Читать книгу "Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков"

Потом удивление Вэй стало ещё большим, когда осмотревшись, она обнаружила, что комната по сути напоминает хорошо укреплённый бастион: окна закрыты металлическими ставнями, а мощная дубовая дверь с дополнительными накладками из толстого железа вполне могла бы выдержать удар вражеского тарана; на деревянном столе в центре помещения были разложены тяжёлые мушкеты с потемневшими от времени металлическими затворами и толстыми стволами, и пистолеты; на медной плошке горкой лежали круглые пули, отлитые из белого металла, напоминающего серебро.

— Люблю гулять на рассвете, — объяснила Скалли удивлённой прислуге, и смущённо улыбнулась.

Глава 19

Прежде чем подойти к секретарю, Скалли некоторое время тайком наблюдала за молодым человеком из-за угла. Пэрси Кендалл вертикально ставил очередное полено на круглую плаху и резким точным ударом раскалывал его надвое. Он повторял это снова и снова с большой ловкостью. Чувствовалась сноровка в обращении с топором. Парень оказался жилист и крепок. Под раскрасневшейся кожей его обнажённого торса переливались небольшие, но крепкие мышцы. А ей то казалось, что секретарь — неженка, что длинноногий верзила похож на нелепое чучело, которое вот-вот заскрипит на ветру. Она полагала, что под одеждой у этого «наполеончика» с мечтательными глазами и тонкими пальцами такая же кожа — белая и нежная, как у женщины. Кто бы мог подумать, что в этом тощем и нескладном на первый взгляд теле скрывается настоящая мужская сила.

Наконец, Вэй вышла из укрытия и подошла. Заметив её, Пэрси всадил топор в брус и принялся неторопливо надевать рубашку.

— Простите, что помешала вам… — начала Скалли, скромно опустив глаза. — Хотя видеть вас таким…необычно.

Прикрыв тело, секретарь с достоинством поклонился даме:

— В столь ранний час у меня обычно не бывает зрителей.

— Ещё раз простите, но разве это входит в круг ваших обязанностей? — она кивнула на топор.

— Нет, конечно. Я занимаюсь этим не потому, что мне за это платят, а для себя.

— А, понимаю, это такая гимнастика — догадалась Вэй.

— В какой-то степени… — качнул головой молодой человек. — Но дело не только в этом… Мои родители — они простые люди, и я не собираюсь забывать, кто я такой.

Секретарь прищурился на собеседницу:

— И как я понял, в этом мы с вами похожи, мисс Вэй. Ведь вы тоже выросли не в тепличных условиях?

— Вы правы.

— Тогда вы сможете меня понять. Моих родителей не пустили бы даже на парадную лестницу этого дома, но времена изменились. Сейчас трудолюбивый способный человек из народа может пробиться не только в бизнесе, но и в политике. Я хочу, чтобы мои старики гордились мною.

Когда поблизости не наблюдалось никого из Ланарков, Пэрси говорил так, будто примеривал на себя роль молодого трибуна; похоже, он уже работал над образом будущей восходящей звезды большой политики. Вэй снова убедилась, что глаза у него «банапартьи».

Она подняла лежащую поблизости библию:

— Я заметила, что вы везде носите её с собой?

— Жизнь — суровая вещь, — выражение лица Кендалла стало жёстким. — Чтобы выстоять и победить, требуется укреплять не только мускулатуру, но и дух. А что для этого может быть лучше, чем слово божье?

— Наверное, вам не просто здесь? — понимающе вздохнула Скалли, догадываясь, куда клонит её собеседник, ведь ему приходилось выносить явно непростой характер своего патрона, и смирять гордыню в присутствии его домочадцев.

— У этой семьи непростая карма — Пэрси улыбнулся, заметив, как изогнулись брови женщины. — Не удивляйтесь, мисс Вэй, ведь граф долгое время служил в Индии, и я невольно кое-что почерпнул от него.

— Да, я слышала эту легенду о волке — Вэй догадалась, куда клонит молодой человек, но ошиблась, ибо Пэрси имел в виду другую историю из прошлого этой семьи:

— Вы случайно не обратили внимания, миссис Вэй, что графу подают еду из отдельной посуды люди, которым он полностью доверяет — его личный телохранитель Ранульф и дворецкий? А перед этим они же пробуют еду.

— Граф опасается быть отравленным?

— Одного из предков сэра Уильяма отравила любимая дочь. Из-за наследства… И это не тайна.

Затем разговор коснулся недавней трагедии. Для Вэй стало откровением услышать от осведомлённого человека, что, оказывается, в семье покойную Анну недолюбливали, считали изгоем. Разве что за исключением матери.

— Да, для графини её смерть стала сильнейшим ударом, — рассказывал Кендалл, — от которого леди Элизабет может полностью и не оправиться. Что же касается сестёр, то, по-моему, у леди Флоры никогда не было особенного повода любить старшую сестру. А вот завидовать её свободе и независимому нраву она имела основания, ведь Анна посмела открыто любить вопреки воле отца.

— А как же сэр Уильям? Ведь он отец!

— Последний год они почти не разговаривали, общались больше перепиской. Анна делала много вещей ему назло.

— То есть, как перепиской? — не слишком поняла Скалли. Кендалл пояснил:

— Писали письма, запечатывали их в конверт и отдавали мне. Я исполнял роль почты. Последнее письмо от батюшки я доставил леди Анне почти перед самой её гибелью.

— Да…в этой смерти много загадочного… — в ответ на свои мысли протянула Вэй.

Но Пэрси не видел в случившемся никаких оснований для поиска скрытого убийцы:

— Произошёл несчастный случай. Всё это прискорбно, но объяснимо: голод довёл сбежавшего из зверинца хищника до такого состояния, что ему было всё равно, на кого напасть. К тому же я слышал, что при побеге зверь был ранен. Сидящая в нём пуля причиняла ягуару сильную боль, отчего его ярость на людей лишь накалялась. Поэтому ничего не удивительного, что при первой же возможности он убил человека. Всё остальное сказки, которые придумывают сплетники.

Но я мечтаю найти того негодяя, который распускает оскорбительные слухи о сэре Уильяме. Чтобы вызвать его на дуэль. Тому, кто рассказывает мерзкие небылицы про якобы психическое нездоровье моего патрона, самому надо нацепить на рот стальной намордник и посадить на цепь в «жёлтом доме».

Глава 20

Сразу после завтрака Скалли оказалась предоставлена сама себе. Арчи удалился в библиотеку, где его ждали драгоценные свитки и фолианты; а сестры Ланарк отправились в спальню своей матушки, у которой ночью случился очередной приступ болезни.

Пройдя длинными гулкими коридорами, Вэй вышла из дома и с удовольствием вдохнула полной грудью прохладную свежесть. Она снова полюбовалась строгой красотой дворца, и отправилась прогуливаться по обсаженным кустами дорожкам. Погода была сухой, но солнце казалось каким-то тусклым и мутным. При каждом шаге под ногами шуршали сухие, опавшие листья. Иногда их поднимало с земли порывами ветра и закручивало в легком вихре.