Читать книгу "Муха - внучка резидента [= Муха и сверкающий рыцарь ] - Евгений Некрасов"

Нудное дело, — заметил Дед. — Ну как, Муха, ты еще не раздумала идти в сыщики?

Откуда ты знаешь, что я хочу быть сыщиком?

Грамота за стрельбу, медаль за пейнтбол, «Криминалистика» на твоей книжной полке… А у тебя серьезная подготовка, Муха!

Маша исподлобья посмотрела на Деда. Смеется? Кажется, нет.

Лодка вдруг пошла быстрее — это Петька отпустил веревку и с плеском нырнул. Дед перестал грести.

А почему ты думаешь, что Самосвалов не вернется? — спросила Маша.

Я этого не говорил.

Я тоже не говорила, что хочу стать сыщиком. Ты сам догадался. А я догадалась про Самосвалова.

Вынырнул Петька, отфыркался в трубку и опять схватился за буксир.

Дед греб правильно, больше работая ногами и спиной, чем руками.

— Видишь ли, Муха, уверенности у меня нет, но есть кое-какие соображения. Если хочешь, обдумаем их вместе.

И Дед в такт гребкам стал выкладывать свои соображения:

— Рыцарские доспехи — только часть награбленного. Из музея пропало пять тысяч предметов. Не исключено, что они где-то в море.

Маша не удивилась. Она потому и ныряла за каждой тенью на дне, что думала так же, как Дед: где рыцарь, там запросто могут найтись и другие вещи из музея.

— Допустим, грабители случайно утопили доспехи, — продолжал Дед. — Хотели куда-то переправить их по морю, а тут — шторм. То ли у них лодка опрокинулась, то ли они побросали все тяжелое за борт, чтобы спастись.

Они могли сами утонуть, — вставила Маша.

Могли. Но мы будем рассматривать самый плохой для нас вариант: доспехи оказались в море случайно, грабители не утонули. Что им нужно?

Достать рыцаря.

Петька нырнул, и Дед бросил весла.

Второй вариант: доспехи утопили нарочно.

Зачем?

Хотела спрятать. Сейчас вся милиция на ногах, ищут экспонаты из музея. А море может годами хранить тайны. Откуда грабителям было знать, что Самосвалов построит подводную лодку и наткнется на рыцаря? Это фантастическое везение.

Не везение, а течение, — поправила Маша. — И ветры. У нас ведь как? Брось щепку хоть с Олюшкина мыса, и ее принесет к Черной Скале. И «Принца» могло принести. И лодку с рыцарем. Самосвал понимал, где искать.

Пускай течение, — согласился Дед. — Самосвалов искал место гибели «Принца», а наткнулся на латы из музея. И рассказал об этом при семи свидетелях. Теперь весь город болтает о сверкающем рыцаре.

За кормой пыхтел Петька. Видно, глубоко нырял, если так долго не мог отдышаться. Дед греб и говорил:

Раз весь Укрополь болтает о рыцаре, то и преступники могли услышать. Они не станут дожидаться, когда Самосвалов прочешет все дно на подводной лодке. Они бросятся доставать своего рыцаря. И выходит, что, как ни кинь, мы сейчас действуем наперегонки с грабителями!

Наперегонки?! — Маша огляделась.

Их лодка была единственной на километры вокруг. Черная Скала голая, спрятаться негде. Но с берега легко рассмотреть в бинокль, чем занимаются люди в лодке с ныряльщиком на буксире. Вон, полосатый тент на пляже.

Он появился недавно. Краснеет куст боярышника на Олюшкином мысу — тоже подходящее место для подглядывания. И заросли кукурузы над обрывом… Преступник мог скрываться где угодно! Ты его не заметишь — берег большой. А сама болтаешься в лодочке посреди моря, и тебя отовсюду видно. Жутко-то как!

Думаешь, за нами следят? — выдохнула Маша.

Допускаю такую возможность, — обтекаемо ответил Дед. — Теперь о Самосвалове. Насколько я понял, семьи у него нет.

Нет, — подтвердила Маша. — У него одни канарейки.

И соседка, — добавил Дед.

Ага. Она ему поесть готовит. За деньги.

И при этом терпеть его не может.

Не знаю, — пожала плечами Маша, — мне это неинтересно.

А я знаю. Пять минут поговорил с ней по телефону, и она мне выложила все: и что сапоги у Самосвала гуталином воняют, и что канарейки не вовремя поют. А самое главное — что Самосвалов не оставляет ей ключа от своей комнаты.

Петька нырнул еще раз.

Теперь вопрос, — сказал Дед, перестав грести. — Сколько дней может прожить канарейка без еды и питья?

Не знаю. — Маша начала понимать. — Так вот почему ты думаешь…

Без еды птица потерпит, а без воды на жаре погибнет очень быстро. Я потихоньку навел справки через Евгения Евгеньевича: есть в Укрополе любители канареек, они знают все самосваловское хозяйство. Поилки у него автоматические, заправляются водой на трое суток. Одни сутки уже прошли. Если послезавтра Самосвалов не вернется к своим канарейкам, надо объявлять розыск.

Да что с ним случится? — не поверила Маша.

— А тебе непонятно? Поставь себя на место преступников: милиционер нашел твоего рыцаря и зачем-то собрался ехать в Сочи. Что ты сделаешь?

Маша не успела ответить. В спину ей ударил фонтан воды. Это вынырнувший у самой кормы Петька продул трубку. Она успела пригреться на солнце, и вода показалась ледяной.

Петька радостно хрюкал, не выпуская изо рта загубника. Из-под воды вылетело что-то блестящее и упало на дно лодки. Блюдечко! Позолоченное, как от дорогого сервиза.

— Разобьешь… — начала Маша, протягивая руку к блюдечку. Взяла его и замолчала.

Блюдечко оттягивало руку и норовило выскользнуть из пальцев. Увесистое, как будто сделано из свинца. Не фарфор, не алюминий и не сталь. Золото, настоящее! Маша поняла это быстро, хотя не держала в руках ничего золотого тяжелее маминой цепочки. По краю блюдечка вился орнамент из виноградных листьев. На дне была выпуклая картинка: женщина в одной простынке, сползающей с крутых бедер.

— Там их много! — восторженно орал Петька. За стеклом его маски плескалась красная лужица. Слишком глубоко нырял, кровь пошла носом. Но Петька ничего не замечал. — Слышь, Незнамова?! Целый ящик! И рюмочки, и кубки!

ГЛАВА XIII СТЕКЛЫШКИ БЛЕСТЯТ

Дед выбросил за борт еще один булыжник с поплавком и приказал:

Полезай в лодку.

Да вы что, Николай Георгич?! — заспорил Петька. — Надо остальное достать! Это ж золотой сервиз князя Потемкина! Из музея, верняк!

— В лодку! — сухо повторил Дед.

Укропольский «егерь» сник и с обиженным лицом стал карабкаться на борт. Маша хотела помочь, но Петька отдернул руку.

Гордый какой, — пробурчала она, когда Петька плюхнулся в лодку. — Маску сними, у тебя крови полно.

Ах, вы из-за этого?! — расцвел Петька. — Не бойтесь за меня, Петр Соловьев и не такое прошел! А лихо я, да? Главное, смотрю и думаю: опять камень, на фиг нырять? Или нырнуть? Вот вы на моем бы месте нырнули?