Читать книгу "Эль Пунто - Виктор Колюжняк"

Мать жениха поправляет ему галстук, а он улыбается смущённо – эту фотографию будущая свекровь будет показывать всем подругам.

Щёлк.

Вот гости решили забраться на карусель, но один не добежал, и трое остальных стоят катаются без него – все будут потешаться над расстроенным лицом.

И снова щёлк.

Дальше, дальше и дальше. Без остановки и перерывов. Фотографу платят по часам, и нужно отработать всё до единой минуты. Или хотя бы создать ощущение, что работала на износ.

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Таким образом я отработала первую свадьбу – голова гудела, но кадры получились удачные, даже почти отсеивать не пришлось. Да и обработка потребовалась минимальная.

В пятницу сфотографировала, а в воскресенье всё готово. Но здравый цинизм отсоветовал отправлять сразу. Потребовал выждать заявленные две недели. Заплатить-то уже заплатили, но доставшееся быстро не так ценится, как то, что долго ждали. К тому же мне не нужны слухи, что я работаю настолько быстро. Потом сложнее согласовывать сроки.

* * *

Неделя пробежала совершенно пустая. В четверг снова написала заявление, а в пятницу пришла на свадьбу. Взяла в руки камеру и словно бы ничего не прекращалось…

Вот молодые стоят рядом. Он слегка наклонился к ней и что-то шепчет, а она улыбается, прикрываясь букетом – отличная фотография для аватарки в соцсеть или портрета в гостиную.

Так что щёлк.

Вот отец невесты обнимает её и целует в щёку. И хотя видно, что ей не очень-то приятно, она не делает и попытки увернуться, а наоборот – целует отца в ответ.

Щёлк два раза.

Вот гости с чьей-то стороны схватили надувного фламинго и пытаются его оседлать, – градус спиртного велик, а потому и позы вызывающе смешны.

Несколько раз щёлк, тем более они и сами просят.

В воскресенье всё уже готово, но я снова решила ждать. Гостям с первой свадьбы отправила пару фотографий в качестве пробников. Не прошло и часа, как одна уже на аватарке, а вторая собирает лайки.

* * *

Третья свадьба. Всё по отработанной схеме за единственным исключением – маленький кругленький человечек возрастом между тридцатью и шестьюдесятью. Сказать точнее мешала лысина, натянутая лоснящаяся кожа без единой морщинки и застывшая на губах улыбка не то Будды, не то нэцкэ.

В какой-то момент он возник рядом, наблюдая за тем, что я делаю. Романтическое знакомство или профессиональный интерес? И то, и другое на работе мне только мешало. Человечек помахал рукой. Я вяло помахала в ответ и, уже отворачиваясь, заметила, что он показал мне язык.

– Дурак какой-то, – пробормотала и двинулась следом за гостями.

Кто-то приготовил творческий номер. Хотя все наверняка будут снимать видео на телефон, я обязана сделать пару кадров. Потому пришлось стоять и ловить их, в надежде, что удастся выцепить что-нибудь смешное. Или хотя бы забавное. В крайнем случае можно сказать, что ни один кадр не получился – номер в движении, размытость и…

Щёлк!!!

Звуки ударили со всех сторон. Резко зазвенело в ушах, и я выпустила из рук фотоаппарат. Он упал, повиснув на ремне, и потянул шею вниз.

Цвета набирали силу. Словно выйдешь на яркое солнце после многих часов в темноте – ничего не видишь, всё ослепляет и застилает взор. А ещё чихаешь без перерыва от этого яркого света.

Запахи духов, пота, алкоголя, возбуждённой толпы, чужого счастья и чьего-то горя, лёгкий привкус зависти и тонкая нотка любопытства.

Тысячи маленьких иголочек и лезвий забегали по всему телу, полосуя его вдоль и поперёк, словно я разом умудрилась «отлежать» всю себя.

Ноги подкосились, я едва не упала, но кто-то придержал сзади. И тихий спокойный голос зашептал:

– Всё будет хорошо. Не бойся. Всё в порядке. Ты здесь. Только здесь и нигде больше. Глубоко дыши и не паникуй. Всё нормально. Я держу. Держу. Всё будет хорошо.

Я позволила дотащить себя до ближайшего стула и усадить на него. А потом мне в руку впихнули стакан с приторно-сладким соком, сдобренным водкой.

В желудке булькнуло, в глазах слегка помутнело, но восприятию мира это помогло. Я теперь спокойно могла смотреть на происходящее. В том числе на своего спасителя, которым оказался тот самый человек-колобок. В его взгляде, направленном на меня, читались настолько неприкрытые восхищение и радость, что стало страшно.

– Если что, то я прекрасно себя контролирую. Не собираюсь убегать с вами в закат и валяться в траве, а хоть даже и в постели, – сказала я ему.

– Поверь, в этом плане – увы или ура – ничего не предвидится. Такое изобретательное сомнамбулическое поведение я ещё не видел. Женщины мне подворачивались, а подобный объект исследования – первый раз!

Пришлось отхлебнуть ещё сока с водкой. Ну и ущипнуть себя на всякий случай. Отсутствие романтических поползновений меня скорее радовало – хотя их могли просто изобретательно маскировать. А вот что касается объекта исследований и намёков на моё состояние… И то, и другое никак не удавалось осознать полностью, так что волей-неволей понадобились разъяснения.

– Сомнамбула – это же тот, кто ходит во сне? Типа лунатика?

– Дилетантское определение, но большего в данном случае не требуется. Лишь одна существенная поправочка: не обязательно только хождение. Иной раз случаи бывают запутанными, и человек совершает весьма сложные действия. Осмысленно говорит, формулирует фразы и выглядит вроде бы даже вполне бодрствующим. Вот только у него повторяющиеся движения и зацикленность на неких функциях. А всё остальное время словно в тумане, и его будто нет. И если его кто-нибудь внезапно разбудит, например громко и неожиданно щёлкнув пальцами возле уха, то сомнамбула весьма удивлён и растерян. И чаще всего не помнит происходившее с ним во сне.

– Но я помню!

– Тем интересней случай, я же говорю.

Он улыбнулся, и от этой счастливой улыбки меня перекосило сильнее, чем от приторного коктейля. Разумеется, учёные и фанатики своего дела – а человек-колобок явно из подобных – люди нестандартные. Но столь большая радость по поводу чужих проблем – это уже слишком.

И всё же я пробежалась мельком по своему состоянию за прошлые пару недель и поняла, что привираю. Кроме функциональности, свадеб и походов к кадровику – почти нечего и вспомнить. Ощущение, что я всё это время проспала, а редкие эпизоды, застрявшие в памяти, – это привидевшиеся сны.

– Как-то я начинаю уставать от этой хренотени, – сказала я.

– Ага…

То самое многозначительное «ага», которое каждый из нас мечтал сказать когда-нибудь. Кто-то даже говорил – у меня вот в жизни есть парочка таких моментов. Но как же, оказывается, отвратительно слышать его по отношению к себе.

– Да, – сказала я. – Именно «ага». Со снами у меня в последнее время особые отношения, хотя лунатизма раньше не наблюдалось.