Читать книгу "Дисциплинированный трейдер. Бизнес-психология успеха - Марк Даглас"

Поясню идею о самоприятии на истории одного трейдера торгового зала. Как-то раз он обратился ко мне за помощью, поскольку решил изменить свой торговый стиль. В самом начале карьеры он попал на удочку скальпирования: торговля ради мелкой, но сразу снимаемой прибыли показалась ему самым легким путем к деньгам. Однако вскоре выяснилось, что попытки торговать облигациями ради тика-другого чересчур утомляют физически: ведь вокруг столько соперников. Значит, надо оставаться в сделках не на один-два тика, а больше, заключил он и пришел ко мне переучиваться.

Прежде всего мы занялись разработками планов сделок. Чтобы определить внутридневные уровни поддержки и сопротивления в диапазоне от семи до десяти тиков, мы воспользовались набором довольно простых приемов. По плану, мой трейдер, находясь в торговом зале, должен был дождаться, когда цена дойдет до намеченного уровня (на поддержке - покупать, на сопротивлении - продавать). Тогда он должен был вступить в сделку, оставаться в ней, пока рынок не достигнет его ориентира, после чего выйти из нее. Если бы рынок пересек точку его вхождения в обратном направлении более чем на два-три тика, трейдер должен был немедленно пресечь потери. Опираясь на собственное мнение о надежности уровней поддержки и сопротивления, мы считали, что рисковать более чем на два-три тика не нужно: ведь и без того видно, удастся сделка или нет.

Первый день торговли по плану начался хорошо. Трейдер дождался, когда рынок достигнет намеченной точки вхождения: пора вступать в сделку. И тут - осечка. Трейдер должен был покупать на уровне поддержки - но не купил! Ему показалось, что рынок пойдет еще ниже. А рынок не пошел! Вместо этого он подскочил сначала на два, а потом еще на один тик выше точки вхождения. И мой подопечный, забежав вперед, купил один контракт. По плану, далее оставалось ждать, пока рынок не развернется, чтобы проверить на прочность уровень сопротивления, который был на десять тиков выше первоначально намеченной нами точки вхождения. Теперь же до него оставалось лишь семь тиков.

Но трейдер не стал дожидаться возвращения рынка: он просто вышел из него, как только получил выигрыш на два тика. Немного погодя, когда рынок вернулся-таки в зону сопротивления, трейдер поступил так же, как и в первой сделке. Он опять не торговал по намеченной цене, решив, что рынок пойдет еще дальше. Но рынок не пошел. Тогда он продал на три тика ниже первоначально намеченного уровня, а затем, не дожидаясь, пока рынок завершит оборот, вообще вышел из него с выигрышем на один тик.

Когда мы обсуждали последующие действия моего клиента в тот день, он был крайне недоволен собой. Ведь вся ответственность лежала на нем, а он не выполнил намеченного. Он не вступил в рынок, где было условлено. Он не вышел из рынка, где было условлено. Образно говоря, он отдал выигрыш на несколько тиков чужому дяде. Человек он очень состоятельный - но зачем же так разбрасываться? Ведь уже после двух-трех тиков стало ясно, сложится сделка или нет. Он не справился ни с этой задачей, ни со следующей, когда надо было дождаться, пока рынок дойдет до намеченной нами точки снятия прибыли. Его обуяла жажда выигрыша. По его выражению, он не мог больше тянуть, потому что устал обжигаться на затяжках.

Понятно, что груз его прошлых неудач и тогдашнее поведение рынка не были связаны никоим образом. И шанс, сработает ли некая тактика на этот раз, от былых поражений тоже не зависел. Кроме того (что, пожалуй, даже важнее), мой трейдер не хотел признать истину о своем тогдашнем профессиональном уровне. Видели бы вы, как он ополчился на себя за ту торговлю! Это означает, что он никак не мог примириться ни с положением, в котором оказался, ни с последствиями этого положения. Правда, первый день был для него не лучшим - но, с другой стороны, это был день, который впервые за долгое время принес ему выигрыш. Неприятие же самого себя вряд ли добавило бы ему выдержки в будущих выигрышных сделках: он опять выйдет из них раньше времени. Более того, он, пожалуй, еще и поглубже зароет голову в песок. Но ведь выбираться оттуда все равно когда-нибудь придется - если, конечно, хочется достичь желаемого успеха.

Шло время, и мой выученик становился все увереннее в своей способности определять выгодный момент с высоким шансом успеха. Почти все сделки, которые он заключал, сразу же оборачивались в его пользу, так что он редко попадал в проигрышное положение. Но при этом он с каждым днем все больше злился на себя. Ведь он по-прежнему выходил из рынка с прибылью на один-два тика; остальной возможный выигрыш доставался чужому дяде - то есть тому, кто сумел дождаться, пока рынок вернется еще на несколько тиков после проверки следующего уровня поддержки или сопротивления.

Была у него и другая рыночная беда, от которой он страдал еще больше: он часто играл на повышение при самой низкой цене дня или на понижение при самой высокой. Конечно, в момент торговли он не мог знать, что та цена обернется максимумом или минимумом. Но потом, оглядываясь на случившееся, он не мог смириться с тем, что получил гроши там, где ему светила уйма денег.

Я понимал, что внутри него зреет нарыв. Ведь он с каждым днем все больше оправдывал свои рыночные действия и все меньше прислушивался к моим словам. Как бы я ни вразумлял нарушителя нашего торгового плана, он отделывался в ответ отговорками. Все они свидетельствовали об одном: он упорно, до отчаяния, верил, что уже стал таким, каким хотел, и отказывался признать, что пока не таков. Он явно тешил себя иллюзиями. Ведь чтобы стать таким, каким он уже вообразил себя, нужно прежде кое-чему поучиться. Нужно стать терпеливым, признать свое истинное лицо на тот момент. Тогда он мог бы без помех заняться учебой, приобрести нужные навыки и, конечно, простить себя за то, что считал своей былой несостоятельностью и ошибками.

Но такое далось бы ему тяжело: ведь он не привык считаться с людьми. Наоборот, напористость всегда помогала ему добиться цели (правда, в отношениях лишь с теми, кто чувствовал себя слабее его). Так зачем теперь учиться терпеливости? И потом, наберись он терпения к самому себе, как тогда быть с другими? По-прежнему обрушиваться на тех, кто «оплошал» или до кого, как говорится, не сразу доходит? Но теперь оправдать такую нетерпимость было бы труднее.

Некоторое время от моего клиента не было ни слуху ни духу. Наверное, дела у него идут по-прежнему, попросту решил я. И вдруг как-то раз, уже после закрытия биржи, он позвонил мне и сказал, что собирается торговать двадцатью контрактами! Впрочем, в остальном все у него было действительно почти без изменений: разве что выигрывал несколько дней подряд - но на все те же один-два тика.

Я понял, что он уготовил себе крупный провал, но тогда, по телефону, ничего ему не сказал. Логика его мышления была мне ясна: добавить контрактов, то есть увеличить ставку, чтобы и выигрыш был покрупнее. На сколько? На столько, чтобы сказать себе и всем остальным: «Вот я и добился своего! Теперь я - ас! И все моим давним страхам - конец!» Дабы не стоять на пути «прогресса», я не стал его отговаривать, заметив лишь, что затея довольно рискованная. Ведь он собирался держать крупную для него позицию, не пройдя ни психологической, ни технической подготовки. В ответ он буркнул что-то и дал отбой.