Читать книгу "Сказки для всей семьи. Арт-педагогика на практике - Саид Валиев"

Тут же, рядом, сидя на почётной поверхности древнего ствола, блестящего прошедшими веками, многозначительно поглаживают длинные бороды седые старцы. Всё идёт своим обычным чередом на самом обычном и простом пересечении судеб и дел людских.

Внезапно мерный гул толпы пронизывает нежное звучание колокольчика. Звук, вплетающийся в пыльный полдень, удивительно чист. И трепетное чувство щемящей тесноты охватывает сердце. Душа внезапно отрывается от суеты многочисленных дел и наполняется тревожным ожиданием. Его подхватывает следующий звук, издаваемый другим колокольчиком. Полновесное звучание наполнено светом чистого желания и затаённой страсти. А когда затихшую толпу наполняет следующий звук, рокочущий, перекатывающий пространство волной торжественной силой, – то все увидели высокого и оборванного бродягу, несущего в руках подвеску с тремя колокольчиками. Пыльная одежда давно выцвела в лучах жаркого солнца. Чуткие пальцы нежно касаются колокольчиков, издающих время от времени удивительное звучание. Глаза на скуластом смуглом лице наполнены синевой неба. Взгляд мягко перебирает устремлённые на него взоры, и каждая молчаливая встреча вдруг размягчает наполненное заботами сердце, пробуждая забытые чувства тишины и покоя.

Путника, проходящего сквозь замершую толпу, никто не останавливает. И только на выходе с перекрёстка он вдруг чувствует, что кто-то теребит его рукав.

Опустив взгляд, бродяга улыбается в искрящиеся любопытством глаза мальчишки:

– Ты что-то хочешь меня спросить?

– Простите, если я мешаю Вашему пути, но прошу Вас спасти меня!

– Что случилось с тобой, мой маленький Друг?

– Меня снедают муки любопытства. И понял я, что если Вы уйдёте, а я останусь молча здесь стоять, то мучиться потом всю жизнь мне предстоит. И всё из-за того, что упустил я тайну, прошедшую со мной так близко!

– Почему же ты спрашиваешь меня, если все остальные молчат? Ты, видно, храбр?! Или излишне безрассуден?!

– Вероятно, ни то, ни другое! Мои родные говорят, что когда я рождался, то любопытство родилось раньше меня. Может, они и правы?! Внутри покоя не дают мне тысячи вопросов! И если сам на них ответ не нахожу, – тогда своим родным несу… – Мальчик на мгновение помедлил:

– Вы мне поможете?

– Какие же вопросы овладели вдруг твоим умом?

– Кто Вы, почему так чудесно звучат Ваши колокольчики и куда Вы идёте?

Внимательно присмотревшись к собеседнику, путник негромко проговорил:

– Ты удивительный ребёнок! Свои ты задаёшь вопросы, и сердцем сам на них же отвечаешь! Зачем со мною говоришь, если ответы все свои и так ты в своём сердце знаешь?

– Может, Вы и правы, но я не слышу эти ответы, уважаемый!

Путник на мгновение подумал. Потом сказал:

– Я помогу тебе. Только взамен прошу о маленькой услуге.

– Если я в силах её исполнить….

– Быть может, человек не в силах сам прочитать своих ответов книгу. И время встречи только ждёт, чтоб друга мастерство вопросов и для ушей земных неслышимых ответов тебя к познанью приведёт?! – Бродяга посмотрел на мальчика загоревшимися надеждой глазами. – Про то, о чем три колокольчика звучат, я расскажу. Взамен тебя я попрошу, задать мне сразу те вопросы, что в твоём сердце будут рождены! Но только сразу, без раздумий!

– Это мне легко! Ведь я почти всегда так спрашиваю у моих родных. Я готов к вопросам!

– Уж много лет бреду в пыли дорог. Встречал я древних мудрецов, властителей людей и судеб. Из них ещё никто не смог ответить мне на то, что в сердце и душе уж давным-давно ношу я. Всего вопросов три горят в моей Душе, и в колокольчиках моих звучат, и не дают ни сна и ни покоя.

Первый мой вопрос: «Для чего создан этот прекрасный мир?» Не может этот мир быть создан просто так! В каждой травинке под ногами хранится таинство Вселенной мироздания. Как я могу закрыть глаза на тайну сотворения, избрав для цели жизни суету и прах страдающей земли? Что скажешь, друг мой юный?

– Я вижу каплю. Разве капля жаждет владеть бескрайним океаном? И если капля не ведает к нему пути – перестаёт ли она частью быть его?

– Хорошо. Вот мой второй вопрос: «Зачем рожден я в мире этом, в чём смысл бессмертья для моей души?» Разве не истинное благо искать величие пути земного каждому из нас? Есть ли вопрос на это слово, о, мой таинственный мудрец?

– Не знаю я ответа. Может, мы ищем то, чем мы владеем по праву своего рождения? Разве пчела, что покидает улей, чтобы наполнить соты сладостным нектаром, нуждается в подсказках на пути?

– Пусть так, но третий мой вопрос в тупик поставил сотню мудрецов на всем пути моём. Он прост как обручальное кольцо и сложен как сам мир! Ответь мне: «Кто я?» Кто-то мне сказал, что человек – толпа, кто-то твердит, что пустота. Так кто же я, ответь мне, мальчик?

– Ища дорогу к мудрецу, ответь правдиво ты себе – кого ты ищешь на пути? Зачем с закрытыми глазами в дороге и пыли идёшь так долго? Если их откроешь, ты не себя ли в друге сможешь обрести?

– Не отыскав кратчайший путь к ответам, ища друзей, могу я опоздать, и жертвы все окажутся напрасны!

– Терзаясь мыслью о себе, ответь сам на один вопрос: «Дороги пыль пути познанья рождает мир в душе твоей?»

Так, задавая друг другу вопросы, два человека совершали Выбор свой. А на перекрёстке, у водопоя, остались висеть три колокольчика, наполняя мир своими вечными вопросами про то, что испокон веков в сердечной глубине и сокровенной тайне ждут осторожного от нас и чистого вниманья…

Разговор на пороге зимы

Наконец-то пришла осень! Время зрелости и время воплощения всех задумок давних, дел всех завершение! Цель достигнута. Замкнулся полный круг. Золотой венец так светел, так легко лежит на волосах Человека, осени что смог достичь в делах!

Всё, что в неге томной сонно созревало под защитой бережной зимы! Что весною ранней пело и сверкало и плескалось в радостной Любви! Всё, что летним солнечным простором в грудь вливалось с запахом цветов! Осенью прекрасной, лаской полной сочным плодом на ладонь легло!

В тихом саду, под старой липой, на обветшалой покосившейся скамейке сидела пожилая женщина. Холодная земля под её ногами была устелена мягким шуршащим жёлтого цвета покрывалом. И было видно, что она сидит так долго, что само времени теченье как бы застыло, замерло вокруг. Пуховый серый платок сбился на плечи, обнажив серебряные касания приближающейся зимы на густых тёмно-каштановых волосах, легкие порхающие листья вплелись в грустную картину осеннего раннего утра и чьей-то осенней судьбы.