смотря как чисто ты сработаешь.

Свинцовый взгляд Максима давил на психику, и бывший подполковник решил сменить тему:

— Об этом мы еще подумаем. Что с заказчиком? Ты следил за его домом?

— У него камеры по периметру, но я нашел лазейку. Подобрался к дому, заглянул в окно. Заказчик нервничает, названивает кому-то, но, кажется, безрезультатно. Не тебе ли?

— Я пока отключил телефон. Надо взять паузу.

— А я думаю, надо скинуть ему его барахло и забрать бабки. Или ты считаешь, мы сможем сбыть эти штучки выгоднее?

Ручкин открыл шкаф. Внутри по-прежнему хранились две объемные сумки. Черная кожаная, плотно набитая деньгами Колокола, выглядела гладкой. У синей спортивной бока распирали угловатые предметы.

— Я проверю свою отметку на молнии. А то, уходили вместе, а ты вернулся раньше. — Ручкин склонился над черной сумкой и остался доволен: — Не тронул.

— Идиот! Я не притронусь к деньгам, пока мы не решим проблемы.

— Проблема у нас одна, старик: как превратить старое барахло в новые деньги.

С этими словами Максим Ручкин водрузил синюю сумку на стул, расстегнул молнию и стал выкладывать на длинный журнальный столик ценные предметы. Появились икона в серебряном окладе, распятие, украшенное драгоценными камнями, золотая икорница, шкатулка, инкрустированная жемчугом, подсвечник, швейцарские часы, статуэтки, ваза.

— Сколько это может стоить? — задумался Ручкин, опустошив сумку.

— Заказчик обещал пол-лимона баксов за одну икону.

— Небольшая, — скептически осмотрел икону Ручкин: — Древняя, что ли?

— Тринадцатый век, с Кипра. Когда турки захватили Северный Кипр, они разграбили православные храмы. Икона оттуда.

— «Грабь награбленное». Круто! Вот что, старик, давай спихнем икону заказчику и разбежимся.

— Сначала ты избавишься от Петелиной. Она въедливая, может выйти на нас.