Читать книгу "Ветряные мельницы надежды - Кэтрин Райан Хайд"

— A-а. Что-то такое я слышала. Да, знакомо. Ну а как свернуть с неверного пути?

— Вообще-то надо было раньше думать. Поздновато спохватилась, малышка. Но попробовать надо. Думай только о том, что он придет. Никаких сомнений. Не смей представлять, что он тебя кинул. Представляй, как он появится. Обычно мы получаем то, о чем много думаем и сильно мечтаем.

Я посмотрела на Натали: лежит на диване, большой палец во рту. Дороти и Тотошка кружились и кружились, подхваченные смерчем.

— Придется как-то убить время, — сказала я. — Сама знаешь, если она «в осень ос» попала, ее оттуда не вытянуть.

— Тогда пойду сварю еще кофе, — отозвалась Стелла.

* * *

Когда я шла на встречу с Тони, хлынул дождь. Настоящий ливень, про который даже не скажешь, что он состоит из капель. Будто кто-то на небесах перевернул гигантскую бадью с водой. На Нью-Йорк разом обрушился целый океан воды.

Я была в длинном плаще и серой шляпе с широченными полями и все равно чувствовала, что волосы от сырости закудрявились, а джинсы снизу промокли.

Такой ливень мог быть дурным знаком, хотя я и не сказала бы наверняка почему. Мне просто казалось, что Бог должен здорово разозлиться, чтобы именно в эти минуты устроить потоп. Вдвойне глупая мысль: я ведь даже в Бога не верю.

У нас с Карлом очень мало общего, и это одна из таких вещей. Мы с ним и познакомились в школьном Клубе атеистов. Я там была новичком, а он среди выпускников. Однако я отвлеклась.

Я не должна была думать о дурных знаках и тому подобном, ведь Стелла велела представлять, что Тони придет. Значит, так и буду делать. Никаких черных мыслей, только хорошие.

Надо бы нам условиться, как он может со мной связаться, подумала я. На всякий случай. Вдруг так произойдет, что меня загонят в угол и я расскажу Карлу об увольнении. Но дать Тони свой адрес или телефон нельзя. Узнать его телефон? Или дать ему адрес Стеллы — на самый-самый пожарный случай? Не забыть бы. Ни в коем случае не забыть. Непременно надо это сделать. Если он придет.

Когда он придет. Когда!

Я ждала на нашем месте. Долго ждала.

Я сидела на скамейке, я шагала туда-сюда по платформе.

У меня не было при себе часов. У меня их вообще нет. Я просто чувствовала, что время давно вышло.

Стелла велела представлять, как он пришел.

Я решила, что Тони уснул. Точно. Такое ведь уже один раз было. Правда, тогда проснулся и успел. Но всякое бывает, мог опять уснуть.

Только голос внутри меня звучал все громче. Голос говорил: «Ты обманываешь себя. Он не придет. Никогда. Ты знала, что так будет. Знала, что он исчезнет, как только узнает правду. С какой стати ему приходить после того, что ты ему рассказала? С какой стати он захочет приходить?»

Я потопталась у скамейки еще немного и поднялась к выходу. Тони исчез навсегда. И самое печальное, что я его не винила.

6 СЕБАСТЬЯН. Танцующий под дождем

На следующий день вместо пробежки я пошел в видеопрокат и взял «Вестсайдскую историю» — с благословения Делайлы и за ее счет.

С кассетой я, конечно, вернулся к Делайле. А как бы иначе я посмотрел кино?

Делайле очень понравилось мое новое имя.

— Тони и Мария! — воскликнула она. — Это же здорово. «Ромео и Джульетта» в нынешнем пересказе. Хотя фильм-то снят в начале шестидесятых. Не такая уж и современная история. Если так дело пойдет, сынок, в скором времени ты посмотришь и фильм, снятый после твоего рождения. Безо всяких песен и танцев.

— А мне нравится с песнями и танцами. «Ромео и Джульетта» — это что?

— Шутишь, сынок? Шутишь, верно? «Ромео и Джульетта». Уильям Шекспир, а-а?

— Шекспира знаю. Отец на днях велел прочитать «Юлия Цезаря». А «Ромео и Джульетту» никогда не давал. Про любовь?

— Нет, сынок, не про любовь. Про Великую Любовь.

Тогда понятно, почему я читал «Юлия Цезаря». Любовных историй мне отец читать не дает. Он в них не верит. Называет «романтическим слюнтяйством и беспардонной кражей времени».

— Совсем забыл! — сказал я, пока Делайла включала телевизор. — Я ведь попробовал хот-дог!

Она перестала возиться с видеоплеером, обернулась ко мне и округлила глаза. Вроде я вдруг заговорил на чужом языке.

— Ты раньше не ел хот-догов?

— Никогда.

— А что вы с отцом едите?

— Все, что полезно для здоровья. Только полезные продукты. Ничего из того, что продают на улицах. Никаких горячих претцелей[4] или пиццы… ну, вы понимаете. Отец говорит — это отрава и от нее сразу умрешь. А я съел хот-дог — и ничего!

Делайла все равно смотрела на меня как на иностранца.

— Ты в жизни не съел ни единого кусочка пиццы?

— Нет. А разве вкусно?

Она подняла глаза к потолку, будто молилась. Будто совета у высших сил спрашивала. Наконец покачала головой и захромала к столику у двери, где лежала ее сумка. Покопавшись в сумке, достала кошелек и вынула двадцатку.

— Держи. Немедленно топай отсюда. По куску пиццы-пепперони каждому из нас плюс по претцелю. Побольше горчицы для претцелей. Пицца с двойным сыром, если будет. И не смей возвращаться без угощения. Кто-то должен научить этого ребенка жизни.

* * *

Совсем не похоже на красивую жизнь счастливых людей из «Поющих под дождем». «Вестсайдская история» — это про головорезов из жутко бандитского района Нью-Йорка. Но все равно смешно. Вот представьте: английские хулиганы держат в страхе целые улицы, воюют с пуэрто-риканскими хулиганами — и при этом щелкают пальцами и танцуют. Или спасаются бегством, или дерутся — а сами танцуют. Разве не смешно?

Поначалу никаких Тони и Марии не было. Все о том, каково быть «Ракетой», то есть членом белой банды. Слишком долго — мне почти надоело, я ведь Тони с Марией ждал.

Честно сказать, я бы просто извелся, если бы одна вещь не скрашивала ожидание. Точнее, две вещи. Пицца. И претцель. Пицца вся такая маслянистая, вся в расплавленном сыре, от пепперони язык жгло и пощипывало, претцель мягкий-мягкий, а сверху — громадные крупинки соли. Они так и хрустели на зубах. Мне ведь не полагалось употреблять слишком много соли, поскольку соль вредна для организма. Вы знаете, чьи это слова. А я набивал рот насквозь масляной пиццей, соленым претцелем с целой уймой горчицы — и млел от удовольствия. В жизни ничего вкуснее не ел. Так вкусно, что я забыл про все свои проблемы.

Почти забыл.

Рифф, главарь «Ракет», решил попробовать уговорить Тони пойти на танцы. Наконец-то появился Тони. Высокий и красивый парень — красивее других белых ребят. У остальных «Ракет», по-моему, вид туповатый.