Читать книгу "Защитники сердца. Управление привычками и установками, которые мешают стать богатым и получать удовольствие от жизни - Нил Айнбанд"

Использование новых паттернов поведения

Вам нужно действовать так, как будто это уже случилось. В душе притворяйтесь, что отреагировали бы на какую-то ситуацию иначе. Вы так долго многого себя лишали, что теперь, должно быть, тяжело даже подумать о том, что можно проявить эмоцию.

Можете попробовать взять в прокат грустные фильмы или документальные передачи, посвященные чему-то, что приводит вас в бешенство (например, расизму или холокосту). Смотрите их в одиночку. Позвольте чувствам выплеснуться наружу.

Вызовите эмоции к жизни, занявшись каким-нибудь безопасным, но затруднительным делом, порождающим чувство страха — к примеру, скалолазанием либо дельтапланеризмом. Или чем-нибудь бодрящим, вроде бега, езды на велосипеде или танцев.

Есть и другой прекрасный способ взболтать содержимое вашего сосуда, скудного на эмоции. Слушатели, дозванивавшиеся на радиопередачи, в которых мы участвовали, посредством своих интеллектуализаций часто погружали себя и всех остальных в глубокий сон! Чтобы встряхнуть их от скрытой внутри депрессии, возникшей вследствие того, что они отдалились от окружающих, мы обычно просили их переступить через себя и помочь кому-нибудь или поспособствовать чему-нибудь.

Если вы ходите в приют для бездомных, чтобы накормить голодных, выгуливаете собаку, хозяин которой не имеет возможности выйти из дому, каждый год в течение нескольких недель распеваете на Рождество колядки у палат страдающих болезнью Альцгеймера или приносите игрушки детям в онкологическое отделение клиники, то какая-то ваша частичка просто обязана бодрствовать. Интеллектуализация совершенно ничего не значит для больных слабоумием, животных, детей… Так что вам не удастся легко отделаться! Лишь отыщите такое место, в котором вам будет более или менее приятно находиться, и приступайте.

Биение сердца

Маленькие дети эмоционально реагируют на жестокие события, а вот подростки судят о них, скорее, с позиций разума. Эти данные были получены исследователями из государственного университета Огайо. В 1999 году они провели опрос среди учащихся пятых, седьмых, девятых и двенадцатых классов, спустя три недели после стрельбы в школе «Колумбина», как раз в разгар военных действий НАТО в Сербии. Казалось, что детей помладше происходящее задевает лично; они склонны «очеловечивать» ситуацию и пользоваться такими словами, как «ненависть», «злость» и «страх». Кроме того, создавалось впечатление, что их волнуют и эмоции виновников, и эмоции жертв.

Дети постарше демонстрировали более аналитические суждения. Они разграничивали мотивы, скрытые за бомбежкой, инициированной НАТО, и причины, стоящие за стрельбой в школе. Казалось, что они относятся к происходящему довольно безразлично.

Исследователи пришли к выводу, что дети старшего возраста — и, соответственно, взрослые — могут проявлять эмоции относительно происходящей в мире жестокости реже, чем дети младшего возраста. Они также заключили, что, интеллектуализируя эту жестокость, мы не всегда обращаем внимание на те последствия, которая она может оказать на личность.

Теперь вам ясно, что этого «защитника сердца» не так просто проконтролировать. Если вы, в основном, апеллируете к интеллекту, то наверняка высоко цените его, и потому ваши чувства почти никогда не выходят наружу. Наш пациент Маркус преуспел в том, что перекрыл себе доступ к собственному миру эмоций.

Любитель поговорить

Так получилось, что к тридцати пяти годам Маркус так и не научился прислушиваться к музыке своих эмоций — как радостных, так и болезненных — наполнявших его сущность. У него вошло в привычку подавление звуков сердца и усмирение чувств, строчащих заметки на страницах его песенника. Вскоре он стал докой использования интеллектуализации с тем, чтобы отдалиться от страданий и разочарований. Так он и жил, непредумышленно призывая на помощь своего «защитника» в периоды внутренних конфликтов и ощущения неудовлетворенности.

Маркус был довольно крупным мужчиной. В начальной школе он был выше всех, а в старших классах отличался не только ростом, но и силой. Со своими обязанностями — держаться молодцом и оставаться всеобщим любимчиком — он справлялся прекрасно. В школе он зарекомендовал себя лучшим футбольным защитником, и уже на втором курсе университета вошел в основной состав тамошней команды. И хотя у Маркуса в жизни появилась цель, а вся его семья нарадоваться не могла его выбору, его все же учили использовать все свои таланты и чересчур не усердствовать. Его отец — тоже довольно крупный мужчина — страдал диабетом, а за пару лет до того, как Маркус поступил в университет и получил полную спортивную стипендию, потерял зрение. Тем не менее, родители почти не пропускали школьных матчей и часто присутствовали на его университетских соревнованиях.

Впрочем, в университетской игре Маркус так и не добился больших успехов, которых надеялся достичь. Более того, на третьем курсе его лишили стипендии. Маркус был совершенно подавлен, ведь все прочили ему будущее спортсмена. Как и всегда, члены семьи сплотились вокруг, чтобы оказать Маркусу поддержку, и ему удалось преодолеть свои страдания. Тем более что учился он хорошо, к тому же обладал и другими навыками, к которым можно было прибегнуть. И в детстве был свидетелем того, как его отец смог адаптироваться к слепоте. Маленький Маркус тогда с глубоким почтением отнесся к тому, что, несмотря на столь серьезную инвалидность, его отец нашел в себе силы продолжить полноценную жизнь.

Жаловаться на возникшие затруднения не приходилось: то, что вся семья Маркуса собралась, чтобы обсудить его дальнейшие перспективы, было достойно восхищения. Все серьезно задумались. Было решено собрать информацию по вакансиям в их родном городе и тем видам деятельности, в которых мог бы преуспеть Маркус. О неудаче в спортивной карьере почти не упоминали, и жизнь продолжалась.

Тринадцать лет спустя, Маркус с его женой Тришей пришли на наше собрание группы помощи людям, недавно потерявшим близких: у Триши неожиданно умер отец.

Маркус нынче преподавал химию в старших классах. У них с супругой уже был малыш ясельного возраста, и теперь они ожидали второго. Мы удивились тому, что Маркус перестал тренироваться и заниматься спортом, а вместо этого посвятил себя развитию умственных способностей. Он был уже не просто крупным — за последнее время Маркус сильно потолстел и не собирался ничего с этим делать. Он стал жадно поглощать литературу и частенько собирал вокруг себя толпу — правда, теперь люди не наблюдали за его игрой в футбол, а слушали, как он с важным видом о чем-то рассуждает. Маркус не производил впечатления всезнайки, однако был способен обсуждать детали и общаться на сложном профессиональном жаргоне с лучшими умами. С карьерой преподавателя ему повезло, и он был вполне доволен.

Вот только его супругу и мать сильно беспокоил его избыточный вес — на самом деле, Маркус страдал ожирением. Отец его умер довольно рано — в шестьдесят один год — от осложнений диабета, и Триша боялась, что и Маркус долго не проживет. Казалось, что она обратилась к нам не только ради себя самой: она надеялась, что, так или иначе, Маркуса тронет близость горя и смерти, и он изменит образ своей жизни.