Читать книгу "Серебряная ведьма - Пола Брекстон"

6

Тильда

Тильда лежит в кровати и, не в силах заснуть, слушает вой ветра, который набирал силу всю ночь. В коттедже стало заметно холоднее, и пришлось искать дополнительные одеяла. Есть что-то особенно приятное и уютное в том, чтобы в стылой комнате лежать в теплой постели под тяжелыми одеялами. Дни стали короче – теперь она все чаще работает в студии при неровном свете свечей и фонарей «летучая мышь». Тильда больше не пыталась включить в доме электричество или вызвать Боба, чтобы он починил щиток, потому что в глубине души знает – это бесполезно. И знает, что причиной тому – она. Каким-то образом скачки напряжения, вызывающие перегрузку и отключение системы электропитания, порождаются ею самой. Точно так же она заставила остановиться часы профессора. И вывела из строя мотор на лодке дайвера.

Правда, в последнем случае я сделала это намеренно. Жаль, я не могу ничего починить, а только сломать.

Из угла комнаты доносится тихий шум – Чертополошка царапает подстилку, пытаясь устроиться поудобнее. Тильда всеми силами старалась убедить собаку не подниматься в спальню на второй этаж, говоря, что в кухне у дровяной печи ей будет теплее, но Чертополошку сильно расстроило расставание с хозяйкой. Пришлось пожертвовать лишнее пуховое одеяло, чтобы собака могла спать на полу у изножья кровати. Из окна видно, что ветер унес прочь последнее облако. В комнату льется свет полной луны. Тильда давно перестала задвигать занавески. Она все больше привыкает пользоваться тем количеством дневного света, который оставила ей природа, и следовать ритму коротких зимних дней. Шокированная, она замечает: в серебристом свете луны ее дыхание образует редкие облачка.

Если станет еще холоднее, нам с тобой придется спать на первом этаже.

Тильда смотрит на собаку. Даже в царящем в комнате сумраке видно, что бедная зайчатница дрожит от холода.

– Давай, девочка. Иди сюда, худышка, – говорит наконец Тильда, хлопая по кровати рядом с собой.

С удивительной легкостью, не нуждаясь в дальнейших уговорах, Чертополошка, виляя хвостом, запрыгивает на кровать.

– Что ж, похоже, ты совсем поправилась, да? Хочешь побегать со мной завтра утром?

Тильда ерошит шерсть собаки. Чертополошка укладывается рядом, согревая своим теплом и спасая от сквозняков. Псина зарывается в постель поглубже и смотрит на хозяйку с обожанием и доверием, которые трогают ту до глубины души. Поскольку раньше Тильда никогда не жила в доме с собакой, ее часто удивляют простые радости, которые дарит человеку этот симбиоз. Бархатная мягкость пушистых настороженных ушей Чертополошки, ее молчаливое, но внимательное присутствие в студии – все это небольшие, но реальные утехи.

Наконец они засыпают тревожным сном. Тильду беспокоит пронзительный вой ветра, к тому же она не привыкла делить постель с собакой. Всякий раз, когда Тильда двигается, пусть даже чуть-чуть, Чертополошка тоже меняет положение и опять прижимается к ее телу. Тильда вспоминает, как крепко спал Мэт, почти не шевелясь всю ночь. Она вдруг замечает: мысли о нем больше не вызывают физической муки. Привычного укола боли, который до этого момента она чувствовала всякий раз, думая о муже, теперь нет. Осознание этого порождает у нее неоднозначные чувства. Конечно, она испытывает облегчение, но также и странное чувство вины, как будто, не испытывая боли, позволяет Мэту стать менее важным.

Но почему именно теперь? Теперь, со всеми этими странностями, которые творятся вокруг… Разве сегодня он не нужен мне больше, чем когда-либо прежде?

Но Тильде слишком хочется спать, чтобы во всем этом разбираться. Когда она не позволила завести лодочный мотор, когда отважилась использовать непонятную силу, которая вдруг пришла к ней из ниоткуда, Тильда сначала ненадолго испугалась, но потом, к своему изумлению, ощутила пьянящее чувство веселья. И чувство собственной мощи.

Почувствовала ли я себя счастливой? Да, еще бы! Счастливой. Здесь. Вот так.

Ее нисколько не напрягает жизнь без электричества, хотя она знает: родители придут в ужас. И еще надо приобрести неэлектрическую обжиговую печь. Невероятность и фантастичность происходящего беспокоят Тильду куда меньше, чем можно было бы ожидать. Что действительно ее тревожит, заставляет вздрагивать от любого внезапного шума и вызывает учащенное сердцебиение – это то необъяснимое, что она порой видит боковым зрением. Согреваясь под теплыми одеялами, чувствуя, что рядом лежит Чертополошка, слушая, как завывает ветер в трубах, она заставляет себя мысленно перечислить все то, что она видела и чему не находит объяснения.

Кошмары наяву, в которых она с ужасающей ясностью, в деталях видит гибель Мэта.

Тильда формулирует эту мысль спокойно и признает: несмотря на то что эти воспоминания сделались более яркими, когда она только переехала в коттедж, теперь они уже не так ее мучают. Собственно говоря, она уже и не помнит, когда это происходило в последний раз.

Люди в лодке.

Они казались такими реальными. Даже сейчас, хотя двое мужчин, которые гребли, сидя спинами к ней, помнятся смутно, она ясно видит ту поразительно красивую женщину, которая глядела прямо на нее и наверняка ее тоже заметила.

Но кем она была? Она казалась молодой и в то же время какой-то древней. Может быть, это был призрак? Значит ли это, что на озере обитают привидения?

Когда Тильда мысленно произносит последнее слово, в ее памяти всплывает чудовищное лицо, которое совсем недавно заполнило собой все поле ее зрения. Лицо, отличное от прекрасных и безмятежных черт той женщины. Такое близкое, такое пугающее, такое злобное. Если бы Тильду когда-нибудь попросили вообразить, как может выглядеть страшный призрак, она представила бы его именно так. Она поворачивает на подушке голову, инстинктивно пытаясь отвести глаза от образа, который возник в памяти, но понимает: он не исчезнет. И вместо того чтобы зажмуриться, она смотрит на спящую собаку, гладя ее серую шерсть.

Ты тоже видишь их, девочка? Тоже видишь этих призраков? Или же их вижу только я?

Тильда пытается мыслить логически. Люди живут на озере уже много веков. И вполне естественно, что по нему бродят неприкаянные души. Она всегда чутко реагировала на зловещую атмосферу, царившую в некоторых местах. Подростком ее легко было напугать, но раньше она никогда не считала себя человеком, которому являются привидения. Но, переехав в Тай Гвин, она стала реагировать на такую атмосферу еще более чутко, чем прежде. Теперь она видит то, чего не может рационально объяснить. Здесь все другое. Правда, год, который она провела в доме родителей, пытаясь оправиться после смерти Мэта, был заполнен такими яркими видениями момента гибели мужа, что иногда ей казалось: от горя она потеряла рассудок. Но пока она жила в Сомерсете, ее присутствие там не вызывало перебоев с электричеством. И не приводило к поломкам других машин. И там она ни разу не видела привидений. И никогда во время бодрствования не сталкивалась с людьми, которые казались настоящими, хотя она точно знала: на самом деле они нереальны. Одно очевидно – все изменилось, когда она переехала в коттедж. Необъяснимое начало преследовать ее только после того, как она поселилась рядом с озером. Стало быть, призраки, если это и в самом деле они, происходят именно из этих мест.