Читать книгу "Только ты одна - Евгения Перова"

– О, Федор! Проходи!

Федя явился неожиданно, без звонка, и выглядел очень расстроенным.

– А мамы нет, что ли? – угрюмо спросил он.

– Лера на телевидении, Ада ее зачем-то с собой взяла. Она поздно вернется. Поужинаешь со мной?

Федя кинул рюкзак в угол и уселся за стол. Саша подвинул ему тарелку, положил огромный кусок жареного мяса и щедро добавил запеченной картошки. Некоторое время они молча жевали, потом Федор, шмыгнув носом, пробормотал:

– Вкусно.

– Добавки дать?

– Можно. Это вы сами, что ли, приготовили?

– Сам, – усмехнулся Александр.

– И мясо?

– А что такого? Мужчина все должен уметь. Хочешь, тебя научу?

– Даже не знаю.

Федя искоса взглянул на Сашу и снова уставился в тарелку – чувствовалось, что ему хотелось поговорить.

– Федь, случилось что? – осторожно спросил Александр.

– Я у отца был.

– Как он?

– Сейчас получше.

– А что, было очень плохо? – Александр придвинулся поближе и положил руку на спинку Фединого стула.

– Очень…

Федя совсем опустил голову.

– Я маме не стал говорить, а теперь не знаю, что делать. Отец… У него инсульт был.

– Когда? – ахнул Саша.

– В тот же день, как в стационар положили. Вечером, когда я уехал. Ишемический инсульт – вот, выучил. Они мне только на следующий день сообщили. Сейчас стабилизировался, как они говорят. В общем, это последствия удара. Ему Осипов тогда сильно врезал, а потом он сам добавил – психанул, когда в стационар попал. На стену кинулся, голову разбил, ну и… Сосуд лопнул.

– Господи… И как он сейчас?

– Левая рука не слушается. И говорит плохо. Но врач сказал – постепенно наладится. Физиотерапия нужна, занятия с логопедом. В общем, это надолго. Ему инвалидность дадут. Я не могу, не могу… Он такой жалкий…

Плечи у Феди затряслись, и Саша обнял его.

– Да, горе. Держись, мальчик. Ты же знаешь, мы поможем. Один ты не справишься.

– Это я во всем виноват.

– Как ты можешь быть виноват, что ты?

– Вы не понимаете…

– Так объясни!

Федя долго молчал, рассеянно вертя в руках вилку. Потом положил ее на стол, вздохнул и заговорил:

– Есть такой Влад. У него фирма. Ее вообще-то Макс придумал, сын вашей Ады. Но он оттуда давно свалил, теперь вот Влад. Они разводами занимаются: слежка, доказательство измены, всякое такое. Еще испытание верности, когда, к примеру, жених заказ делает, чтобы невесту проверили на стойкость. Влад к ней подъезжает и смотрит, как она ведется. Он профессиональный пикапер.

– Кто?

– Пикапер. Ну, такой чувак, который умеет девиц соблазнять. Короче, я ему заказал Алину. Это отцовская девица.

– В каком смысле – заказал?!

– Чтобы он к Алине подъехал и ее у отца увел. Влад может, он такой.

– С ума сойти…

– Но я же не знал, что отец так отреагирует! Думал, увидит, какая она сука, и одумается.

– И вернется обратно? Федя, но ты же должен понимать, что прошлое не вернуть?

– Да я понимаю. Я дико разозлился, когда он нас предал. Хотел ему так же больно сделать. И вот что вышло. Вы только маме не говорите. Пожалуйста!

– Да-а… Беда с вами. Конечно, не скажу. Это наш с тобой мужской разговор.

Саша встал и немножко походил по кухне в задумчивости – Федя взволнованно следил за ним.

– Нет, ты не прав! – решительно произнес Александр, снова садясь рядом с Федором. – Затея, конечно, идиотская. Но раз эта, как ее – Алина? – так быстро повелась и бросила твоего отца, значит, все к лучшему. Не Влад, так кто-то другой обязательно попался бы на пути, помоложе и побогаче. Понимаешь? Волков сам ее выбрал, ты тут ни при чем. Это было его решение, его полная воля. Вот за свой выбор он теперь и расплачивается. А болезнь есть болезнь. Значит, тут у него было, что называется, тонкое место. Вот и порвалось. Ты не виноват.

– Когда вы так говорите, то все по-другому выглядит.

– А ты и попробуй взглянуть с другой стороны. Сколько твоему отцу, сорок пять? Критический возраст. В это время у мужиков крышу сносит, потому что страшно стареть, понимаешь? Оглядываешься и думаешь: и что, это все? Жизнь кончилась? Только старость впереди? Сам-то себя еще таким молодцом чувствуешь, а того гляди дедом станешь.

Федя невольно усмехнулся:

– А чего ж у вас крышу не снесло?

– Как же? Именно что снесло! Я из дома с одной сумкой ушел. Тоже всю прежнюю жизнь поломал.

– Но вы же не выбрали какую-нибудь малолетнюю девицу!

– Не выбрал, это правда.

– Я рад за вас, честно. Мама никогда такой счастливой не была. Я из-за отца переживаю.

– И правильно. Кому еще за него переживать, как не тебе?

– Я так его любил! Обожал просто. Он веселый был, на гитаре классно играл! «Блюз бродячих собак» – знаете? Мы с ним вместе пели. Вернее, орали! Мама уши зажимала и хохотала. Он всего Толкиена прочел, даже «Сильмариллион», а его обычно никто не читает! Я страшно переживал, когда у них с мамой разладилось. Это давно было. После того, как…

– Когда Валечка умерла, да?

– Вы знаете!

– Да, мама рассказала.

– Потом вроде наладилось, но прежнего все равно не было. Или я вырос, не знаю. Только я понял, что отец… Он слабый, понимаете? Вечно сомневается, соображает медленно, одно и то же по сто раз пережевывает. Я задолбался ему объяснять про компьютер: только отвернешься, бац – опять на те же грабли! Мама сама все освоила, я только пару раз показал ей, что к чему. И с работой мама ему помогала. Я же помню, как это началось. Они тогда эти вип-туры придумали, и отец чуть не неделю бился, все какие-то таблицы дурацкие составлял, психовал страшно. Наконец, мама отобрала у него все и за день сделала. Я сколько раз говорил: «Пусть он тебя в штат оформит», а она: «Да ладно!» И ведь как выпендривался: «Я заместитель генерального директора!» Там их три штуки, заместителей этих. Да он без мамы вообще… ничего не добился бы…

Федя замолчал, прикусив губу. Саша горестно вздохнул:

– Ты хотел им гордиться, это понятно. А теперь тебе за него стыдно.

– Да.

– Не повезло, что делать. Родителей не выбирают. Мой отец тоже не был, мягко говоря, образцом для подражания. Я его плохо помню: что-то отвратительное, страшное, воняющее перегаром. Мама вовремя унесла ноги. Он ее раз только ударил, и она тут же ушла, беременная. Он прощенья просил, каялся. Она ни в какую. Развелись, а потом он в тюрьму сел. Уж и не знаю, отец ли был виноват, но повесили на него. Когда вышел, приходил к нам, но мама уже замуж вышла, и отчим его с лестницы спустил. С отчимом мне повезло. Я отцом его звал. Все на себе тянул – у меня ж еще двое братьев и сестра, вот он и старался семью обеспечить. И надорвался, видно. Мне четырнадцать было, когда остался за старшего. А у тебя отец вполне приличный человек. Ну, оступился. Чего не бывает. Теперь расплачивается по-крупному. Только пожалеть можно.