Читать книгу "Женитьба. Драматические отрывки. Том 5 - Николай Гоголь"

Глов. Я оставляю здесь своего Сашу. Прекрасный малый, добрая душа. Но всё еще ненадежен: двадцать два года, ну, что это за лета? почти ребенок… Кончил учебный курс и уж больше ни о чем и слышать не хочет, как об гусарах. Я говорю ему: «Рано, Саша, погоди, осмотрись прежде! Что тебе в гусары, почему знать, может быть, у тебя штатские наклонности. Ты еще не видел почти света, время не уйдет от тебя!..» Ну, сами знаете, молодая натура. Ему уж там в гусарах всё это блестит, шитье, богатый мундир. Что ж прикажете? Склонностей ведь удержать никак нельзя… Так будьте так великодушны, батюшка Степан Иванович! Он остается теперь один, я возложил на него кое-какие делишки. Молодой человек, всё может случиться: чтобы приказные как-нибудь его не обманули… мало ли чего… Так возьмите его под свое покровительство, надзирайте над его поступками, отвлеките его от дурного. Будьте так добры, батюшка! (Берет его за обе руки).

Утешительный. Извольте, извольте. Всё, что может сделать отец для своего сына, всё это я сделаю для него.

Глов. Ах, батюшка! (Обнимаются и целуются). Ведь как видно, когда у человека-то доброе сердце, ей-богу! Бог вас наградит за это! Прощайте, господа, от души желаю вам счастливо оставаться.

Ихарев. Прощайте, доброй дороги!

Швохнев. Счастливо найти всех домашних!

Глов. Благодарю вас, господа!

Утешительный. А я вас таки провожу к самой коляске, и посажу.

Глов. Ах, батюшка, как вы добры! (Оба уходят).

Явление XIII

Швохнев, Кругель, Ихарев.

Ихарев. Улетела птица!

Швохнев. Да, а было бы чем поживиться.

Ихарев. Признаюсь, как он сказал: двести тысяч — у меня вздрогнуло в самом сердце.

Кругель. О такой сумме и подумать даже сладко.

Ихарев. Ведь как подумаешь, сколько денег пропадает даром, без всякой совершенно пользы. Ну, что из того, что у него будет двести тысяч, ведь это всё так пойдет, на покупку каких-нибудь тряпок, ветошек.

Швохнев. И всё это дрянь, гниль.

Ихарев. А ведь сколько даже так пропадает на свете, не обращаясь. Сколько есть мертвых капиталов, которые именно, как мертвецы, лежат в ломбардах. Право, даже жалость. Я бы больше не хотел иметь у себя денег, как столько, сколько лежит в Опекунском совете.

Швохнев. Я помирюсь и на половине.

Кругель. Я доволен буду и четвертью.

Швохнев. Ну, не ври, немец: захочешь больше.

Кругель. Как честный человек…

Швохнев. Надуешь.

Явление XIV

Те же и Утешительный (входит поспешно и с радостным видом).

Утешительный. Ничего, ничего, господа! Уехал, чорт его побери, тем лучше! Остался сын. Отец передал ему и доверенность, и все права на получение из приказа денег, и поручил надсматривать за всем мне. Сын молодец: так и рвется в гусары. Будет жатва. Я пойду, и сей же час приведу его к вам! (Убегает).

Явление XV

Швохнев, Кругель, Ихарев.

Ихарев. Ай да Утешительный!

Швохнев. Браво! дело возымело славный оборот! (Все потирают в радости руки).

Ихарев. Молодец Утешительный! Теперь я понял, зачем он подбирался к отцу и потакал ему. И как всё это ловко! как тонко!

Швохнев. О, у него на это талант необыкновенный!

Кругель. Способности невероятные!

Ихарев. Признаюсь, когда отец сказал, что оставляет здесь сына, у меня у самого промелькнула в голове мысль, да ведь только на миг, а уж он тотчас… Сметливость какая!

Швохнев. О, ты еще не знаешь его хорошенько.

Явление XVI

Те же, Утешительный и Глов Александр Михалыч (молодой человек).

Утешительный. Господа! Рекомендую: Александр Михалыч Глов, отличный товарищ, прошу полюбить, как меня.

Швохнев. Очень рад…(Пожимает ему руку).

Ихарев. Знакомство ваше нам…

Кругель. Позвольте вас прямо в наши объятья.

Глов. Господа! я…

Утешительный. Без церемоний, без церемоний. Равенство первая вещь. Господа! Глов! здесь, видишь, все товарищи и потому к чорту все этикеты! Съедем прямо на ты.

Швохнев. Именно на ты!

Глов. На ты! (Подает им всем руку).

Утешительный. Так, браво! Человек, шампанского! Замечаете, господа, как у него даже теперь уже видно что-то гусарское. Нет, твой отец, не говоря дурного слова, большая скотина, — извини, ведь мы на ты, — ну как этого молодца вздумал было в чернильную службу! Ну что, брат, скоро свадьба сестры твоей?

Глов. Чорт ее побери с ее свадьбой! Мне досадно, что из-за нее отец меня продержал три месяца в деревне.

Утешительный. Ну, послушай, а хороша сестра твоя?

Глов. А так хороша… Будь она не сестра… ну, уж я бы ей не спустил.

Утешительный. Браво, браво, гусар! Сейчас видно гусара! Ну, послушай, а помог бы ты мне, если бы я захотел ее увезти?

Глов. Почему ж? помог бы.

Утешительный. Браво, гусар! Вот оно, что называется настоящий гусар, чорт побери! Человек, шампанского! Вот это мой решительно вкус: этаких открытых людей я люблю. Постой, душа, дай обниму тебя!

Швохнев. Дай же и мне обнять его. (Обнимает его).

Ихарев. Пусть же и я обниму его. (Обнимает).

Кругель. Ну, так и я ж обниму его, если так. (Обнимает). (Алексей несет бутылку, придерживая пальцем пробку, которая хлопает и летит в потолок; наливает бокалы).

Утешительный. Господа, за здравие будущего гусарского юнкера. Пусть он будет первый рубака, первый волокита, первый пьяница, первый… словом, пусть его будет, что хочет!

Все. Пусть его будет, что хочет! (Пьют).

Глов. За здравие всего гусарства! (Подымая бокал).

Все. За здравие всего гусарства! (Пьют).

Утешительный. Господа, нужно его теперь же посвятить во все гусарские обычаи. Пьет он, как видно, уже сносно, но ведь это вздор. Нужно, чтобы он был картежник во всей силе! Играешь в банк?