Читать книгу "Паутина долга - Вероника Иванова"

— Нужно!

— А есть ли смысл? Допустим, я назову имена. И что вы сделаете? Отправитесь требовать и угрожать? А по какому праву?

— Если ты забыл, я — наследница...

— И кто об этом знает?

Принцесса угрюмо сдвинула брови.

— Правильно, никто. И не следует никого ставить в известность. Поэтому вы несколько дней побудете в мэноре.

— Несколько дней? — Девушка быстро произвела в уме несложные подсчёты. — Но ведь это будет как раз праздник!

— Придётся поскучать.

— Да как ты...

— Я не допущу, чтобы ваша жизнь подвергалась опасности. И не допущу, чтобы кто-то случайно смог узнать о принадлежности будущей императрицы к числу одарённых.

Сари испуганно округлила глаза:

— Что ты сказал? Одарённых?

— Да, ваше высочество.

— Это неправда!

Я подошёл к ней, положил ладони на тощие плечи и начал мягко разминать напряжённые мышцы.

— Правда.

— Нет! Мне бы сказали...

— Если я правильно понял, то кроме вашего наставника и защитника никто не сталкивался с вашими попытками управления стихиями, а все прочие проявления вполне могли остаться незамеченными. И останутся. До вашего совершеннолетия.

Отчаянная попытка вернуть всё вспять:

— Какими стихиями? О чём ты говоришь?

— Вы — маг, ваше высочество. Но не простой маг. Заклинательница.

Кажется, она перестала дышать. На очень долгое мгновение.

— Ты... Нет, ты бы не стал нарочно придумывать ТАКОЕ...

— Я и не придумываю. Вчера вечером вы были в шаге от начала Танца.

А вот теперь лгу, и безбожно. Сари уже танцевала. Неуклюжий, скованный, нелепый, но самый настоящий Танец. И, сама того не подозревая, бросила мне вызов по всем правилам. А я ответил. Только не по собственной воле и не собственным разумом, а холодным и бесчувственным пробуждением печати, на несколько вдохов взявшей власть над моим телом в свои незримые руки. Кукла на ниточках, вот кем я был вчера. Моя душа была отставлена в сторону и могла только с горечью наблюдать за поединком, в котором у Сари не было ни единого шанса выстоять, потому что... Сэйдисс усовершенствовала печать в моей груди. Если обычному человеку нельзя доверять могущества больше, чем он способен вынести, то мне, чьи дух и тело так и не смогли срастись заново, было вполне по силам справляться не только со стражем и наблюдателем, но и с воином.

Теоретически тело любого человека способно взаимодействовать с потоками Силы, но только одарённые могут сделать этот процесс постоянным, а все прочие вынуждены довольствоваться краткими вспышками под руководством внешнего управителя. Такого к примеру, как печать Заклинателя. Неверно полагать, что она всего лишь клеймо раба. Она больше. Неизмеримо больше, и в первую очередь потому, что её власть над телом — лишь побочное проявление. Печать следит за равновесием здоровья, душевного и физического. Печать позволяет повелительнице чувствовать беду, постигшую её подопечного и приходить на помощь. А ещё печать способна защищать, на короткое время даря телу возможность осязать потоки Силы, то бишь, управлять ими.

Конечно, основная задача печати — предотвратить посягательство Заклинателя со стороны на чужое имущество, но если бы я столкнулся с магической атакой обычного одарённого, подозреваю, итог был бы тем же самым. В чём мне повезло, так это в неопытности Сари и неразвитости её дара: во время обучения под руководством Сэйдисс приходилось отражать самые разные атаки, и опытным путём были установлены мои пределы, совсем невеликие, чего уж скрывать. Против Заклинателя уровня Валлора я продержался бы не дольше минуты, а потом лёг бы костьми, не успев провести даже мало-мальски пристойную контратаку. А если учесть, что Валлор — отнюдь не самый умелый Заклинатель...

— Т-т-танца? — Еле выдавила Сари.

— Да, ваше высочество. И я непременно расскажу вам всё, что знаю об этом, но прежде хочу попросить: посидите эти дни дома. В пределах мэнора и вам ничто не угрожает, и ваши... способности не вызовут разрушительных последствий. Согласны?

— Я... С этим можно что-нибудь сделать?

Она повернула голову и умоляюще посмотрела мне в глаза.

— «Что-нибудь»?

— Ну... избавиться?

Я смахнул слезинку, сползшую на скулу принцессы.

— Нет.

— Что же мне теперь делать?

— Успокоиться и набраться терпения.

— Терпения? Зачем?

— Хотя бы подождать появления у меня свободного времени.

Нить пятая.

Горсточка муки,

Глоток воды и пальцы.

Кто пекарь? Ты? Я?

Полотенце промокло насквозь, а волосы всё не желали подсыхать. Я взъерошил мокрые пряди пальцами и уже начал подумывать о том, чтобы переместиться обратно в кухню, но тогда пришлось бы не только заново затапливать плиту, а и тащить с собой из кабинета «капли» и прочие принадлежности для магических упражнений. Во дни моего одинокого пребывания в мэноре так обычно и происходило, но матушка никогда не одобряла смешивания дел служебных и семейных, а возвращение её и братьев должно было произойти с минуты на минуту: за окнами дома уверенно темнело. Принимая во внимание возможность возникновения склоки под хорошо знакомым девизом «опять раскидал повсюду свои мудрёные штуковины», я сгрёб угли из плиты в жаровню и отправился туда, где учёным занятиям ничто не должно было помешать — к себе в кабинет, по совместительству бывший и спальней.

Практика тщательных омовений перед началом ответственных дел известна издревле, но потомки редко прислушиваются к мудрости предков, вот и сейчас, на третьем столетии от основания Нэйвоса, пожалуй, лишь жрецы в храмах неусыпно следили за чистотой собственного тела. Признаться, у меня необходимость мыться с ног до головы всякий раз, как отваживаешься на важную затею, вызывала усмешку. До недавнего времени, а точнее, до недавнего приключения в маленьком городе под названием Кенесали. Приключения, опытным путём подтвердившего: вода способна уносить с собой тени чувств и мыслей. Древние рукописи называли в числе полезных сторон омовения именно избавление от чуждых, принесённых извне влияний, но излагали свои предостережения и советы, как водится, весьма вычурным языком, почему и не воспринимались со всей серьёзностью. А зря, ведь они были совершенно правы.

Человеческое, да и любое другое живое существо, находясь в Потоке, мешает его течению. Струи Силы, столкнувшиеся (или же прошедшие насквозь) с той областью пространства, которую занимают тело и душа, уносят с собой оттенки встретившейся на пути личности: так речные воды, подмывшие глиняный берег, на какое-то время становятся мутными. Но если бы Поток молниеносно рассеивал впитанные чувства, не возникало бы трудностей при отрешении от мирских забот, а на деле происходит обратное. Боль, злость, удовольствие, ненависть, любовь и прочие ощущения, почерпнутые у одного человека, текут вместе со струями Потока прочь, а когда задевают кого-то другого, оставляют на нём незримые следы чужих переживаний. При должном сосредоточении вполне можно почувствовать пришельцев извне, а вот избавиться от них гораздо сложнее, и тут на помощь приходит... Правильно, вода. Стихия, подобная Потоку во многих своих качествах, способна поглощать и тени душевных терзаний, вышедших за пределы тел. Поэтому мылся я с остервенением. Тёр себя мочалкой, как в первый и последний раз. Что мне нужно будет делать вечером? Ловить эхо зёрен Хаоса. И чем меньше нанесённых слоёв песка будничной суеты останется на поверхности моей души, тем лучше.