Читать книгу "Наперекор судьбе - Джин Маклеод"

— Об этом не может быть и речи.

Она не понимала его. Он был отчаянно беден, ему нужно было искать работу где-нибудь на юге и делать карьеру, но он отказывался покидать «Гер», надеясь возродить его вновь, и отвергал любую помощь. Но она не оставляла надежды уговорить его уехать в Эдинбург, где бы он был рядом с ней, и, если бы это оказалось невозможным, была готова бросить Эдинбург, но только не Айэна.

— Подумай об этом хорошенько, — посоветовала она. — Ты можешь еще передумать!

Глава 9

Фиона добралась до «Лоджа», когда отец уже собирался идти на их поиски.

— Что случилось? — спросил он при виде ее бледного лица и растрепанной одежды. — Кто-то пострадал? Мальчик…

— Нет, не Алан. — Фиона облизнула пересохшие губы. — Это Камерон. Алан нечаянно подстрелил его, ранив в ногу и руку.

Вполне можно было простить то облегчение, которое отразилось на лице Финлея Давиота, когда он узнал о невредимости сына, однако Фиона подумала, что никогда не простит отцу то, каким тоном он сказал:

— Не стоит так расстраиваться, моя дорогая. Я все улажу, как только мы покончим с ленчем. Я пошлю к нему мисс Маккензи со всем необходимым и нашими извинениями, если парень действительно пострадал.

Фиона взбежала на верхнюю площадку лестницы.

— Все не так просто уладить, как ты думаешь! — воскликнула она, слезы душили ее, губы побелели. — Айэн Камерон не сможет нормально ходить по крайней мере несколько недель и, разумеется, не сможет работать в горах. Возможно, ты хотел именно этого, — с горечью добавила она. — Возможно, «Гер» теперь у тебя в кармане, как ты мечтал!

— Камерон так просто не сдастся, — возразил Финлей Давиот едва ли не беспристрастно. — Он будет драться, пока не упадет. Я знаю эту породу, но я сильнее его. Я могу подождать.

Он впервые позволил себе открыто выразить свою враждебность, и Фиона застыла на месте, пораженная услышанным.

Ленч подходил к концу, когда вернулся Алан.

— Мой мальчик, — обратился к нему отец, — не давай случившемуся ударить тебя меж глаз! Камерон поправится, а мы постараемся сделать для него все, что в наших силах! Теперь мы все чересчур обязаны этому парню… Разумеется, я оплачу все расходы.

— Мистер Камерон не возьмет наши деньги, — удрученно возразил Алан. — И потом, я никого не позвал. — Он повернулся к Фионе. — Эта миссис Роз, которая убирается у Камерона, не может прийти, — пояснил он. — Все ее трое детей больны краснухой.

В повисшей тишине прозвучал спокойный, ясный голос Элисон Маккензи:

— Если вы позволите, мистер Давиот, я могу ходить туда каждое утро, пока Айэн не встанет на ноги, после того, как покончу с делами здесь.

Облегчение, отразившееся на лице Фионы, было видно всем.

— Элисон, это самое лучшее, что можно придумать! — воскликнула она.

Финлей поднялся из-за стола и, уходя, бросил:

— Поступайте как знаете, но только не позволяйте этому парню думать, будто мы у него в неоплатном долгу.

Грубость замечания покоробила даже Гомера и Этель Крош и больно ужалила Фиону в самое сердце. Только Элисон, казалось, ее поняла.

— Я ему помогу, — быстро пообещала она. — Вы или Алан, по очереди, можете носить со мной корзинку на гору.

— Папа мог бы послать машину, — предложил Алан.

— В этом нет необходимости. Быстрее будет подняться по горной тропинке… расстояние здесь не такое большое.

Фиона вспомнила про Элизу:

— Мисс Форбес все еще наверху…

— Наверняка. — Мягкий рот Элисон сжался в твердую линию. — Но мы вряд ли можем серьезно рассчитывать на ее помощь. В любом случае, она здесь гостья, а как мне кажется, это дело семейное.

Когда Алан вышел из комнаты, Фиона решительно спросила:

— Элисон, как вы думаете, почему мой отец так ненавидит Камеронов? Не может быть, чтобы из-за «Гера», из-за того, что Айэн Камерон держится за последний клочок земли, некогда принадлежавшей ему.

Элисон остановилась на пути к двери с подносом в руках.

— Это долгая история, Фиона, — тихо ответила экономка. — Она началась еще задолго до вашего рождения, и даже почти до моего, но я слышала, как моя мать рассказывала ее, и я снова услышала ее в Триморе несколько недель назад, и потом здесь, в «Лодже».

— От Катрины? — спросила Фиона, и Элисон кивнула.

— Катрина Макфри еще старше, чем она выглядит, и все истории о Глен-Триморе вертятся у нее на языке. Кроме того, она наделена даром ясновидения, особым даром, позволяющим заглянуть в завтрашний день, данным лишь немногим.

— Вы верите в подобные вещи, Элисон?

— И да и нет. Я только знаю, что не хотела бы пользоваться этим даром, если бы обладала им.

— Для зла, вы имеете в виду?

— Ни для чего.

— Продолжайте… про «Гер» и «Тримор».

Элисон глубоко вздохнула.

— Семья, носившая фамилию Давиот, с незапамятных времен арендовала землю у деда Айэна, жестокого и беспощадного старика, который прогнал их с фермы, пожелав освободить дом для своего егеря, чужого в долине, всеми ненавидимого и презираемого. Сомерлед Камерон дал Давиотам три недели на то, чтобы они покинули дом, в котором жили на протяжении множества поколений, почти столько же, сколько его собственные предки обитали в «Тримор-Лодж». И вот в тот день, когда вся мебель Давиотов была распродана, сам дом был сожжен таинственным пожаром.

— Ферма у озера? — прошептала Фиона. — Так вот что это! Предки моего отца жили здесь, и теперь он вернулся обратно!

— Может, и так, — согласилась Элисон все тем же невозмутимым тоном. — Только ваш отец может сказать вам это.

— Но вы ведь знаете, Элисон, вы знаете!

— Да, знаю. Я знала это с того самого момента, как вернулась в дом, где испытала самое большое счастье своей жизни и самую большую печаль. Иногда нас тянет назад силой, которая сильнее нас самих. — Она немного помолчала, прежде чем продолжила: — Ходили слухи, что Давиот сам поджег ферму, не желая отдавать ее чужаку, но вскоре стали поговаривать, будто в этом виновата Катрина, сиротка, опекаемая миссис Давиот и служившая им с фанатичной преданностью. Однако это никогда не было доказано, и Сомерлед Камерон не получил возмещения убытков, хотя поначалу и пытался. Суеверные деревенские жители побаивались таинственной силы Катрины еще тогда и поэтому держали язык за зубами. Самое странное заключается в том, что старый Камерон не стал восстанавливать ферму. Он поселил своего егеря где-то еще.

— А Давиоты — должно быть, это были мои дедушка и бабушка — эмигрировали в Америку! — воскликнула Фиона.

— Рашель Давиот так и не увидела Америку! — сказала Элисон. — После рождения сына — твоего отца — она ослабла здоровьем, к тому же ее сердце не выдержало расставания с Шотландией и длительного путешествия в чужую страну. Она умерла по пути в Америку. Джон Давиот написал тогда письмо. Он писал Катрине, которая после отъезда Давиотов вышла замуж за Ангуса Макфри. В нем он выражал всю боль утраты и клялся питать ненависть к Камеронам до конца своих дней и завещать ее сыну. С тех пор Тримор ничего больше о нем не слышал, но твой отец недавно говорил мне, что его отец хватил горя в Нью-Йорке, прежде чем сумел добиться успеха. Ваш отец, видимо, рано осознал это и, возможно, никогда не мог забыть сцену, когда его мать хоронили в море на эмигрантском корабле. — В голосе Элисон прозвучало сострадание, и она понизила голос. — Боюсь, что такие детские впечатления живут с человеком всю его жизнь. Неудивительно, что ваш отец поклялся отомстить всему потомству семьи Камерон.