Читать книгу "Новик, невольник, казак - Степан Кулик"

– Понимаю. После пяти лет турецкой неволи, я как на наш берег перебрался, почти сутки лежал в траве лицом вверх и ничего не хотел. Ни есть, ни пить… Лишь бы солнце светило, да на Чумацкий шлях[17] без решетки над головой можно было глядеть. Воля, она, брат, казаку всего на свете милее. Тогда и впрямь нечего тебе в курене сидеть… Походи вокруг, погляди, как казаки живут. Смотри, да на ус мотай. Спросят «кто таков», смело отвечай – новик Минского куреня. А захотят узнать больше – к Трясиле отправляй. Ко мне, значит. Я объясню… Ну, а спать захочешь – ложись, где понравится. Хоть поперек дороги. Будешь мешать – передвинут. Или перешагнут. Запомни, парень, накрепко: здесь над тобою нет ни пана, ни власти. Помимо закона Божьего да обычаев товарищества Сечевого. Их чти, а обо всем прочем можешь забыть, как о сне.

Я поблагодарил атамана за науку, пожелал приятного аппетита и потопал к нашей лодке.

Сейчас, пока большинство казаков обедают, имело смысл переставить ее в более удобное, для моего замысла, место. Так чтобы ночью она не привлекала внимания стражников. Как бы уверенно ни чувствовали себя запорожцы под защитой болот и плавней, все ж это было войско, а не цыганский табор. И мне не верилось, что и после заката казаки ведут себя столь же беспечно, как днем.

Как оказалось, ту чайку все-таки на сушу вытаскивали. Лежала она теперь вверх килем, как большущая, выброшенная на берег рыбина. Народу вокруг нее заметно поубавилось, и лишь несколько казаков, среди них знакомый уже нудист Смола, сидели на ней верхом и конопатили днище. А, может, смолили или еще чем иным занимались… В тонкостях судостроительных работ я смыслю мало. Главное, что все они были заняты, а дым от двух костров, на которых топили смолу, еще и дополнительно укрывал меня от лишних взглядов. К слову, многие запорожские рыцари тоже «светили» голыми задами, а те, что наготы стеснялись – оделись не многим больше. Кто в подвернутые до колен шаровары, а кто просто просунув между ног платок, концы которого крепились на поясе куском веревки.

Походил я немного по берегу, послонялся вокруг, прикидывая варианты, и решил прислушаться к древней мудрости. Гласящей, что лист прячут на дереве, а дерево в лесу.

Столкнул лодку на воду и потолкал к кострам.

– Тебе чего, парень? – заметил мои маневры один из казаков. – Погреться решил?

– Отцепись от него, Клещ. То выученик Полупуда, – узнал меня «чернокожий» Смола. – Василий прислал или сам по себе валандаешься?

– Сам, – поклонился казакам, выказывая уважение. – Если позволите, я туточки сбоку притулюсь. Мешать не буду. Погляжу только. Может, чему научусь?

– Смотри… – пожал плечами Клещ, теряя ко мне интерес.

А Смола, наоборот, махнул приветливо.

– Подходи ближе, не стесняйся. Мы только похожи на чертей, а на самом деле добрые, как эти… – он повертел пальцами в воздухе, но так и не подобрал сравнения, поэтому резко махнул рукой, как саблей. – И за науку денег не берем…

– Ага, только магарыч… – хохотнул кто-то мне невидимый, поскольку конопатил противоположный борт чайки.

– Святая правда, – весело скаля зубы, согласился Смола. – Никто в здравом уме от магарыча не откажется… Но и не требуем. Сами новиками были. Знаем, какими голодранцами люди сюда приходят. Ты лодку-то вытаскивай, не спи… И вверх дном переворачивай… – велел, видя, что я остановился в нерешительности. – Вот тебе первый совет, парень. Язык без костей… Пусть себе мелет на здоровье. А ты слушай, но гав ртом не лови. Руки должны делом заниматься. На ладонях ушей нет им разговоры без надобности. Понял?

– Да. Спасибо…

В общем-то я не столько слушал, сколько прикидывал, стоит ли мне и в самом деле устроить показательный ремонт лодки. Или ограничиться ролью «подай-принеси» у казаков. Но, как водится, без меня – меня женили. Пятиться и отнекиваться не было смысла. А вот резон поступать, как советуют, имелся. Со своей лодкой я был бы и при деле, и в то же время получал автономию. Мог возиться с ней как угодно долго. Даже если казаки, что трудились над чайкой, решат пошабашить и уйти.

Вытащить лодку я сумел без особых усилий, а вот когда стал переворачивать – сильно удивился. Столь шаткая на воде – кто из нас не оказывался за бортом от неловкой попытки пройти с носа на корму или поменяться местами с товарищем, – она на суше оказалась образцом устойчивости. Поднять и поставить ее на борт мне сил хватало с запасом. А вот все попытки преодолеть последние сантиметры, чтобы лодка перевернулась, заканчивались неудачей. Я аж взопрел…

Примерно на десятом подходе мелькнула мысль, что затея моя не такая уж и умная. К счастью, Клещ, вот уж не ожидал, смилостивился, молча подошел и так же молча подтолкнул в нужный момент. Потом подмигнул. Ничего, мол, старайся, молоток. Вырастешь – кувалдой станешь… И так же молча вернулся к работе.

– Возьми веник, который пожестче! – тут же отозвался Смола. – И как следует обмети днище. Быстрее обсохнет. А потом, если других дел нет, ступай вон под те вербы да вздремни пару часиков. Все равно надо ждать, пока солнце доски как следует не просушит. А вам с Полупудом, как я понимаю, последние ночи да деньки спать приходилось вполглаза. Да?

– Да… Но только Василий велел помалкивать. Сказал, вечером сам обо всем расскажет, кому интересно послушать. Как смеркнется, он будет в корчме старого Шмуля. Так что вы уж не серчайте, а я помолчу.

– От хитрец! – проворчал Клещ. – Узнаю Василия. Лис, а не Полупуд. Знает, как народ в корчму заманить да на дармовщину напиться. Любопытных на Сечи мало, а вот скучающих по вечерам – тьма тьмущая. Так что за хороший рассказ не один жбан поднесут. Лишь бы плел чего поинтереснее. Ты, хлопец, хоть намекни: найдется, что послушать, или лучше не терять зря времени и завалиться спать?

– Найдется, – отправить всех лишних подальше с берега входило в мои планы. – Еще как… Христом богом присягаю, – я осенил себя широким крестным знамением. – Одно только нападение стаи одичавших псов чего стоит[18]. Еле отбились… А как отряд харцызов бочкой пороха взорвали? Только ошметки во все стороны полетели… Ой, вот и проговорился! – я, словно в испуге, прикрыл ладонью рот. – Всё, всё! Больше ни слова не скажу, даже не упрашивайте!

Казаки переглянулись.

– Гм… Спасибо, парень, – искренне поблагодарил Смола. – Похоже, в самом деле, сегодняшний вечер будет повеселее, чем обычно. За добрую новость слушай второй совет. Вода просочится даже в такую щелку, куда волосок не просунуть. Так что конопать все швы подряд. Не пропуская ни вершка. Но и не старайся забить в щель лишней пакли, через силу. Когда доски набухнут, они станут сжиматься и могут искривиться. И течь только усилится. Запомнил?

– Да. Спасибо…

Я закончил обметать днище и задумался. Может, действительно пойти вздремнуть? Прошлые ночи само собой, а что сегодня поспать не придется – это наверняка. Вот только не проспать бы.