Читать книгу "Викинги Британии - Дж. П. Каппер"

Однако в скором времени Церкви суждено было одержать победу. Сыграла свою роль установившаяся задолго до этого манера воздерживаться от четкого определения своих религиозных убеждений. С самого начала оказалось, что особенно толерантны датчане. Даже в десятом веке многие норвежцы правили в Дублине уже как христиане.

Вскоре норвежцы уже не могли передвигаться по стране столь беспрепятственно, как прежде. Ирландцы начали отстаивать свои права. Началось все с того, что они захватили Тургеса и утопили его в Лох-Оуэле. А тут еще подоспели датчане и заварили кашу еще круче. Первые датские корабли, вероятно часть огромной флотилии из Темзы, спустились вниз по Ла-Маншу и атаковали новые порты норвежцев. Они захватили Дублин и укрепились в нем. Имея на своей стороне численное преимущество, пришельцы обчистили весь берег. И наконец, датчане выиграли битву в водах озера Лох-Карлингфорд, неподалеку от старого лагеря Тургеса, хотя норвежская флотилия и продолжала сопротивляться три долгих дня.

Самый страшный враг – враг, живущий с тобой под одной крышей; следовало ожидать, что два племени викингов будут вести себя друг с другом по-настоящему искренне. Кажется, именно так и произошло у Лох-Карлингфорда. Ирландские посланники, посетившие после сражения лагерь датчан, почувствовали дух противостояния между ними. Ирландцы увидели, как победители готовили себе еду в котлах, установленных на мертвых телах норвежцев. «Если бы они победили, они сделали бы с нами то же самое», – таков был сухой ответ датчан на замечание пришедшего в ужас посла.

Последующая история Finn-Gael и Dub-Gael – светлых и темных чужестранцев – переплетается слишком тесно, чтобы ее можно было бы изложить раздельно. Они враждовали и перемешивались между собой; они сражались друг с другом и создавали союзы с главарями противной ирландской стороны, причем, что удивительно, делали это с абсолютной беспристрастностью. Ситуация осложнилась, помимо прочего, еще и тем, что появились Gall-Gael «ирландцы-чужеземцы» смешанной крови. Норманны, вступавшие в брак с местным населением, невзирая на все различия, произвели на свет мощный клан, родство и взаимоотношения внутри которого были на удивление запутанными.

Все это время самым лакомым кусочком оставался Дублин. Норвежцы и датчане могли сменять друг друга на его престоле, однако само королевство Дублина, несмотря ни на какие потрясения, ни разу не было поколеблено. Несмотря на то, что Лимерик – самая мощная крепость на западном побережье – или, к примеру, Уотерфорд жили своей жизнью, управляемые независимыми королями, будущая столица Ирландии неизменно выделялась на их фоне. Дублин был единственным из портовых городов, под управлением которого находились многие мили окружающей его страны. Дублин был связан с островом Мэн, ставшим на время подчиненной ему территорией, и ответом на это стали отношения Лимерика и Гебридских островов. Но, помимо того, Дублин взял в свои руки Йорк – королевство, равное ему по достоинству, – и другого такого примера уже не найти.

Каждая из укрепленных гаваней в свое время обрела известность, служа штаб-квартирой заморских походов. Еще в самый ранний период одна из флотилий, разорив берега Западной Франции, зимовала в Уотерфорде. Позже еще более грандиозные экспедиции доставляли время от времени свою добычу в тот или иной ирландский порт.

Их любопытные капитаны обнаружили, что за пределами Франции располагаются Испания и чудной народ со смуглой кожей, не знающий недостатка в золоте и серебре. Испания скоро почувствовала, что ее ожидает, и к главарю викингов в Ирландии, вероятно Тургесу, были направлены мавританские послы. Иные первопроходцы проложили путь через Гибралтарский пролив и возвратились с рассказами столь же соблазнительной силы, как и их добыча. Среди них был, как минимум, один из вездесущих сыновей Рагнара Кожаные Штаны – Бьярни Железнобокий.

Была ли Ирландия стартовой точкой трехлетнего похода Бьярни по Средиземному морю или нет, вернулся он со своими нагруженными кораблями именно в ирландскую бухту. Вместе с Бьярни отправился Хастейнн, его молочный брат. Самым значительным событием в их приключениях стало разграбление города, который они ошибочно приняли за Рим. На самом деле это был просто маленький город Луна. Город оказался слишком хорошо укрепленным, и им пришлось применить военную хитрость. Бьярни заключил с горожанами перемирие и, заявив, что его брат находится при смерти, упросил местного священника его крестить, чтобы тот мог умереть христианином. Обряд крещения, совершенный прямо в лагере норманнов, прошел вполне благопристойно; епископ не пострадал. Однако западня, на самом деле, уже была готова. Последовала просьба захоронить тело Хастейнна внутри городских стен. Труп, в сопровождении плакальщиков из числа викингов, поголовно одетых в длинные плащи, внесли через ворота. Гарнизон, ни о чем не подозревая, наблюдал за происходящим. Затем в нужный момент Бьярни подал сигнал. Плакальщики и покойник выхватили спрятанное под плащами оружие и набросились на гарнизон и на город.

Редкое селение, оказывавшееся на пути Бьярни, оставалось нетронутым. Побережье же Северной Африки могло подвергаться набегам и другой флотилии «темно-красных морских птиц», как их назвали арабские писатели. В те же времена некий, не названный по имени вождь привозил африканских негров, «синекожих» пленников, чтобы показать эту диковинку своим приятелям в Ирландии.

Служившие базой гавани вскоре приобрели более прочные основания своего существования. Норвежцы, для которых торговля была столь же естественным делом, как и война, направили свои торговые суда в Англию и Скандинавию. Ирландские шкуры и шерсть отправились за море, в обмен на французское вино и предметы роскоши с континента. Однако большую часть вывозимого груза составляли люди. В Ирландии рабство не было в новинку (три коровы за девочку-рабыню – таков был меновой курс), но викинги поставили дело на поток. «Как правило, они убивали королей страны Эйрин, а королеву и жен благородных людей увозили за море и продавали в рабство». Среди прочих товаров на рынках Швеции, Исландии, и даже на Руси, выставлялись прекрасные ирландские девушки. Мужчины тоже имели свою товарную ценность. Даже в далекой Гренландии у Лейва Счастливого, первооткрывателя Америки, были ирландские рабы, которые тащили его плуг и в конце концов убили его самого. Так или иначе, ирландская кровь проникла во все норвежские общины в Европе.

Однако любезность за любезность. И вот уже ирландские царьки совершают набеги на жилища норманнов и уводят их «пышных шелкововолосых женщин» в глубь страны, в свои поместья.

Очевидно, в Дублине отношения между норвежцами и датчанами были специфическими. Едва ли датчане могли поселиться там до того, как норвежец Олав Белый прибыл туда и захватил королевство. В истории имя Олава Белого отзывается многократным эхом: причем не только вследствие его долгого правления, но также благодаря той известности, которую приобрела его семья. Один из его сыновей, Торстейн Рыжий, вместе с Сигурдом с Оркнейских островов принимал участие в завоевании Кейтнеса и Сатерленда в Шотландии. Женой же Олава была сама Ауд (Унн) Многомудрая.

История Ирландии знает Ауд как великую вдовствующую королеву-христианку. Когда Олав оставил ее вдовой, она со своими дочерьми вернулась в Шотландию, в дом отца, а затем, после смерти отца, приказала тайно в лесу отстроить себе корабль и отправилась в долгое путешествие в Исландию, чтобы в этом тихом местечке провести остаток дней. В Исландии она задумала построить свой дом на дороге, чтобы всякий путник мог стать ее гостем. Целый ряд аристократических фамилий Севера и по сей день называют Олава и Ауд своими предками, поскольку та выдала обеих своих дочерей за правителей Шотландии и Оркнейских островов.