Читать книгу "Пленница дождя - Алина Знаменская"

Глава 8

Этот человек появился на выставке не случайно. Илья сразу выделил его из общей когорты посетителей, хотя публика на выставку приходила разномастная. Здесь бывали студенты художественного училища, появлялись учителя, работники культуры, артисты и просто праздношатающаяся братия, зашедшая в галерею отдохнуть от изнуряющей жары или, наоборот, спрятаться от дождя.

Приходили и новые русские — подобрать что-нибудь к интерьеру. Их интересовали натюрморты или пейзажи. Эти люди тоже узнаваемы и вызывали у Ильи интерес чисто коммерческий. Хотя, чтобы решить свои финансовые проблемы, Илье нужно было продать все свои картины по баснословной цене. А это можно было бы осуществить не здесь, а где-нибудь в Европах.

Илье Шубникову стукнуло двадцать шесть, а он еще ни разу не выставлялся в Европе. Само по себе это не было трагедией, если бы не успехи некоторых однокашников. Например, Толя Латынин регулярно бывал в Лондоне и Париже и говорил об этом с ленцой и по-богемному — пренебрежительно. Толя оказался везунчиком. Во время учебы он не очень-то и блистал. Но ему удалось найти свою нишу в искусстве — он писал на исторические темы. Лица, сюжеты, к которым все привыкли, в контексте, который предлагал Толик, зазвучали неожиданно свежо. Его стали приглашать сначала в Москву и Питер, потом — за границу.

Илье Шубникову были интересны современники. А портреты не пользуются особым спросом — их вытеснила фотография.

Этого мужчину Илья заметил еще прошлый раз. Мужчина лет сорока, прилично одетый, двигался от картины к картине очень медленно. Стоял перед каждой. Подходил, отходил, снова подходил… Перед одной из картин посетитель особенно задержался. Он даже сел на банкетку и, сцепив руки, некоторое время сидел, не отрывая глаз от полотна. Это был портрет Лики. Этот портрет был особенно дорог Илье, и он не собирался продавать его. Поэтому когда посетитель задержался возле него, Илья внутренне напрягся, приготавливаясь к вежливому отказу. Вопреки ожиданиям посетитель, только мельком взглянув на Илью, удалился. Он не подошел, чтобы прицениться, ничего не спросил у художника. Но это только первый раз. В другой раз Илья уже следил за ним внимательно и чувствовал, что посетитель на этот раз подойдет. Так и случилось.

— Мне нужно с вами поговорить, — бросил мужчина, взглянув на Илью каким-то неуверенным, странным взглядом.

— Да-да, конечно, — поспешил согласиться Илья. — Я вас слушаю.

— Нет, не здесь, — поморщился посетитель.

Илья с интересом воззрился на него. Так бывает: человек выглядит очень респектабельно, на руке дорогие швейцарские часы. Манеры — их никуда не деть — самые изысканные, видно, что человек ни в чем не нуждается. Лицо и руки холеные. Илья всегда обращает внимание на руки. Они иногда расскажут о человеке больше, чем лицо. Итак, руки у мужчины соответствуют имиджу — холеные. А вот глаза — не соответствуют. У посетителя дело обстояло именно так. Какую-то ущербность, что ли, заметил художник наметанным взглядом.

— Вы не могли бы проехать со мной в бар? Тут недалеко.

Илья пожал плечами:

— Пожалуйста…

Мужчина представился. Имя оказалось соответствующим — Игорь Львович.

Он протянул Илье визитку, из которой тот узнал, что имеет дело с банкиром. Илья невольно усмехнулся — впервые его персоной заинтересовался столь денежный человек. Мужчина усмешку проигнорировал.

— Что вы будете пить?

— Я не пью, — ответил Илья, с интересом наблюдая за собеседником.

— Вот как? А я выпью.

Игорь Львович заказал коньяк для себя и минералку для Ильи.

— Мне понравились ваши картины, — сказал банкир после того, как опрокинул в себя первую рюмку.

Илья молчал. Внутри колыхнулось предчувствие, которое приказало ему: будь осторожен! И никаких эмоций.

— В них есть жизнь. И в то же время они не чересчур реалистичны. В них присутствует мечта.

— Вы решили что-то приобрести? — не выдержал Илья. Конь нетерпения бил копытом. Ну к чему все эти сантименты, если тебе понравилась картина? Илья не верил в комплименты. Да, он их слушал, но верить предпочитал фактам. Нравится — купи.

— Нн-нет, — осторожно возразил банкир и подвинул к себе пепельницу. Протянул художнику раскрытый портсигар.

— Я не курю, — сказал Илья и заставил этим признанием мужчину улыбнуться. Впрочем, банкир не стал высказываться по этому поводу. Разговоры о здоровом образе жизни его не занимали. Он затянулся, затем медленно выпустил дым. Это позволило ему некоторое время молчать, а Илье — начать нервничать. Вот тебе и здрась-те! Картины нравятся, купить их я не желаю. А желаю, видите ли, потрепаться о высоком искусстве. У Ильи закипало внутри, и он уже подбирал подходящую фразу, чтобы распрощаться и уйти, но банкир опередил его.

— Я хочу заказать вам портрет.

— Портрет? Ваш? — вырвалось у Ильи удивленное восклицание. Хотя, если подумать, что здесь такого удивительного? Кто не хочет увековечить себя?

Так бы сразу и сказал. К чему все эти предисловия?

Мужчина покачал головой.

До Ильи вдруг докатилось: мужчина хочет заказать портрет любовницы! Отсюда вся эта конспирация, это умалчивание. Жены сейчас расторопные пошли, частным сыском не брезгуют. Илья облегченно вздохнул. Отчего-то сделанное открытие успокоило немного.

— Я хочу заказать портрет своего сына, — вновь огорошил художника банкир.

— Сына? — тупо переспросил Илья, с трудом переходя из мира своих фантазий в реалии банкира.

— Да. Сына.

Илья беспомощно оглянулся. К чему этот странный тип притащил его в бар? К чему он озирался в выставочном зале словно крот, вылезший из темноты на залитую солнцем поляну? Чтобы заказать портрет ребенка?

— Сколько лет мальчику?

— Это не важно. Дело не в этом, — заговорил банкир торопливо и неосторожным движением сломал только что извлеченную на свет сигарету.

— То есть как это — не важно? — перебил Илья, уставший от псевдоинтригующей туманности заказчика. — Одно дело — рисовать ребенка лет восьми, которому уже можно объяснить, что нужно какое-то время посидеть тихо. Другое — писать с модели, которая, извините, растекается как ртуть, которую не заставишь сидеть и позировать! Тут много нюансов.

— Мой сын не сможет вам позировать, — оборвал его мужчина и стряхнул остатки растерзанной сигареты на пол. — Он мертв.

Илья с удивлением посмотрел на посетителя.

Банкир, сказав главное, сразу перестал нервничать и уверенными движениями достал сигарету. Закурил. Поднял глаза на Илью.

Художник собирался с мыслями. Так, кажется, ситуация прорисовывается.

Самым трудным для мужчины оказалось сообщить, что его сын умер. Вероятно, это произошло недавно и пока еще нелегко говорить об этом. Он еще не смирился.