Читать книгу "Россия и Запад на качелях истории. От Рюрика до Екатерины II - Петр Романов"

Мне показалось, что племянница твоя красива…

Затем в ход пошла другая аргументация. Англичане убеждали царя:

Эта племянница королевне всех племянниц дальше в родстве… а есть у королевны девиц с десять ближе ее в родстве.

В конце концов вопрос о женитьбе заглох.

Многие русские историки убеждены, что западное влияние на Ивана Грозного было значительным. Сергей Платонов, утверждая, что «сам Грозный, с его острым умом и нервною впечатлительностью, подпал под обаяние любопытных пришельцев», приводит немало конкретных свидетельств тесного и неформального общения царя с иностранцами.

Сами иностранцы также любили вспоминать об этом неформальном общении, отмечая не только любезность царя, но и широту обсуждаемых тем: свободно дискутировались не только вопросы политические или торговые, но и философские, богословские, исторические, бытовые. Английский посол Боус, например, вспоминал, как царь, закончив деловую беседу, демонстрировал вещи, привезенные ему голландцами. Снял с руки перстень, чтобы показать гостю, затем хвалился перед Боусом большим изумрудом на шапке, в шутку и всерьез укоряя дипломата за то, что англичане таких хороших товаров ему не возят.

Другой английский посол, Томас Рандольф, сообщает о ночном свидании с царем в феврале 1569 года. Иван Грозный пожелал говорить с ним секретно и вызвал его к себе поздним вечером через доверенного боярина. Рандольф вспоминал:

…Место свидания было далеко, ночь холодная, и я, переменив свое платье на русское, испытывал от этого большое неудобство. Я говорил с царем около трех часов, к утру я был отпущен и возвратился домой…

Столь тесные контакты с англичанами стали причиной появления среди русских множества кривотолков. Особенную ненависть в народе вызвал прибывший из Англии медик и астролог Елисей Бомелий, человек действительно ловкий, с задатками большого интригана. По общему мнению, Бомелий, гадая Ивану как звездочет, втерся к нему в доверие и стал всерьез влиять на решение многих вопросов при московском дворе. В том числе, судя по всему, на решения, что называется, кардинальные. Современники считали, что именно он изготавливал яды, с помощью которых царь Иван избавлялся от неугодных бояр. Ему же приписывалась и на какое-то время овладевшая царем идея жениться на самой английской королеве Елизавете.

Кончил Бомелий, правда, плохо: он сам стал жертвой придворной интриги. В перехваченной почте медика и астролога нашли текст, напоминавший шифровку. Бомелия пытали, и под пыткой он, судя по некоторым данным, сказал все, что только от него хотели услышать. Сведения о его смерти разнятся. По некоторым из них его казнили в 1580 году, по другим он умер несколько позже. Впрочем, для российской истории это уже не имело значения. Она просто вычеркнула Елисея Бомелия из своих книг.

Десять лет пребывания Бомелия около Ивана Грозного можно считать первым документально зафиксированным случаем «распутинщины» при царском дворе. Платонов пишет:

Известность Бомелия была настолько широка, и слава о его могуществе так шумела, что даже глухая провинциальная летопись того времени повествовала о нем в эпически сказочном тоне.

Согласно летописи, враги Москвы хитростью подослали к царю Ивану Бомелия – «немчина, лютого волхва». Далее летописец подробно повествует о всевозможных злодействах, совершенных Грозным не по своей воле, а под воздействием чужеземных колдовских чар. Писатель той эпохи дьяк Иван Тимофеев, резюмируя всю эту историю, констатирует: царь поддался слабости и отдал душу варвару.

То, что тогдашние русские объясняли колдовством, современная история пытается объяснить либо психическим нездоровьем Ивана Грозного, либо его особым представлением о роли государя, своеобразным пониманием того, чтó есть польза и вред в политике. Недаром некоторые ученые упорно пытаются найти документальные доказательства знакомства Ивана Грозного с творчеством Макиавелли. Действительно, очень многое в мировоззрении и поступках Грозного совпадает с рекомендациями знаменитого флорентийца. Прямых свидетельств, что царь штудировал работы Макиавелли, до сих пор не найдено, но «косвенных улик» хватает.

Любопытно, что московским государям в разные времена и очень разные люди неоднократно приписывали склонность к макиавеллизму. Карл Маркс в «Хронологических записках», говоря о Софье Палеолог, называет ее мужа, то есть деда Ивана Грозного – Ивана III, «великим макиавеллистом».

Естественно, влияние идей Макиавелли на Ивана Грозного могло быть и не прямым, а опосредованным. Следует учитывать, что Макиавелли приписывали множество идей и афоризмов, к которым он никакого отношения на самом деле не имел.

В действительности основная мысль флорентийца сводилась лишь к тому, что в реальной жизни нравственным часто оказывается вовсе не тот государь, что слепо почитает десять заповедей, а тот, кто на деле обеспечивает подданным мир и процветание. Аморальным правителем может оказаться, таким образом, как раз тот, кто, спасая собственную душу, губит – во имя своего личного покоя – души и судьбы других. Политика и нравственность, по Макиавелли, не противоречат друг другу, но и не находятся в прямой зависимости.

Этот сложнейший вопрос, только обозначенный самим Макиавелли, его последователи и критики без особых колебаний решили за него, заменив осторожный пунктир жирной линией. Сомнение со знаком вопроса было преобразовано в утверждение с восклицательным знаком. В результате вышло, что политика (якобы по Макиавелли) может быть лишь безнравственной и коварной, государь – жестоким, а цель всегда оправдывает средства.

Характерно, что незадолго до воцарения Ивана Грозного на Русь проникло своеобразное сказание о «праведном тиране» – «Повесть о Дракуле», где влияние идей Макиавелли (или, вернее, мифического Макиавелли) просматривается легко. Создателем повести считается дьяк Федор Курицын, дипломат, побывавший в Венгрии и Молдавии. В этой повести Дракула изображен государем, который добивается установления совершенного и справедливого порядка путем устрашения своих подданных невиданной жестокостью, что в конце концов приносит добрые плоды:

В пустынном месте, где протекал горный источник с прекрасной ключевой водой, Дракула велел оставить золотую чашу, и никто не смел ее унести. Иноземный купец мог спокойно ночью оставлять свои товары посреди улицы – Дракула ручался за безопасность его имущества.

Труд Курицына – очевидная подсказка власти не стесняться в средствах для искоренения зла.

Любопытен в связи с этим комментарий историка Якова Лурье, считавшего Ивана Грозного воплощением Дракулы в XVI столетии. Он пишет: «Дьяволом можно грозить, но вызывать его не следует».

Не вполне прояснена степень влияния на Ивана Грозного еще одного «макиавеллиста» того времени – публициста и профессионального наемника, русского дворянина Ивана Пересветова, служившего многим государям в Западной Европе. Он подал царю челобитную с подробным изложением государственных реформ, где также легко найти отголоски различных мыслей о политике, высказанных когда-то флорентийцем.