Читать книгу "Командарм. Позади Москва - Олег Таругин"

Но в этот же день неожиданно пришло сообщение от дивкомиссара 24-й, заверенное начальником особого отдела. Не самому Зыкину, понятно, пришло, а было передано из Центра во время вечернего сеанса связи с пометкой «Срочно, обратить особое внимание». Мол, генерал-майор Ракутин изменил первоначальные – и утвержденные на уровне фронта! – планы. И решил воевать как-то по-другому, объясняя это чуть ли не тем, что его во время немецкой бомбежки упавшим бревном контузило. Никак то есть не объясняя. Бред, конечно, но разобраться стоило. Или все-таки не бред?..

Распахнув тоскливо скрипнувшую дверцу, Зыкин выбрался из салона надоевшей хуже горькой редьки автомашины и сильно, до хруста, потянулся.

Подскочивший боец с винтовкой, разглядев петлицы, вытянулся по стойке смирно:

– Товарищ лейтенант государственной…

– Отставить. Где штаб армии расположился, знаешь?

– Есть отставить. Так точно, знаю. Только, прощения просим, документы предъявите, пожалуйста! – Отступив на пару шагов, красноармеец перехватил трехлинейку за цевье.

Зыкин боковым взглядом отметил в стороне второго патрульного, на сей раз вооруженного «ППШ-41», грамотно страховавшего товарища. Смотри-ка, как у них тут все серьезно…

– Разумеется. – Виктор предъявил удостоверение в раскрытом виде.

Подсвечивая фонариком – осенние сумерки уже вступили в свои права, да и затянутое низкими свинцовыми тучами небо тоже особого света не добавляло, – караульный несколько секунд вчитывался, затем быстро мазнул лучом по Витькиному лицу, сличая фотографию с оригиналом, и удовлетворенно кивнул:

– Спасибо, тарщ лейтенант, все в порядке. А насчет штаба – вас сейчас проводят. Васька, телефонируй, пусть сопровождающего пришлют. Вы на машине поедете, тарщ лейтенант государственной безопасности?

– Поехал бы, да сдохла машина. Звоните уж поскорее, некогда мне тут торчать!

– Сейчас!

Названный Васькой боец закинул за спину автомат и скрылся за приткнувшимся на обочине стареньким «БА-20», откуда раздался знакомый звук накручиваемой ручки полевого телефона, похоже, установленного на водительской подножке. О чем именно он докладывал, Зыкин не слышал, отойдя в сторону.

– Все в порядке, товарищ командир! – доложил караульный в ответ на кивок товарища. – Сейчас вас проводют. Вы уж извините, но товарищ генерал-майор именно так и распорядился: пропускать только после предъявления документов и с провожатым. Почему – не знаю, виноват.

– Правильно распорядился, – согласился Виктор. – Долго ждать-то?

– Да нет, пару минут. Тут недалеко, даже и покурить не успеете.

– Добро. – Не закрывая дверцы, Зыкин устало опустился на продавленное сиденье «эмки». Интересно, это ошибка – или именно то, что они ищут? Точнее, тот? Товарищ наркомвнудел ему однозначно указывал, что Кобрин обязательно окажется где-то в районе Вязьмы, но вот где именно и… в ком? Неизвестно… Зато должность называлась вполне четко – командарм. Откуда у начальства такая уверенность, Витька понятия не имел, а лишних вопросов задавать, понятное дело, не собирался. Сказано, командарм, – значит, так тому и быть.

Нет, кое-какие догадки у него, разумеется, имелись, просто озвучивать их при вышестоящем начальстве он не счел нужным. Начальство, даже самое высокое, любит исполнительных и расторопных, а вовсе не тех, кто лезет не в свое дело. Суть же этих самых догадок была в том, что если Кобрин впервые появился в их мире на должности командира батальона, а после успел повоевать и комбригом, и комдивом, то сейчас ему самое время возглавить корпус или армию. А поскольку корпуса по нынешним временам остались исключительно кавалерийские, а представить «Степаныча» на коне и с шашкой наголо Витька, как ни старался, без смеха не мог, оставалась только армия. Поэтому нечего и удивляться, что руководство пришло к аналогичному мнению.

– Вот и провожатый ваш, – прервал размышления лейтенанта караульный.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант госбезопасности, – козырнул подбежавший красноармеец со старшинской «пилой» в петлицах. – Прошу за мной. Вы на машине?

– Пешком постою, – буркнул Витька, припомнив одну из запавших в память фраз «Степаныча». И пояснил, увидев на лице бойца откровенное непонимание: – Ну, в смысле, ногами прогуляюсь. Показывайте, куда идти, товарищ боец.

При входе в занятое штабом армии строение у Зыкина снова проверили документы, чему он, собственно говоря, и не противился. Немного странно, конечно, не сам ведь пришел, но если он не ошибается – ох, не сглазить бы! – то вполне похоже на Кобрина. Как там он его, помнится, в ночь на 22 июня касательно немецких диверсантов просвещал? Угу, угу, вот именно…

До войны в одноэтажном здании с двускатной крышей, судя по всему, располагалось то ли правление колхоза, то ли местный клуб с библиотекой – на жилой дом постройка точно не тянула. Пройдя коротким коридором, заставленным какими-то пыльными шкафами и развернутыми лицом к стене стеллажами (видать, насчет библиотеки он угадал), Виктор остановился перед запертой дверью, из-за которой доносились приглушенные голоса и частый зуммер полевых телефонов. Глубоко вздохнув – ну, или сейчас, или никогда! – Зыкин, коротко пробарабанив костяшками пальцев по дощатой двери, переступил через порог:

– Разрешите, товарищ генерал-майор?

Стоящий у застеленного картой стола командарм раздраженно обернулся:

– Ну, что там еще? Просил же не беспокоить!

Несколько секунд оба молча буравили друг друга взглядами, затем лицо Ракутина едва заметно дрогнуло короткой гримасой узнавания.

«Узнал, да ведь узнал же! – внутренне возликовал Витька, постаравшись ничем себя не выдать. – Не такой уж ты непробиваемый, Степаныч! Не сумел-таки сдержаться, зар-раза! Переиграл я тебя!»

Взглянув на штабных, генерал-майор отрывисто распорядился:

– Товарищи командиры, перекур десять минут. Нам с товарищем… – быстрый взгляд на петлицы вошедшего, – лейтенантом госбезопасности нужно переговорить приватно.

Дождавшись, пока комнату покинут все, кроме командарма, Зыкин стянул с головы ушанку и шагнул вперед. Сперва хотел все же доложиться по форме, а то иди знай, вдруг все же ошибся?! Глупо получится, но вместо этого внезапно выпалил:

– Ну, это… здравствуй, что ли, Степаныч? Все-таки нашел я тебя, а?

Командарм, чуть прихрамывая, тоже сделал навстречу несколько шагов. Сапоги тяжело ступали по рассохшемуся дощатому полу:

– Нашел, Витя, нашел… Ну, что уж тут сказать? Не в несознанку же, как в твоей конторе говорят, уходить? Да, это именно я. Безумно рад тебя видеть!

– Ах ты ж, гад такой! – от избытка чувств просипел особист, порывисто обнимая старого боевого товарища. – Думал, сумеешь от меня спрятаться?

– Даже и не думал, просто приказа такого не имел на контакт идти, – прохрипел тот в ответ, поскольку объятия Зыкина оказались поистине богатырскими. – Да отпусти уж, задушишь, гэбня кровавая. Поди, знаешь теперь, что это означает?