Читать книгу "Щепкин и дело о ботинках - Анне-Катрине Вестли"

— Да, но давай при Малыше об этом не говорить, чтобы он не напугался, — попросила мама.

— Конечно, конечно, — кивнул папа. — Да и вообще, давай утра дождёмся, ещё подумаем. Вдруг в городе есть люди, которые помешаны на обуви, тогда полицейский их просто назовёт, он же тут про каждого всё знает.

— Это правда, — согласилась мама.

А Малыш всё это время прекрасно себе спал. Нос отлично дышал, насморк прошёл, видно, Малыш выспал из себя простуду. Он проснулся свежий и бодрый. Он, похоже, заспался, потому что внизу Филипп крикнул «пока» маме с папой. Значит, завтрак уже на столе, подумал Малыш, сунул ноги в тапки, Щепкина — под мышку и пошёл вниз. Он уже хотел поздороваться с мамой, как услышал из-за двери кухни папин голос. Папа говорил такое, что Малыш застыл на месте как вкопанный и стал тихо слушать.

— Конечно, я могу позвонить ему с работы, но этот грабёж выглядит до того странно, что, пожалуй, я прогуляюсь до участка и поговорю с полицейским там, потому что хочу рассказать всё подробно.

— Отлично, — сказала мама, — только не забывай, мы договорились: Малышу ни слова. Ещё не хватало, чтобы он вечером боялся засыпать, напуганный всякими ворами и взломщиками.

— Само собой, — ответил папа. — Надеюсь, он уже поправился и может гулять, тогда бы он как раз погулял, пока полицейский тут всё осмотрит.

— Вообще это какой-то странный вор, — сказала мама. — Это же надо — прихватить обувь. Я могла бы ещё понять, если бы он утащил твои ботинки или Филиппа. Но позариться на мои и Малыша!.. Это выше моего понимания.

— Может, у него семья большая, — сказал папа, — вот он и заботится о жене и сыне.

— Прекрасная история! — засмеялась мама. — А если говорить серьёзно, я очень надеюсь, что всё найдётся. Сейчас после Рождества нам не найти денег справить всем столько новой обуви.

— Я тоже надеюсь, — сказал папа, — потому что если мы в этом загадочном грабеже не разберёмся, то и новая обувка исчезнет так же. Но я верю в полицию, они уж разведают, чьих рук это дело.

— Будем надеяться, — сказала мама.

По звукам Малыш понял, что папа встал со стула. Малыш стрелой метнулся назад в свою комнату и юркнул под одеяло. Сердце бешено колотилось, и Щепкин, лёжа у него на груди, подпрыгивал вверх-вниз.

— Спокойствие, — повторял Щепкин, — спокойствие.

— Я не хочу в тюрьму, — пролепетал Малыш.

— Быстро одевайся, — скомандовал Щепкин. — Ты слышал, что папа сказал? Лучше тебе погулять. Сегодня тебе надо чувствовать себя хорошо, никаких соплей.

— Я как-то себя вообще не чувствую, — сказал Малыш.

— Это ты от испуга, — подбодрил Щепкин.

Когда Малыш появился на кухне, мама была сама лучезарность.

— Привет, Малыш! Какие у нас с тобой планы на сегодня? У меня, к сожалению, маловато времени на совместные планы, я о тебе. После завтрака мне надо в магазин, а потом ты мог бы навестить Магнуса, а то ты что-то давно его не видел.

— Да он всё время по гостям ходил, — сказал Малыш.

— Тогда скорее завтракай, и пойдём, — улыбнулась мама.

Когда мама с Малышом выходили из ворот, башмачник, как всегда работавший за своим столом у окна, поклонился им с подчёркнутым уважением. Даже мама заметила и сказала:

— Надо же, как он к нам уважительно. Это ты с ним подружился, да, Малыш?

Сейчас бы Малышу самое время рассказать всё об обуви и ремонте, но как скажешь, когда в дело вмешалась полиция и папа пошёл в участок… Если б не это, Малыш бы просто сказал:

— Мама, я собрал всю нашу обувь и отнёс в починку. Видишь, вот башмачник чинит как раз коричневые ботинки Филиппа.

Но теперь признаваться было поздно, иначе полиция сразу узнает, что пропажа — дело рук Малыша. Эх, вот бы суббота была уже сегодня, тогда он тихо расставил бы обувь по местам, как будто ничего и не случилось. Наверно, надо ему поторопить башмачника.

— Видел ботинки Филиппа? — спросил Щепкин. Хоть у него только голова торчала из свитера, он, конечно, всё углядел и хотел немедленно обсудить это вслух.

— Тише! — шикнул на него Малыш.

— Не расслышала, что Щепкин сказал? — с улыбкой переспросила мама.

— Так, ерунда всякая, — ответил Малыш.

— И ничего подобного, — заупрямился Щепкин.

— Может быть, ты хочешь сразу пойти к Магнусу? — спросила вдруг мама. — Я много покупать не собираюсь, и если тебе не нравится ходить со мной по магазинам, то…

— Ну… — ответил Малыш уклончиво. Вообще-то он любил ходить с мамой по магазинам, но сегодня у него не лежала к этому душа. — Пожалуй, я правда пойду сразу к Магнусу, — сказал он наконец.

— Привет ему, — кивнула мама.

Малыш вошёл в ворота, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открыл Магнус.

— Это я, — сказал Малыш.

— Угу, — ответил Магнус.

— Хочешь со мной уехать?

Магнус очень оживился, заулыбался и ответил:

— Да! Это будет отличная игра!

— Это не игра. По моему следу идёт полиция, я должен бежать, пока меня не поймали.

— Вот досада, — сказал Магнус, — сегодня я не могу, иду в гости к тётушке Моссе.

— Опять в гости?

— Да, сегодня последний раз.

— Придётся мне в одиночку бежать, — сказал Малыш и медленно поплёлся домой.

Он вышел за ворота, поравнялся с магазином и тут остановился ни жив ни мёртв, потому что по улице шёл полицейский.

— Что делать, Щепкин? — прошептал Малыш.

— Убегай! — выдохнул тот. — Только меня не потеряй, я тоже не хочу в эту вашу тумру.

Малыш со всех ног бросился назад и вдруг увидел, что стоит перед мастерской башмачника.

— Привет, товарищ! — замахал ему башмачник. — Заходи по минутку. Или ты опоздаешь?

— Нет, ну да, ну… — промямлил Малыш. — Наши ботинки ещё не готовы, да?

— Все нет, — ответил башмачник, — но два почти при порядке уже.

— А я не могу их уже забрать? — внезапно спросил Малыш.

Он подумал, что полицейский, осматривая дом, меньше рассердится, если найдёт на месте хотя бы эти две пары.

— Конечно бери, — сказал башмачник и завернул ботинки.

Малыш взял свёрток под мышку и огляделся. Мама как раз возвращалась из магазина. Надо подождать, пока она зайдёт в дом, и незаметно войти следом. Мама никогда не запирает дверь, если сама дома.

Малыш выждал и вошёл в дом. Теперь мама наверняка на кухне разбирает сумку с продуктами. Малыш незаметно проскочил наверх и поставил одни ботинки в папин шкаф, а другие — к Филиппу.