Читать книгу "Жертвоприношение - Грэхем Мастертон"

– Мистер Мартин, входите, – пригласил я его в дом. Если честно, после всего, что случилось прошлой ночью, я был очень рад видеть его. – Мы только что заварили свежий чай, не хотите? Еще есть лимонад. Вам, похоже, жарко в этом костюме.

Он поставил на пол сумку, придвинул к себе стул, шмыгнул носом и сел.

– Это мой крысоловский костюм, – пояснил он. Он ущипнул рукав большим и указательным пальцем. – Видите? Не каждая крыса сможет прокусить такую ткань. В отличие от современных нейлоновых комбинезонов. Пощупай, – предложил он Дэнни, и Дэнни неохотно потрогал ткань. – Что думаешь?

– Волосатая.

– Верно, волосатая, как крыса. Крысиный костюм для ловли крыс.

Я налил ему чашку чая.

– Сахар? – спросил я.

– Мне три ложки, – ответил он.

Он принялся размешивать чай, пока звон ложки не начал раздражать, и мне захотелось попросить его прекратить.

Внезапно он положил ложку на стол и уставился на меня, прищурив один глаз и выпучив другой.

– Этой ночью у вас были проблемы? – спросил он.

Я кивнул.

– Я видел в небе огни. Но ничего не слышал, потому что ветер дул в другом направлении. Но, полагаю, у вас были проблемы.

– Да, мы слышали звуки, – ответил я и бросил взгляд на Дэнни. – И видели огни. Дэнни, не мог бы ты доесть свой завтрак в гостиной?

– Я смотрю «Детский сад»[24].

Я выключил телевизор:

– Ты уже посмотрел «Детский сад». Завтрак доешь в гостиной.

– Послушайте, не надо лишней суеты, – сказал Гарри Мартин. – Давайте возьмем чай и выйдем в сад. Не хочу портить молодому человеку просмотр телепередачи.

– Если он будет постоянно смотреть телевизор, то испортит себе зрение, – возразил я.

Тем не менее я последовал за Гарри на террасу, и мы сели на ограду, обращенную к саду, спускающемуся вниз, и к покрытым лишайником солнечным часам. В лучах раннего солнца волосатые уши Гарри стали багровыми.

Море шумело успокаивающе, словно мать, которая пытается утихомирить возбужденного ребенка.

– Что за звуки? – спросил Гарри.

– Крики, стуки и рев. Детские крики. И очень низкий звук, как будто кто-то говорил, только очень медленно. Знаете, как на замедленной записи. А еще я видел – или мне показалось, что видел, – маленькую девочку в длинной ночной рубашке. Но думаю, это была оптическая иллюзия.

Я замялся.

– По крайней мере я надеюсь, что это была оптическая иллюзия.

Гарри вытащил табакерку и скрутил себе сигарету.

– Вы слушали утром радио?

– Нет.

– Я всегда слушаю радио по утрам. Не дает мне скучать, пока Вера спит.

– И?

– Сегодня утром в новостях сообщили, что прошлой ночью в Райде пропала девятилетняя девочка. Это одна из причин, почему я решил прийти к вам.

– Не совсем вас понимаю.

Гарри закурил и шмыгнул носом.

– По радио сказали, что девочку заперли в ее спальне, в наказание за то, что она поздно вернулась с прогулки. Окно тоже было закрыто. Но каким-то образом она сумела выбраться. Осталась лишь вмятина на постели, где она спала, и больше ничего. Из одежды пропала только ночная рубашка, которая была на ней.

– Я все равно вас не понимаю.

– Такое уже случалось раньше. Дети пропадали, – терпеливо стал объяснять Гарри. – Всякий раз, когда в Фортифут-хаусе возникал шум и горели огни, исчезали дети. Поверьте мне, это происходит из года в год.

– Вы действительно думаете, что тут есть какая-то связь? Дети постоянно пропадают.

– Эти пропадают иначе. Они просто испаряются. Безвозвратно. Даже тел не находят.

Гарри спокойно посмотрел на меня.

– Попомните мои слова. Всякий раз, когда в Фортифут-хаусе возникают огни и шум, я слушаю радио и читаю газеты. И всякий раз пропадают дети. По одному, по двое. Они исчезают навсегда, словно их и не было.

– Вы сообщали в полицию?

– Сообщал в полицию? Я уже со счету сбился, сколько раз я сообщал в полицию. Они только смеются. Думают, что я просто чокнутый старый крысолов. Говорят, что за тридцать пять лет отравил себе крысиным ядом все мозги. Я звоню им всякий раз, когда это случается, но они постоянно смеются. Эти современные фараоны тупые как пробки.

Я обернулся и посмотрел на крышу:

– Кто, по-вашему, забирает этих детей? Бурый Джонсон?

– Бурый Дженкин, – поправил меня Гарри. – Так его зовут – Бурый Дженкин. Да, это его рук дело. В Бончерче уже много лет рассказывают эту историю. Пугают ею детей. Ешь морковь, или Бурый Дженкин утащит тебя. Вы слышали, что сказала моя жена?

– Да, – кивнул я. – Что он забирает туда, где даже нет времени.

– Точно, – подтвердил Гарри. – В будущее или в прошлое, кто знает. Говорят, что существуют места, где все такое же, как и здесь, только немного другое. Например, где королева чернокожая и еще никто не научился летать.

– Альтернативная реальность, – сказал я. – Да, я тоже читал об этом. В «Телеграф» была большая статья.

– Полная чушь, – возразил Гарри. – Но дети исчезают без следа, не остается ни ботинка, ни отпечатка ноги, ни ноготка.

На террасу вышла Лиз. На ней были шорты цвета хаки и белая футболка, сквозь которую темнели соски.

– Хотите еще чаю? – спросила она, прикрыв глаза рукой от солнечного света.

Гарри покачал головой. Лиз подошла и села на ограду рядом с нами.

– Вы же пришли не затем, чтобы ловить нашу крысу, как я понимаю? – спросила она. Ее расчесанные волосы блестели от влаги, от нее пахло духами «Лаура Эшли».

– Не знаю, буду ли я ловить ее сегодня, но я пришел, чтобы все тут осмотреть, – сказал Гарри. – Я всегда мечтал поймать Бурого Дженкина. Как рыбаки мечтают поймать гигантскую щуку. Или как капитан Ахав мечтал поймать Моби Дика.

– Ваша жена взяла с меня обещание, что я не позволю вам этого делать, – сказал я ему.

– Конечно, взяла. Но вы же знаете, какими бывают женщины. Они не понимают, что такое чувство долга.

– Какой еще долг? – спросила Лиз.

– Он крысолов, – объяснил я. – Если он поймает Бурого Дженкина, это станет пиком всей его карьеры. О нем будут всегда помнить. Во всяком случае, в Бончерче.

– Да нет, – возразил Гарри, – я не гонюсь за славой. Мне она совсем не нужна.

– Простите, – смутился я.

Гарри снова зажег сигарету и шумно затянулся:

– Я говорю о семейном долге – долге перед моим братом.