Читать книгу "Николай I и его эпоха - Михаил Гершензон"

Вот очерк того, что сказал государь, но очерк слабый и безжизненный, потому что бумага — не живая речь! Как перед пером выражавшееся в каждом слове, в каждом движении сознание внутреннего, высокого достоинства; это царственное величие, этот плавно текший поток речи, в котором каждое слово представляло мысль; этот звонкий, могучий орган, великолепную наружность, совершенное спокойствие осанки, которые так очаровали многочисленное собрание! Государь давно уже кончил, а все кругом него еще безмолвствовали в благоговейном удивлении. И именно в это заседание, о котором так хотелось прокричать по целой России, он наложил на нас обет и печать молчания!..

За этой речью я прочел Совету департаментский журнал и самый проект указа, что заняло около трех четвертей часа, после чего государь повторил членам приглашение высказать свободно и откровенно их мысли.

«Сборник Имп. Рус. истор. общ.», т. 98, стр. 114–117.

Что сделано было в царствование императора Николая I для ограничения крепостного права

Мысль о необходимости уничтожения рано или поздно крепостного права была не чужда Николаю Павловичу еще до вступления его на престол, как потому, что ее проводил в своих лекциях академик Шторх, преподававший великому князю политическую экономию, так и потому, что она занимала его брата, императора Александра I, постоянно собиравшего проекты по этому предмету. Впрочем, Николай Павлович пришел, по его собственному свидетельству, к такому выводу, что если его брат и намерен был первоначально дать крепостным свободу, то впоследствии он «отклонился от сей мысли, как еще совершенно преждевременной и невозможной в исполнении».

Однако первые же дни царствования императора Николая должны были его убедить, что лучшие представители молодого поколения иначе смотрят на этот вопрос: из первых допросов арестованных декабристов присутствовавший на них государь узнал, что одной из главных причин общественного недовольства была инертность правительства в деле освобождения крестьян, — молодые люди смело и откровенно высказывали свои мысли по этому предмету. Через год после вступления на престол император Николай учредил, 6 декабря 1826 года, секретный комитет, которому было поручено рассмотреть предположения относительно улучшения различных отраслей государственного устройства и управления и, между прочим, относительно изменения быта крестьян, для чего комитету были переданы и проекты по этому вопросу, представленные правительству в предшествовавшее царствование. Еще прежде, чем закончил свою деятельность комитет 6 декабря 1826 года, по высочайшему повелению был учрежден особый комитет для составления закона о прекращении продажи людей без земли. При разногласии в Государственном совете относительно продажи крестьян на своз, возникшем при обсуждении составленных этими комитетами законопроектов, государь примкнул к мнению большинства, высказавшегося за запрещение безземельной продажи крепостных без всякого исключения. Однако проекты комитета от 6 декабря 1826 года, в конце концов, одобрены не были вследствие протеста великого князя Константина Павловича. Из разговора императора Николая с Киселевым в 1834 году мы видим, что с самого вступления на престол государь собирает материалы по крестьянскому делу и задумывает вести «процесс» против «рабства, когда наступит время, чтобы освободить крестьян во всей Империи», но не встречает сочувствия не только со стороны министров, которые боязливо отступают перед этим вопросом, но и со стороны своих братьев, Константина и Михаила.

Тем не менее государь категорически высказал в разговоре с Киселевым убеждение, что дело это он должен «передать сыну с возможным облегчением при исполнении», то есть серьезно подготовить его окончательное решение. Сознавая свою неопытность и неподготовленность в этом отношении, император Николай был крайне доволен, что нашел себе такого помощника, как Киселев, который при управлении им дунайскими княжествами занимался регулированием положения крестьян, живущих на владельческих землях. В следующем, 1835 году государь учредил новый секретный комитет, одной из задач которого было принятие мер для улучшения состояния помещичьих крестьян, но деятельность которого не имела никаких практических результатов для крепостного населения России.

В конце 1839 года император Николай опять учреждает секретный комитет, который должен был уже исключительно заняться вопросом об изменении быта крепостных крестьян. В марте 1840 года член этого комитета Киселев предложил государю следующую программу мер для ослабления помещичьей власти и освобождения крепостных: 1) устройство быта дворовых людей; 2) исполнение помещичьими крестьянами рекрутской повинности на основании общих правил, установленных относительно отбывания ее для прочих сословий; 3) назначение крестьянам определенных земельных наделов и предоставление им прав собственности на движимое имущество; 4) ограничение права помещиков наказывать крестьян; 5) устройство для крепостных крестьян сельского управления с сохранением влияния помещиков, но вместе с тем с предоставлением крестьянам права обращаться в судебные места наравне с свободными хлебопашцами.

Государь нашел все эти предположения «весьма справедливыми и основательными» и разрешил внести их в комитет, но когда Киселев составил подробный проект, обнимающий лишь часть этих предположений, именно определение наделов и повинностей крестьян, то государь повелел объявить комитету в феврале 1841 года, что он не имел и не имеет намерения дать предполагаемому изменению закона о свободных хлебопашцах силу обязательного постановления и что увольнение крестьян в обязанные должно быть основано на собственном желании помещиков. Такое повеление по своему общему смыслу, конечно, подкрепило мнение членов комитета, протестовавших против установления каких бы то ни было обязательных норм повинностей при обращении крепостных крестьян в обязанные.

В марте 1842 года государь произнес в Государственном совете перед обсуждением закона об обязанных крестьянах целую речь, в которой, между прочим, сказал, что «никогда не решится даровать свободу крепостным людям», что время, когда к этому можно будет приступить, еще весьма далеко и что теперь «всякий помысел о сем был бы лишь преступным посягательством на общественное спокойствие и благо государства». Но если, по мнецию государя, и «не должно давать вольности» крепостным, то зато «должно открыть путь к другому переходному состоянию» на основании добровольных соглашений между помещиками и крестьянами. Всего важнее в этой речи было решительное осуждение обезземеления крестьян в Остзейском крае, а затем заявление, что настоящий закон есть только первый шаг на пути ограничения крепостного права: воспользовавшись теми договорами, которые будут заключены на основании этого указа, и подробным регулированием в них отношений помещиков к крестьянам, государь предполагал издать впоследствии обстоятельный закон, который, как надо полагать на основании его упоминания о положительном законодательстве, он имел в виду сделать уже обязательным для владельцев населенных имений, в настоящее же время он не желал оказывать на них давления.

Когда в том же заседании кн. Д. В. Голицын сделал замечание, что если оставить договоры на волю дворян, то едва ли кто-нибудь станет их заключать, и потому лучше прямо ограничить власть помещиков инвентарями, взяв за основание указ императора Павла о трехдневной барщине, то государь сказал: «Я, конечно, самодержавный и самовластный, но на такую меру никогда не решусь, как не решусь и на то, чтобы приказать помещикам заключить договоры: это должно быть делом их доброй воли, и только опыт укажет, в какой степени можно будет перейти от добровольного к обязательному».