Читать книгу "В поисках черного золота - Владимир Аверин"

— Итак, здравствуйте. Мы пригласили вас на так называемый День открытых дверей для того, чтобы рассказать о нашем институте: о факультетах, о кафедрах, о наших преподавателях и о том, какую важную роль в современной науке и технике играют химические технологии. Вероятно, многие из вас уже сделали выбор, решив поступить в наш институт. Однако в этом зале наверняка есть и такие, которые еще, так сказать, сомневаются. Мы, то есть я и мои коллеги, постараемся, чтобы всем было интересно…

И он начал длинный, подробный и невероятно нудный рассказ о прошлом, настоящем и будущем химико-технологического института. Ни Вадик, ни Пузырь не собирались посвящать свою жизнь химическим технологиям, поэтому Ситников во время всей лекции клевал носом, а Пузыренко, широко зевнув, скрестил руки на парте, невозмутимо положил на них голову и уснул.

Преподаватели сменяли один другого, и каждый подробно рассказывал о предмете, который лично он преподавал в институте. Слушатели задавали длинные, непонятные Вадику вопросы. Преподаватели отвечали так же длинно и так же непонятно. Сначала Вадик пытался удержать смысловую нить вопросов-ответов, но вскоре понял, что это безнадежное дело, потому что все вокруг говорили на каком-то незнакомом ему химико-физико-математическом языке. Он потерял к происходящему всякий интерес, задремал и встрепенулся только в тот момент, когда из-за стола вышел Химик, представился Семеном Сергеевичем, сказал, что он кандидат наук и доцент кафедры то ли физической химии, то ли химической физики. Вадик не разобрал правильного названия кафедры и не стал его уточнять. Вместо этого он решил разбудить Пузыря и тихонько толкнул его локтем в бок.

Пузырь подскочил на стуле, открыл глаза и спросонья крикнул:

— А?! Что?! Я не сплю! Где я?!

Половина из присутствующих в аудитории

повернулись, чтобы с укором посмотреть на невоспитанного толстого подростка.

— Тише, — прошипел Вадик. — Что ты орешь, как минер подорванный? Химик выступает. Спроси у него про «НЕЛЬСОН». Я бы сам спросил, да забыл, как называется этот агрегат.

— Какой? — спросил Пузырь, тупо глядя по сторонам и постепенно просыпаясь.

— Ну тот, про который было написано в документах Растатуры. То ли конденсатор, то ли констататор…

— А. Понял. Сейчас спрошу, — кивнул Пузырь и поднял руку.

Заметив его, Химик предложил:

— Задавайте свой вопрос, молодой человек.

— Я хотел бы узнать, что такое концентратор «НЕЛЬСОН», где его используют и для чего?

— Концентраторы используют для обогащения полиметаллических и золотосодержащих руд, чаще всего концентраторы фирмы «НЕЛЬСОН» используют в золотодобывающей промышленности.

— Вот те раз. А при чем же тут уголь? — вырвалось у Пузыря. Он еще не совсем проснулся, поэтому его реакции были непосредственными, как у младенца. Он с таким искренним недоумением задал вопрос и оглядел окружающих, будто они знали и про исчезновение его отца, и про фирму «УДОБРЕНИЯ», и про лабораторию в подвале…

Химик с подозрением посмотрел на Пузыря и медленно произнес:

— Действительно. При чем тут уголь?

— Я вообще-то хотел спросить, что делает «НЕЛЬСОН» с углем, как он его использует? — спросил Пузырь.

— А почему вы, молодой человек, решили, что концентраторы «НЕЛЬСОН» используют при работе с углем? — все так же медленно спросил Химик и посмотрел на Пузыря с еще большим подозрением; даже с верхнего яруса было заметно, как почернели его глаза, казалось, еще секунда, и он своим пронзительным взглядом насквозь прожжет Пузыренко.

Пузырь не знал, что ответить. Повисла неловкая пауза, которую прервал пожилой преподаватель с седой бородкой. Он вышел из-за стола и дружески вполголоса пожурил Химика:

— Скромность, несомненно, украшает человека, но это украшение не всегда уместно, — сказал он и обратился к аудитории: — Вероятно, Семену Сергеевичу неловко самому говорить о своем достижении, поэтому, если позволите, я за него отвечу на ваш вопрос. Дело в том, что недавно Семен Сергеевич сделал одно немаловажное открытие, он разработал принципиально новую технологическую схему добычи золота. Вот она, — преподаватель подошел к черной доске, написал несколько химических формул, а под ними нарисовал схему: «Исходная пульпа — сгущение — гидроциклирование — обогащение на концентраторе «НЕЛЬСОН» — концентрат — извлечение из концентрата чистого продукта в лабораторных условиях».

— Это та самая схема, которая была нарисована в документах из подвала, — шепотом сказал Пузырь Вадику, а потом громко спросил у пожилого преподавателя: — Все равно я не понимаю, при чем тут уголь?

— Попробую объяснить. Еще в прошлом веке ученые всего мира считали, что золото встречается в природе исключительно в самородном состоянии в виде мелких зерен, вкрапленных в кварц или содержащихся в кварцевом, то есть в обычном песке. Надеюсь, что все вы смотрели фильмы про Аляску и золотоискателей; всем известно, как добывается такое золото. Кварцевый песок промывается водой, которая уносит сравнительно легкие частицы песка и оставляет тяжелые крупинки золота. В нашем веке ученые доказали, что золото содержится не только в кварце, не только в рудах некоторых металлов и в морской воде, но даже и в угле! Да, да, в обыкновенном угле, которым топят печи в деревенских домах, в том самом угле, который сжигают на теплоэлектростанциях, чтобы давать тепло в наши дома.

— Зачем же его сжигают? — спросил кто-то из зала. — Наверное, с экономической точки зрения целесообразнее извлекать из угля золото?

— Вот! — воскликнул преподаватель и с видом победителя поднял руку с торчащим вверх указательным пальцем. — Экономическая целесообразность — вот что во все времена мешало развитию чистой науки! — Он опустил руку и продолжил: — Вы задали вопрос, и я на него отвечу. Извлекать золото из угля с экономической точки зрения нецелесообразно, а если говорить просто — это абсолютно невыгодно! Потому, что в одной тонне угля может содержаться меньше одного грамма золота. Представьте себе работу, которую нужно проделать, чтобы добыть хотя бы одну тонну угля. Вам придется вырыть шахту, поработать отбойным молотком, поднять уголь на поверхность земли, раскрошить эту тонну, найти и выделить из нее один-единственный грамм золота. При этом вы не сможете обойтись без машин, без помощников, без дорог, без еды. Проще говоря, вы истратите десять тысяч рублей, чтобы добыть один грамм золота, который не стоит и тысячи! Ни один здравомыслящий человек не станет добывать уголь только для того, чтобы выделить из него золото. — Преподаватель подошел к столу, налил в стакан воды из графина, выпил и, повернувшись к аудитории, предложил: — А теперь посмотрите на свои ноги. У каждого из вас на ногах кожаная обувь. Только глупец будет утверждать, что коров, свиней и овец выращивают для того, чтобы из их кожи делать ботинки. Нет, их выращивают ради мяса, а кожа, из которой шьют одежду и обувь, кости, из которых варят мыло, — это не главное, это, так сказать, продукт побочного производства. То же самое можно сказать и о золоте в угле. Шахтеры добывают уголь, каждый день сотни поездов доставляют его в разные города страны. Ежедневно в форкамерах, то есть в огромных печах теплоэлектростанций, сгорают тонны угля. Теплоэлектростанция, которая обеспечивает теплом более или менее крупный город, сжигает зимой пять тысяч тонн угля ежедневно! После сгорания угля остается шлак и зола, которые всегда использовали как сельскохозяйственные удобрения. Вы следите за моей мыслью? — преподаватель обвел взглядом аудиторию и указал рукой на Химика. — Обратите внимание на этого человека. Семен Сергеевич, доцент нашей кафедры, провел опыт на одной московской теплоэлектростанции и доказал, что из угольного шлака и золы можно, а главное — выгодно, добывать золото.