Читать книгу "Ночные грезы - Барбара Картленд"

Сначала необходимо расплатиться с долгами, а потом уже налегке трогаться с места.

У него было припрятано кое-что именно на тот случай, чтобы продержаться на плаву некоторое время, пока он не обзаведется наконец богатой женушкой.

Возможно, он допустил ошибку, делая ставку на молоденьких девиц на выданье. Ему следует найти вдову, которая не лишится по завещанию супруга своих деньжат при вторичном замужестве, или старую деву, чьи сомнительные прелести даром не нужны никому. Перезрелая невеста рада будет любому жениху, а тем более она ухватится за такого неотразимого мужчину, каким считал себя Феликс Хэнсон.

Феликс полагал, что мир за пределами Кэлвидона просто кишит богатыми вдовушками и старыми девами. А здесь он был скован по рукам и ногам. К тому же Розалин с каждым днем становится все требовательнее к нему и все назойливее.

Разумеется, она боится потерять его, и на этом страхе можно сыграть, заставив ее расплатиться по его долгам.

Постепенно природный оптимизм взял верх над унынием, и Феликс Хэнсон подумал, что положение его не так уж катастрофично. В ближайшее время скучать ему не придется.

Сероглазка приглянулась ему. Не получилось сейчас, получится в следующий раз. Она только кажется недоступной, а сама наверняка поддастся его шарму и упадет к его ногам, как спелый плод. А уж он знает, как этим воспользоваться.

Феликс улыбнулся, поймав взглядом свое отражение в зеркале, вделанном в стену меж книжных стеллажей. Он не отказал себе в удовольствии полюбоваться собой. Без всякого сомнения, он просто красавчик, недаром женщины от него без ума. Его определенно ждет блестящее будущее, но он ничего не достигнет, теряя зря время в Кэлвидоне.

«Я должен поговорить с Розалин об этих чертовых долгах при первой же возможности», — решил Феликс.

Гордо расправив плечи и выпятив грудь, он еще раз взглянул на свое отражение, а потом покинул библиотеку и направился по главной лестнице в свои покои.

Он сделал это по привычке, потому что занимал спальню милорда на протяжении последних двух лет. Однако уже на лестнице Феликс вспомнил, что его переселили в другую комнату, расположенную в противоположном конце коридора.

Конечно, это помещение было не столь велико и роскошно, но Феликс не слишком огорчался по этому поводу.

В воображении ему представились прелестные; губки Сероглазки. Он дал себе зарок непременно поцеловать их в самое ближайшее время. Исполнив его, он мог с легким сердцем покинуть Кэлвидон-хауз.

С мыслью об Алинде он погрузился в сон.

Люси ввела Алинду в курс последних событий, подавая ей завтрак.

— Его милость отправился верхом на прогулку. Я слышала, как мистер Барроуз говорил, что мистер Эбби, старший конюх, всполошился, когда милорд распорядился, чтобы лучшую лошадь из конюшни подали к парадному подъезду к восьми часам.

— Надеюсь, милорд хороший наездник, — сказала Алинда, чувствуя, что от нее ждут каких-то комментариев.

— Не то слово! Лучше его нет — так говорит мистер Эбби, а уж он в этом разбирается.

В высказывании Люси, несомненно, содержалась доля правды, но Алинда в ответ ограничилась лишь молчаливым кивком. Ей хотелось поскорее закончить завтрак и приступить к работе.

Миссис Кингстон появилась в дверях, когда Алинда уже вставала из-за стола.

— Доброе утро, мисс Сэлвин.

— Доброе утро, миссис Кингстон.

— Я взглянула на то, что вы успели сделать вчера, и должна сказать, мисс Сэлвин, ваше мастерство меня поразило. Вы так искусно починили разорванную ткань, что обнаружить шов почти невозможно. Уверена, что ее милость будет также восхищена вашей работой, когда увидит ее.

— Спасибо, миссис Кингстон. Домоправительница положила на стол сверток.

— Здесь все нитки, какие грум мог приобрести в Дерби, а я уже отправила письма в Лондон и заказала все, что вам еще потребуется.

— Я перечислила только то, что нужно для комнаты герцогини, — объяснила Алинда. — Когда я осмотрю другие покои, то, вероятно, мне потребуется шелк других расцветок, а также золотые и серебряные нити.

— Вы получите все, что вам необходимо. — Миссис Кингстон собралась уходить. Дождавшись момента, когда они остались одни, она сказала, понизив голос:

— Мне придется сегодня утром провести по дому эту актрисочку, которую его милость привез из Парижа. Не уверена, что подобная особа хоть что-то смыслит в старинных вещах и произведениях искусства.

— Возможно, ей понравятся комнаты, обставленные французской мебелью. Начните показ именно с них, — посоветовала Алинда. Ей очень хотелось взглянуть на мадемуазель.

— Конечно, я приведу ее в комнату герцогини. Но не удивляйтесь, когда увидите ее, мисс Сэлвин. Такие особы, как она, раньше не гостили в Кэлвидоне, могу вас уверить!

Миссис Кингстон пренебрежительно фыркнула и, надменно вскинув голову, вышла из комнаты.

Отзыв чопорной домоправительницы о приезжей француженке еще больше разжег в Алинде любопытство. Теперь она знала причину, по которой граф привез ее в Кэлвидон, но это не объясняло их близкого знакомства и того факта, что мадемуазель согласилась на долгое и утомительное путешествие лишь потому, что он попросил ее об этом.

Алинда мысленно вернулась к событиям прошедшей ночи. Она уже не верила, что позволила себе невиданную вольность в высказываниях. Что мог подумать о ней граф, если она затеяла разговор о любви с незнакомым мужчиной, а также обсуждала с ним интимную жизнь его матери?

Когда они сидели рядом на скамье, любуясь озером в лунном свете, Алинде все это казалось вполне естественным.

Но теперь она страшилась встречи с ним опять лицом к лицу.

Стараясь сосредоточиться на работе, она делала стежок за стежком, восстанавливая поврежденную вышивку в комнате Гортензии Мазарини. Алинда была так погружена в свои мысли, что вздрогнула, когда услышала, как миссис Кингстон произнесла чуть ли у нее не над ухом:

— Я уверена, что вам это будет интересно, мадемуазель. Взгляните на комнату герцогини де Мазарини. Она здесь жила, когда приезжала сюда более двухсот лет назад вместе с королем Карлом Вторым.

— О! — откликнулся незнакомый голос ничего не означающим восклицанием.

Алинда поднялась с пола и увидела мадемуазель ле Бронк.

Актриса выглядела просто ослепительно. Обликом своим она напоминала роскошный искусственный цветок. У нее было пикантное, озорное личико с большим чувственным ртом, на который Алинда прежде всего обратила внимание, потому что губы гостьи были вызывающе ярко накрашены.

Ее ресницы изнемогали от туши, а разрез глаз был продлен темной краской настолько, что они придавали ее лицу нечто восточное. Волосы ее были беспощадно высветлены и контрастировали с угольно-черными бровями.