Читать книгу "Слуги милосердия - Энн Леки"

Если иерофанта и удивляло, что разговор с ней вела такая юная и, предположительно, неопытная Тайзэрвэт, она этого не показала.

– Довольно многие ксхаи вовсе не возражали бы, если б ичана навсегда убрали из Подсадья. Или, что еще лучше, насильно выслали вниз или на внешние базы. Что, вероятно, и произойдет, полагаю, если ее преосвященство добьется своего. Поэтому те ксхаи, что могли бы согласиться принять мои услуги, также, вероятно, расположены поддержать ее преосвященство. А ее преосвященство Ифиан – моя соседка, и по причинам, которые, как я уверена, мне не нужно вам объяснять, я бы предпочла остаться с ней в хороших отношениях. Потому я снова спрашиваю вас: зачем мне в это влезать?

Лейтенант Тайзэрвэт по-прежнему улыбалась, и я заметила промелькнувшее удовлетворение. Словно священник только что попала в ловушку, которую поставила Тайзэрвэт.

– Я не прошу вас никуда влезать. Я прошу вас быть там, где вы есть.

Глаза иерофанта округлились от удивления.

– Лейтенант, я не помню, чтобы я посвящала, вас. И вы достаточно молоды, чтобы я это помнила. – Как ни безобидно звучали слова Тайзэрвэт, на мой взгляд, они, видимо, как-то соотносились с Таинствами. И разумеется, Анаандер Мианнаи была с ними знакома – религиозным сектам или тайным обществам не разрешалось продолжать свою деятельность, если они не допускали к себе лорда Радча.

Тайзэрвэт нахмурилась, изобразив притворное замешательство.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, иерофант. Я лишь хотела сказать: вы знаете, что в этой ситуации было бы справедливо. Да, формально ичана находились в Подсадье незаконно. Но вам прекрасно известно, что, до того как они туда перебрались, их соседи-ксхаи были готовы на все, чтобы убрать их куда-нибудь. Несмотря на это, они нашли способ ужиться, а теперь, не по их вине, их вышвыривают на произвол судьбы. И из-за чего? Из-за дурацких предубеждений некоторых ксхаи и стремления ее преосвященства Ифиан продолжать вражду с капитаном флота. К которой капитан флота, между прочим, не испытывает никакого интереса.

– Так же, как и вы, полагаю, – сухо заметила иерофант.

– Я хочу спать не в коридоре, а где-нибудь в более подходящем месте, – ответила Тайзэрвэт. – И я хочу, чтобы мои соседи вернулись в свои жилища. Капитан флота Брэк желает того же. Не знаю, откуда у ее преосвященства Ифиан неприязнь к капитану флота, и определенно не понимаю, почему она проявляет ее именно так, оставляя множество обитателей базы не только в некомфортных обстоятельствах, но и в сомнениях относительно своего будущего. Похоже, она забыла, что не пристало использовать влияние храма в собственных интересах.

Иерофант с задумчивым видом втянула воздух. Выдохнула с резким призвуком ха.

– Лейтенант, со всем уважением, вы – тот еще манипулятор. – И не успела Тайзэрвэт и рта раскрыть в свое оправдание, продолжила: – А то, что болтают о заговоре, о том, что лорд Радча подверглась влиянию пришельцев?

– Главным образом бессмыслица, ответила Тайзэрвэт. – Лорд Радча находится в споре сама с собой, и это переросло в открытую борьбу на базах провинциальных дворцов. Часть военных кораблей приняли сторону той или другой фракции и уничтожили несколько межсистемных шлюзов. Губернатор системы считает, что было бы… неразумно объявить об этом во всеуслышание.

– Потому вы просто пустите слухи.

– Иерофант, до сих пор я никому ничего об этом не говорила и сказала лишь потому, что вы спросили напрямик и мы – одни. – На самом деле их могла слышать база, и почти наверняка неподалеку находилась прислуга или другой священник. – Если до вас дойдут слухи, то не от капитана флота Брэк, и не от меня, и не от кого-то из нашего экипажа, и уверена.

– А о чем этот предполагаемый спор и какую фракцию поддерживаете вы?

– Спор очень сложный, но главным образом – о направлении дальнейшего развития самой Анаандер Мианнаи и пространства Радча вместе с ней. Конец аннексиям, конец производству вспомогательных компонентов. Конец определенным установкам насчет того, кому пристало командовать. Вот из-за всего этого Анаандер Мианнаи вполне буквально разделилась. И капитан флота Брэк не поддерживает ни одну из них. Она здесь, чтобы обеспечить в системе безопасность и стабильность, пока спор разрешается во дворцах.

– Да, я заметила, насколько спокойнее стало на Атхоеке после вашего появления. – Голос священника звучал совершенно серьезно.

– А прежде он был настоящим прибежищем, где процветание и справедливость обеспечивались каждому гражданину, – заметила Тайзэрвэт столь же серьезно. Налегая самую малость на слова «каждому гражданину».

Священник закрыла глаза и вздохнула, и Тайзэрвэт поняла, что победила.

На «Милосердии Кадра» Сеиварден только что сменилась с вахты. Сейчас она сидела на своей койке, крепко обхватив себя руками. На одной у нее все еще был восстановитель, но он почти выполнил свою функцию.

– Лейтенант, – сказал корабль ей в ухо, – не хотите ли чаю?

– Это был комплимент!

Последние несколько дней Экалу держалась с Сеиварден очень сухо и официально. Все на борту знали, что между ними что-то пошло не так. Никому не было известно о пристрастии Сеиварден к кефу, и никто не понял бы, что означает этот жест – то, что она обхватила себя руками. А значил он, что за последние несколько дней – возможно, недель – на нее навалилось столько стрессов, что она уже была не в состоянии с ними справиться.

– Лейтенант Экалу не восприняла это как комплимент, – указал корабль. И велел Амаат Четыре отправиться за чаем.

– Но я сказала это как комплимент, – настаивала Сеиварден. – Я была любезна. Почему она не понимает?

– Я уверен, что лейтенант понимает, – ответил корабль. Сеиварден усмехнулась. Помолчав три секунды, корабль добавил: – Прошу снисхождения у лейтенанта, – и Сеиварден моргнула и в замешательстве нахмурилась: корабль, как правило, не говорил такого своим офицерам, – но я хотел бы указать вот на что: как только лейтенант Экалу дала вам понять, что на самом деле ваш умышленный комплимент ее обидел, вы тут же перестали быть любезной.

Сеиварден поднялась с койки, по-прежнему крепко сжимая себя руками, и принялась расхаживать по своей крошечной – два шага в длину – каюте.

– О чем ты говоришь, корабль?

– Думаю, что вам следует извиниться перед лейтенантом Экалу.

На планете, на полпути вниз но холму в фуникулере, я вздрогнула от неожиданности. Никогда не слышала, чтобы корабль сказал офицеру что-нибудь такое откровенно критическое.

Но всего лишь несколько дней назад корабль заявил, что мог бы быть капитаном. То есть, по сути, он сам – офицер. И в конечном счете именно я высказала эту мысль несколько недель назад во Дворце Омо. Мне не следовало удивляться. Я вновь связалась с кораблем. Сеиварден, застыв на месте, только что произнесла в раздражении:

– Извиниться перед ней? А как насчет меня?