Читать книгу "Тихий уголок - Дин Кунц"

– Не стоит вам выглядеть как молодой адвокат. Ваши козыри припрятаны в нужных местах, так почему же не выставить их напоказ, прежде чем жизнь пойдет под уклон? Что скажут коллеги по работе?

– У меня появились деньги, – сказала Джейн. – Могу больше не работать. Завтра увольняюсь.

– Так вы собираетесь зайти туда в последний раз? Сверкнуть новым блеском? И послать всех в задницу?

– Именно.

– Шикарно.

– Правда?

– Втопчите их в грязь.

– Непременно, – сказала Джейн, хотя и не была уверена, что понимает смысл этого выражения.

На другой стороне улицы, в полуквартале от магазина, в бутике, где продавщицы выглядели очень соблазнительными киборгами из будущего, Джейн купила пару расклешенных джинсов «Буффало Инка» с высоким подъемом в стиле ретро и байкерскую куртку из овечьей шкуры, которая, по словам девиц, представляла собой идеальную подделку под какой-то там «Контуар де Котоньер». Кроме того, она выбрала туфли из змеиной кожи, с высоким каблуком и застежками на лодыжке – якобы качественную подделку под «Сальваторе Феррагамо». Джейн слышала это имя, но думала, что так зовут известного хоккеиста или футболиста. Пришлось купить и пару перчаток из черного шелка с серебряным швом, закрывавших запястье. Ногти выдали бы ее с головой: сразу видно, что перед тобой работяга-коп, а не блестящая девчонка. И потом, она отправлялась туда, где не стоило оставлять отпечатки пальцев.

Для шопинга у нее не хватало терпения, в особенности потому, что для примерки одежды плечевую оснастку и пистолет приходилось оставлять в машине. В промежутке времени от выбора парика до перчаток она чувствовала себя голой.

Выехав из Западного Голливуда, она направилась в места не столь гламурные. На протяжении нескольких десятилетий северо-западные окраины Лос-Анджелеса, с другой стороны гор Санта-Моника, процветали и расширялись. Но многие кварталы Ван-Найса, Резеды, Канога-Парка и других населенных пунктов свидетельствовали о том, что штат приходит в упадок. Сверкающие огнями городские районы на побережье продолжали демонстрировать роскошь, но здесь, в западной части долины Сан-Фернандо, повсюду виднелись признаки кризиса. Джейн проехала мимо нескольких мотелей, отданных на откуп крысам и тараканам, – видимо, их облюбовали наркоманы, вчетвером снимавшие двухкомнатный номер на неделю.

В другом, более солидном районе мотели общенациональной сети все еще выглядели по-семейному привлекательно. Она зарегистрировалась, заплатила наличными и предъявила фальшивый документ, будучи уверена, что ей не придется вставать ночью и вмешиваться в драку между метамфетаминщиком и кокаинщиком.

Итак, она начала превращаться из блеклой женщины в яркую.

12

Здесь имелись рабочие места, в том числе высокооплачиваемые, а центральный коммерческий район очень старался казаться суперсовременным, ориентированным на молодежь, местом, где нужно жить, если ты считаешь именно так. Несколько голых витрин опровергали сказки о полном процветании, но таких пустот было не слишком много. На каждые три магазина или ресторана, которые выглядели так, будто внутри висит плакат с Че Геварой, приходился старомодный ритейлер, предлагавший вязаные костюмы для пожилых женщин, или итальянский ресторан, где давали чесночный хлеб в неограниченном количестве, причем ни один не назывался тратторией.

Джейн интересовал только один магазин, с единственным словом «Винил» на вывеске, – работающее заведение, в котором нельзя было ожидать наплыва посетителей. Никаких указаний на предлагаемые продукты или услуги. Большие окна были закрашены зеленой краской, что не давало возможности увидеть товар или заглянуть внутрь.

Проехав мимо магазина, она убедилась, что активной слежки из зданий на другой стороне улицы не ведется, и припарковалась в квартале от «Винила», завернув за угол. Затем перешла на южную сторону улицы, чувствуя, как стала выше ростом из-за туфель, и понимая, что оказалась не в своей тарелке, хотя и в нужном месте. Работа под прикрытием никогда не была ее коньком.

Она остановилась у бестолковой лавчонки, торговавшей навынос и пытавшейся быть одновременно джус-баром, модным магазином по продаже чая со специями и тому подобных напитков и мороженщицей, удивлявшей разными сортами с экзотическими добавками. Все это было втиснуто в такое крохотное пространство, что даже мальчонка-первоклашка трижды подумал бы, прежде чем открыть здесь лимонадную стойку[13]. Джейн купила бутылочку кокосовой воды. Пальмовая моча, если бы существовала, имела бы точно такой же вкус. Но она все равно выпила содержимое, пока проходила два квартала, этот и следующий, и делала вид, что разглядывает витрины. Перебравшись на северную сторону, она медленно направилась к «Винилу». Ни в одной из припаркованных машин не было видно никого, кто мог бы вести наблюдение за магазином.

Она вошла в дверь с цветным витражом. Звякнул колокольчик, извещающий о прибытии клиентов. Помещение разделялось на части стеллажами, где стояли пластинки, включая и совсем древние, на 78 оборотов, из той эпохи, когда не было компакт-дисков и цифровой музыки. На стенах висели снабженные рамками плакаты, афиши концертов и постеры с изображениями певцов и музыкантов, от Бинга Кросби[14] до «Битлз». «Винил» ориентировался на аудиофилов, любителей древности, предпочитающих оригинальные записи, звуки, не доведенные до бездушного совершенства с помощью современной техники. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.

На табурете за прилавком сидела длиннолицая большеглазая девица с черными как смоль, ниспадающими на плечи волосами в мелких колечках. На шее, под подбородком, красовалась маленькая татуировка в виде черепа, – вероятно, она провела перед зеркалом не одну сотню часов, оттачивая выражение скуки на своем лице. Рядом с девушкой стоял проигрыватель, на котором крутился диск группы «Kansas» с их главным хитом «Dust in the Wind»[15], и легко можно было предположить, что она целый день слушает только его.

Джейн положила на прилавок каталожную карточку, на которой заранее написала фломастером: «У ФБР ЕСТЬ ДЕЙСТВующее ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА, ПОЗВОЛЯЮЩЕЕ ИМ ЗАПИСЫВАТЬ КАЖДОЕ ПРОИЗНЕСЕННОЕ ЗДЕСЬ СЛОВО». Вместо того чтобы прочесть карточку, девица сказала:

– Вы глухонемая или как? Мы не делаем пожертвований.

Джейн подняла руку в перчатке с выставленным средним пальцем, а потом показала на карточку. Девица соизволила прочесть, и если даже что-то поняла, на ее лице сохранилось восхитительно тупое выражение.

На второй карточке было написано: «ЕСЛИ ДЖИММИ РЭДБЕРН НЕ ХОЧЕТ ПРОВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ В ТЮРЬМЕ, ОН ДОЛЖЕН СЕЙЧАС ЖЕ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ».