Читать книгу "Персидский фронт (1909-1918). Незаслуженно забытые победы - Алексей Шишов"

Хойский отряд был усилен несколькими казачьими сотнями. Конные патрули взяли под свой контроль дорогу из Хоя в Урмию. Это настолько подействовало на урмийских фидаев и окрестные курдские племена, что они сочли за благо для себя отказаться от вооруженного выступления. То есть на то время они отказались от любых вооруженных нападений на русские отряды, казачьи разъезды и военные обозы, российские консульства и их персонал.

…Одновременно с событиями в Тавризе и вокруг Урмии произошла вспышка насилия в Реште, столице остана Гилян. В тех декабрьских событиях Гилян оказался «эпицентром революционных выступлений», поскольку эта прикаспийская провинция уже давно не контролировалась шахскими властями.

Когда русские экспедиционные войска вступили в Решт, город был во власти «шайки талышинцев Керим-хана и Сеид-Ашрефа, терроризировавшей население». Причем местный губернатор «мирно уживался с ними». Здесь было совершено несколько убийств купцов-персов, которые отказались бойкотировать товары из России.

Не менее сложной оказалась ситуация в портовом городе Энзели. Здесь был убит начальник местной полиции, ночью совершено покушение на губернатора, получившего четыре смертельных ранения пулями (организатором убийства стал мулла), нападению подвергся патруль от 205-го пехотного Шемахинского полка (ранены два человека, в том числе старший патруля поручик Юсуф Беков).

Напавшие на патруль фидаи укрылись в мечети. С крыши мечети и ее второго этажа, с крыш соседних домов началась пальба. В ответ стрельбу начали солдаты-шемахинцы. В перестрелке приняла участие и казачья команда терцев в составе десяти человек во главе с урядником Демченко.

«Эта команда, оставленная ранее в Энзели от 3-й сотни (1-го) Кизляро-Гребенского полка в распоряжении этапного коменданта, услышав тревогу и переправившись через залив на баркасе, врезалась в толпу напавших на патруль персов-революционеров, нанося им удары шашками, чем и способствовала рассеянию толпы».

После этого столкновения патрули взяли под свой контроль большую часть города, в котором нашли два склада с оружием и боеприпасами. В здании энзелийского энджумена нашлось 300 различных ружей и много патронов к ним, которые были реквизированы.

Поскольку обстановка в городе накалялась, команда канонерской лодки «Красноводск» взяла на себя охрану энзелийского консульства и банка пароходства общества «Кавказ и Меркурий». Из Решта спешно прибыла казачья сотня. Однако беспорядки в городе, забастовка в порту (прибывшие с военными грузами пароходы не разгружались и не грузились товарами в обратный рейс), уличные стычки между патрулями и горожанами продолжались.

Министр торговли и промышленности России в письме военному министру по поводу событий в Энзели констатировал следующий факт: «Полное разорение русской торговли».

Город Решт «вспыхнул мятежом» в день 8 декабря. Военные патрули стали забрасываться камнями, а стрельба по ним из домов и крыш велась до вечера. Местный российский консул Некрасов со всей решительностью взял на себя руководство наведением порядка в гилянской столице. Свидетель тех событий писал:

«…Энзелийские события 8 декабря имели тесную связь с перестрелкой, происшедшей в тот же день и в городе Реште.

В этой перестрелке с нашей стороны принимали участие

6-я Гребенская сотня и 6-я сотня 1-го Кубанского полка, а со стороны персов — шайка талышинцев Сеид-Ашрефа, революционная банда турецкоподцанных армян и команда персидских жандармов и полицейских сарбазов под личным начальством местного полицмейстера».

В ходе обысков в Энзели «подозрительных» домов и нежилых строений нашлось большое количество оружия и боеприпасов. Было изъято: 165 ружей разных систем (в том числе 27 трехлинейных винтовок и 48 берданок), три ящика патронов для трехлинейных винтовок, 42 ящика с новыми берданочными гильзами, присланными из Вены и адресованными в Тегеран. Это было видно по штемпелям на ящиках.

Пришлось арестовать муллу, организатора убийства энзелийского губернатора, «призывавшего народ к вооруженному восстанию и изгнанию русских из Персии». Были взяты под стражу «несколько главарей революционеров», терроризировавших население и руководивших забастовками.

Есаул Дмитрий Репников, сотенный командир 1 — го Кубанского полка, с казаками-кубанцами и терцами выдержал два огневых боя и занял городской арсенал и караван-сарай, где укрывались фидаи, потерявшие десять человек убитыми, до двух десятков ранеными (подобранных казаками) и трех взятых в плен с личным оружием.

В том деле отличились подъесаул Кибиров, хорунжие Глебовский и Григорьев, которые «быстро рассыпали подчиненных в цепь, умело применились к местности и открыли меткий ответный огонь». В ходе той стрельбы казаки потерь в своих рядах не понесли, но лишились шести коней.

Во время уличных боев в городе Реште у площади Зибак-майдан отличились командир сотни 1-го Лабинского казачьего полка Кубанского казачьего войска, распорядительный есаул Петр Абашкин и его подчиненный урядник Нефедов. Подвиг последнего, посланного сотенным командиром с тремя казаками за помощью в расположение полка, состоял в следующем. Пробираясь по городским улицам, лабинцы натолкнулись на отряд вооруженных персов в 10–15 человек, которые при виде их быстро спрятались за двери дома, выставив оттуда стволы своих ружей. Казаки, прижавшись к стенке, стали осторожно приближаться к двери.

«Один из персов выстрелил в урядника, ружье дало осечку, а урядник ответным выстрелом уложил перса наповал. Затем молодецкий урядник Нефедов, ухватившись за дуло другого ружья, сильным движением вытянул перса вместе с ружьем на улицу, где казаки и зарубили его шашками».

В городе был обнаружен и склад бомб. Поскольку специалистов для обращения с ними среди пехотинцев-шемахинцев не нашлось, рештский консул Некрасов обратился за помощью к командиру канонерской лодки «Карс», капитану 2-го ранга Н.Э. Викорсту. Тот отправил в Решт в сопровождении казачьего конвоя двух корабельных минеров и пулемет.

Когда стало ясно, что «выступление» подавлено, рештский полицмейстер бежал из города, а главарь «шайки» талышинцев Сеид-Ашреф и мулла Азис, подстрекавший толпу к нападению, укрылись в спасительном для них турецком консульстве.

Трое из «бежавших главарей шайки» — Юсуф Сартип-хан, Мирза Фотула-хан и Селим-хан — удачно бежали из города. Но по дороге на Казвин на почтовой станции Рудбар их настигла погоня — сотник Карин с двумя казаками. Три (талышинских?) хана были арестованы, доставлены в Решт и «понесли заслуженную кару по приговору полевого суда».

События в городе Реште закончились не только «огневым подавлением», но и изъятием оружия из местного арсенала и изгнанием «мятежников» из караван-сарая, превращенного ими в свою штаб-квартиру. Казакам удалось внезапным налетом обезоружить вооруженную охрану конюшни, в которой талышинцы Сеид-Ашрефа укрыли 41 верховую лошадь.

Затем последовали события, которые коснулись губернской власти, настроенной неблагосклонно и к собственному шаху, и к России. В резиденции губернатора остана нашелся целый арсенал оружия и боеприпасов. Начальник русского Казвинского экспедиционного отряда генерал-майор В.Д. Габаев (Габашвили) докладывал главнокомандующему войсками Кавказского военного округа: