Читать книгу "Неблагоразумная леди - Элинор Смит"

— Я верну ожерелье, — повторила Пруденс. Миссис Маллоу не знала, что и сказать.

— Очень жаль, Пруденс. Неужели он тебе ни чуточки не нравится? По-моему, он такой благородный, веселый и добрый. Не поступай поспешно…

— Я не продаюсь, мама.

Кларенс рассмотрел бриллианты на свет и пробормотал себе под нос:

— В них есть желтый и оранжевый лучи. Никогда не пробовал писать бриллианты желтым и оранжевым. А еще голубой, зеленый и фиолетовый. Радуга, да и только. Пойдем в мастерскую, Пру. Я напишу тебя с бриллиантовым ожерельем, а позади Севилья — я говорю о городе.

— Я верну их. — Пруденс вырвала у него ожерелье.

— Ты с ума сошла, Пру. В жизни у тебя больше таких не будет. Этот человек богат, как Крез. Тебе не придется больше писать. Портить глаза над листом бумаги… Ты будешь ездить по балам, коронациям и Испании.

— Он не знатного происхождения, дядюшка, — напомнила ему Пруденс, чтобы как-то скрасить свой отказ.

— А я уверен, что он из маркизов или что-нибудь в этом роде, как там у них в Испании называется? Просто так в честь города не называют. Проведете медовый месяц в Севилье, увидишь этот город. Сейчас я не сомневаюсь, что в нем есть что-то испанское. Глаза черные, и весь из себя смуглый.

— О каком медовом месяце вы говорите!

— А если и нет, — продолжал свое дядюшка Кларенс, — то что ему стоит купить титул. Все продается и покупается, были бы карманы набиты золотом. Это каждый дурак знает. Захочет — и «сэр» у него в кармане, а то и «лорд».

— Я сейчас же верну ожерелье, — проговорила Пруденс и направилась к двери.

Мать бросилась за ней:

— Он же сегодня должен приехать. Подожди, что он сам скажет, Пру. Остынь и подумай. Не глупи. Где твое благоразумие?

— Сейчас я, как никогда, благоразумна, мама. Я не собираюсь выходить за мистера Севилью. Даже речи об этом не может быть. Я не испытываю к нему никаких чувств.

— Дорогая, неужели ты надеешься выйти замуж за Даммлера? Но это же просто немыслимо. Он относится к тебе чисто по-дружески. Это же ясно как день.

Пруденс смутилась. Ей в голову не приходило, что мать может читать ее мысли.

— Я тоже отношусь к нему как к другу, — ответила она.

— Боюсь, не совсем, — мягко заметила мать. — Не подумай, что я давлю на тебя. Сама мысль об этом была бы мне оскорбительна. Ты уже не девочка и сама можешь решать за себя. Я только прошу — не торопись. Подумай. Что может быть лучше независимости, когда не надо заботиться о завтрашнем дне? Сейчас у нас все как нельзя лучше, но Кларенс не вечен. Рано или поздно все отойдет его сыну Джорджу, и вряд ли он возьмет на себя такую обузу.

Пруденс не изменила своего решения, но согласилась подумать. Все, что говорила мать, было правдой. Впереди маячил призрак нищеты. Все могло измениться, прими она предложение джентльмена, который не был ей несимпатичен и который мог дать ей все, что она пожелает. Но цена слишком высокая. О какой независимости может идти речь, если она будет связана по рукам и ногам? Это, собственно, была единственная причина ее нежелания выходить за мистера Севилью.

Мистер Севилья приехал после полудня, и, чтобы избавить его от поздравлений дядюшки Кларенса, она схватила накидку и вышла с ним на улицу.

— Вы получили мой маленький подарок? — спросил Севилья, как только коляска отъехала.

Ожерелье было у нее в ридикюле.

— Я не могу принять его, мистер Севилья.

— Это безделушка. Когда мы решим дело к нашему взаимному согласию, я подарю вам настоящее ожерелье. Я не нищий, мисс Маллоу, и не скупердяй.

— Я это знаю, мистер Севилья. Вы человек щедрый. Но мы не подходим друг другу.

— Я понимаю, что я не такой умный, как вы, но вы сможете развить меня, если захотите. Мы будем счастливы вдвоем. Хорошая квартирка — а если хотите, дом — в центре Лондона или за городом. Все будет в вашем распоряжении.

Пруденс вздохнула про себя, но стояла на своем.

— Нет, спасибо. Я действительно испытываю к вам чисто дружеские чувства. О более близких отношениях я не помышляла.

— Если дело в деньгах…

— Дело совсем не в этом. Я знаю, что вы богаты и щедры.

— Мы можем договориться о сумме. Лучше все обговорить и уладить заранее.

— Пожалуйста, не будем об этом. Это напоминает какой-то базар. Торг здесь неуместен. Я польщена — вы делаете мне честь, — но я не могу принять ваше предложение.

— Я буду с вас пылинки сдувать…

— Это не совсем то, о чем я мечтаю. — Пруденс достала из ридикюля бархатный ларчик и отдала его Севилье.

— Оставьте его у себя! — воскликнул Севилья. — Я еще не потерял надежду. Я вас так легко не оставлю. Я легко не сдаюсь.

— Нет, нет, возьмите, как я могу его оставить, если не собираюсь за вас замуж? — возразила Пруденс, сунув ларчик ему в руки.

Пруденс смотрела на ларчик и не могла видеть выражения лица мистера Севильи при слове «замуж». Он же едва поверил своим ушам. О браке и речи не шло. Что она вбила себе в голову? Неужели решила, что он может жениться на безродной женщине, не имеющей никаких светских связей? Он подумал, уж не смеется ли над ним мисс Маллоу, но, когда она подняла глаза, он увидел чистый, невинный взгляд, и все его подозрения рассеялись. Ему стало не по себе, и он возблагодарил фортуну, что ему повезло и он умудрился выпутаться из этого щекотливого положения. Подумать только, как все обернулось бы, прими она его предложение! Он взял ларчик и молча сунул в карман.

— Вы, наверное, хотите домой? — спросил он через некоторое время.

Пруденс кивнула.

— Мне очень жаль, — сказала она, выходя из коляски. — Надеюсь, мы останемся друзьями?

— Вам следует быть более разборчивой при выборе друзей, мисс Маллоу, — отважился дать ей совет Севилья. Подумать только, она просто ничего не поняла. Какой же простушкой надо быть, чтобы не понять смысл его предложения. И это дама, которая флиртует с самим Даммлером и записными светскими хлыщами. Кто бы мог подумать, что в этих делах она невиннее младенца.

— Я более чем разборчива, мистер Севилья, — не моргнув глазом ответила Пруденс. — До свидания.

Севилья не стал провожать ее до дверей, хотя вышел, чтобы помочь ей сойти с коляски. Проводив ее взглядом, он еще раз возблагодарил Провидение за столь счастливый конец.

Пруденс сразу же направилась к себе в комнату. Ей хотелось прилечь и подумать, правильно ли она поступила, но, увы, ее уже поджидали Кларенс с матерью. Они заставили ее рассказать все со всеми подробностями и только вздыхали и укоряли ее за совершенную глупость. Чтобы отделаться от них, она сказала, что решила не выходить замуж, а жить своей жизнью и что ей надо работать.

— Надеюсь, твоя дочь знает, что делает, — заявил Кларенс сестре. Отказав набобу, на сегодняшний день она не была его племянницей.