Читать книгу "Дороги колдовства (сборник) - Екатерина Неволина"

— Не волнуйся, мам, я пошутила, — ответила я, оборачиваясь к ней. Слезы на глазах уже высохли.

— Глупые у тебя шутки! — Мама и не думала успокаиваться, мои слова будто рассердили ее еще сильнее, и она, обиженно хлопнув дверью, ушла на кухню.

А я легла на кровать и уткнулась носом в подушку. Если в жизни и был какой-то смысл, он все время ускользал от меня.

— Тебя к телефону! — как ни в чем не бывало заглянула в комнату мама.

Я поднялась на локте и неохотно взяла трубку.

— Привет, Маринка! — послышался веселый Наташкин голос. — Ты как, подруга, уже собралась?

— В процессе, — сообщила я.

— А что так мрачно?

Сама Наташа так и излучала радость. Еще бы — это будет самый прекрасный Новый год в ее жизни: зимняя Рига, любимый человек рядом — что еще нужно! Она и представить не может, что кто-то чувствует по-другому.

— Да ничего. С мамой немного поссорилась, — ответила я — не признаваться же подруге в истинной причине расстройства. В моем голосе искренности было не много, но Наташка, как все счастливые люди, оставалась слепой и глухой.

— Ну это у вас всегда! — засмеялась она. — А я уже подарки купила. И тебе, и Юре. Про свой и не спрашивай, все равно не скажу. А ему — туалетную воду. «Адидас». Очень миленькая.

Я тоже купила Юрке в подарок туалетную воду. «1881» от Черутти. Выбирала, наверное, целый час. Перенюхала весь ассортимент «Л’Этуаля», и этот запах — с легким-легким оттенком дыма — показался мне необыкновенным.

— Отличный подарок. Ему наверняка понравится, — ответила я, расстегнула кармашек сумки и выложила подарок. Действительно, дурацкая идея. Пусть Юрке его девушка туалетную воду дарит. Два парфюма — явный перебор.

Мы еще немного поболтали с Наташкой, и я, сославшись на массу дел перед отъездом, попрощалась с ней.

Глава 2 Ангел Рождества

Ну вот, наконец позади суматоха проводов, полный перрон родителей, дающих последние наставления своим чадам, классная — Галина Дмитриевна, носящаяся от одного к другому и постоянно пересчитывающая нас. Подумаешь, высшая математика — четырнадцать человек.

И вот я уже машу из вагона. Поезд разгоняется, стучат колеса, и родители остаются далеко позади. Мы сидим в купе. В нашем отделении, кроме нас четверых — меня, Наташки, Юрки и Юркиного друга Мишки, того самого, который угощал меня сигаретами, — набилось еще пятеро. Большая часть всех поехавших. Мишка рассказывает анекдоты, все смеются и болтают, перебивая друг друга. Альтернативная компания завидует нам. С их стороны — напряженная тишина, прерываемая отдельными репликами.

Я сижу во втором ряду, у самой стенки. Рядом — Наташка, прильнувшая к Юркиному плечу. Они тоже смеются. Он не болтает так много, как другие мальчишки, выпендривающиеся перед девчонками. Ему не нужно — стоит только запеть, и внимание гарантировано. Но Юрка вообще не интересуется другими девчонками. Он смотрит только на Наташку. Она сказала, он признался, что добивался ее внимания аж с третьего класса, и теперь, глядя на них, я в это верю. Кстати, делал он это так ненавязчиво, что ни я, ни Наташка толком не догадывались ни о чем до самой Карелии.

Там, после первого вечера у костра, Наташка сама подошла к Юрке.

— Здорово поешь, — сказала она небрежно и улыбнулась.

Я наблюдала за ними, прижимаясь щекой к шершавому, остро пахнущему смолой и хвоей стволу сосны, и видела, как Юркино лицо вспыхнуло от радости — как будто внутри вдруг включили лампочку ватт на триста. Уже тогда я прекрасно поняла, что мне ничего не светит.

Только не думайте, будто я такая дрянь, что стала бы отбивать у лучшей подруги парня. Наташкин друг — это святое. Я не стала бы с ним даже разговаривать, если бы он вдруг решил переметнуться ко мне, но все равно как-то неспокойно и больно. Может, я и дрянь.

— Эй, Маринка, чего такая смурная? Нам ли быть в печали?! — орет Мишка, обнимая меня за плечи.

Я осторожно высвобождаюсь. Когда-то мы с ним встречались. Совсем непродолжительное время — месяца два, наверное. Мне тогда ужасно хотелось встречаться хоть с кем-то. С первым, кто этого захочет. Подвернулся Мишка, но я быстро поняла, что мы с ним друг другу не подходим, и пресекла отношения в самом начале. Вот только Мишка до сих пор не понял, из-за чего мы расстались, парни вообще частенько бывают тугодумами.

Вот и сейчас Мишка сделал вид, будто не замечает, как я ненавязчиво высвобождаюсь из-под его тяжелой руки, по-хозяйски обнимающей мои плечи, и прижал меня к себе еще сильнее. Пришлось прикрикнуть. Он явно обиделся, но тут же снова включился в беседу, перетягивая на себя внимание общества. Ненавижу парней, которые думают, что весь свет должен вращаться вокруг них. Я узнаю их по громкому голосу, неумению слушать собеседника и обилию разнообразных историй, которые случились с ними или, на худой конец, с их друзьями или соседями и которые всенепременно должны услышать все. Такое ощущение, что их бывает слишком много. Вот и без того не маленький Мишка словно занял собою весь наш отсек. Не люблю показушников, работающих на публику, хотя многим девчонкам такие нравятся. Вот, к примеру, наша одноклассница Юлька глаз с Мишки не сводит, с готовностью смеется над каждой его шуткой и, кажется, вот-вот захлебнется от восхищения. Вот пусть Мишка с Юлькой и водится. Я уж точно обойдусь. Лучше остаться одной и стать старой девой, чем связываться абы с кем, просто так.

— Ребята, у вас все нормально? Не шумите, вы мешаете соседям! — строго объявила классная, проходя мимо. Она и тетя Лена из родительского комитета, которая тоже поехала с нами, расположились через два купе от нас.

— Что вы, Галина Дмитриевна?! — бодро отозвался все тот же Мишка. — Мы тише травы!

И Юлька с готовностью захихикала.

— Смотрите, ребята! И помните: завтра у нас очень насыщенный день. Будем много ходить по городу, так что отдыхайте и набирайтесь сил, — закончила классная.

— Набирайтесь сил, ребята, — шепотом передразнил ее Мишка. — Как насчет того, чтобы набраться? — спросил он, многозначительно похлопывая себя по карману.

У него там две банки коктейля. Это знают все, кроме сопровождающих нас взрослых.

Мы с Юлькой ответили одновременно.

— Нет, спасибо, — это я.

— Да, пойдем! — она.

Почти все ребята отправились за Мишкой в тамбур — выпить коктейля и покурить. Остались только мы втроем. Я, Наташка и Юрка — неразлучная троица.

— Ты и вправду какая-то грустная. Что-то случилось? — спросила Наташка, когда мы остались без лишних свидетелей.

— Да нет. Все в порядке, — ответила я, поплотнее закутываясь в одеяло. В вагоне было не то чтобы жарко.

Мы помолчали.

— Тебя Мишка достает? Только скажи, и я поговорю с ним по-мужски, — предложил Юрка.

— Нет, спасибо, — я отвела взгляд.