Читать книгу "Прерванный сон - Вирджиния Лавендер"

Ладно, честно отстою еще час, а потом расспрошу Марту, решила хорошенькая барменша, с почти профессиональной точностью смешивая джин и тоник пожилому дядьке со смешными рыжими усами. Она отдала клиенту наполненный бокал с позвякивающими льдинками и улыбнулась про себя. Похоже, что сестра Пэда такая же славная и смешная, как и он сам. Удивительно, как при таком, казалось бы, легком отношении ко всему на свете их маленький бизнес ухитряется процветать.

Обычно люди, у которых есть свое дело, выглядят мрачными и вечно озабоченными разнообразными проблемами: налогами, повышением цен и состоянием мирового рынка валюты. В общем, глупостями всякими, сокращающими человеку жизнь и портящими здоровье. Ри и Пэд умудрялись как-то справляться и при этом выглядеть так беззаботно, что им позавидовала бы и принцесса на горошине.

— Давно здесь работаете? — Мужчина, попросивший джин-тоник, не спешил отходить от стойки.

— Не особенно, но мне нравится, — очаровательно улыбнулась Эллен. — По-моему, прелестное местечко. Вы не находите?

— Живете поблизости? — не ответив на вопрос, продолжил настырный посетитель.

— Нет, — прощебетала девушка, решив, что с клиентом следует быть любезной. — Я… э-э-э… из Лондона, да-да, из Лондона. Это точно.

— И что же привело вас в такую глушь? Издалека, однако, заехали, — нудел рыжеусый, оккупировав стойку и сжимая в руке стакан так крепко, будто собирался задушить его.

Как же ты меня достал! — разозленно подумала Эллен, потихоньку закипая. Бери свое пойло и убирайся поскорее!.. А может, я ему понравилась? Ладно, клиент всегда прав, хоть стой он на голове.

Назойливый посетитель, явно не собираясь сдавать позиции, оперся поудобнее о темную полированную доску и поставил рядом с собой злосчастный стакан.

Ну, подожди, решила вконец раздосадованная девушка, которая отнюдь не намеревалась тратить время на бесполезную болтовню.

— Ах, любовь, знаете ли, страшная сила, — томно произнесла она, доверительно склоняясь к любопытному дядьке. — Конечно, владелец «Лисьей норы» никогда на мне не женится, но хотя бы быть с ним рядом… слушать его неповторимый голос, когда он читает по вечерам Теннисона…

Эллен мечтательно закатила глаза и изобразила полное блаженство.

— Ради этого я бросила все — семью, дом, учебу. И вот я здесь… навсегда, да, именно так. О, какое высокое счастье находиться подле любимого человека, просто смотреть на него… Эти полные грусти поля… звезды… лунный свет… О, здесь так прекрасно, так восхитительно, что мое сердце переполняется радостью…

Ядовито-розовый поток слащавых романтических излияний оказал наконец-то свое действие. Мужик с рыжими усами что-то невнятно пробурчал, забрал свой стакан и вернулся за столик, время от времени бросая на Эллен странные взгляды.

Девушка уже привыкла, что многие новые посетители паба пытаются завязать с ней знакомство или хотя бы просто перекинуться парой слов. Главное — не обращать внимания, быть со всеми одинаково любезной и не путать заказы. Поэтому она быстро выбросила незадачливого ухажера из головы и вернулась к своим обязанностям.

Поздно ночью, убегавшись, как свора борзых, владельцы и работники «Лисьей норы» в полном составе засели в крохотной кухне, окружив бутылочку полусухого бордо, привезенного неожиданно нагрянувшей Ри. Вино оказалось просто превосходным.

— Чудесно. — Пэд причмокнул и потянулся налить себе еще. — Хотя выдержка маловата, всего-то пять лет. Могла бы расщедриться на что-нибудь и постарше, дражайшая сестренка. Все-таки столько времени не виделись. Загордилась, должно быть, в своем Париже, куда нам с нашими деревенскими красотами…

— Могла, да не захотела, — мило улыбнулась Ри. — Я же не знала, что тут теперь живут две такие очаровательные дамы. Вдруг бы они оказались жуткими кикиморами! А тебе, мой ненасытный братец-алкоголик, я припрятала еще бутылочку «Реми Мартена»… Только сразу не отдам, подожду уж до Рождества.

— Вот это да! Все-таки мне ужасно интересно, почему все хорошее досталось французам. — Пэд недоуменно помахал в воздухе ножом, которым намазывал себе бутерброд. — Вина всевозможные, коньяк, опять же паштет… Безобразие, да и только!

— Смею заметить, что паштет делала лично я, своими руками, — меланхолично сообщила Марта, отламывая корочку от пышного багета. — В нем нет ничего французского. Гусь тоже был местным уроженцем. Так что печенка внутри него самая что ни на есть английская, лучше не придумаешь.

— А рецепт? — не сдавался Пэд.

— Ну, рецепт… это да, французский, спору нет.

— И получилось отменно, — вмешалась Эллен. — Что же до вина, то виноград у нас не растет, сам знаешь. Чего же тут можно требовать от национальной кухни. Бургундского, что ли?

— Могли бы научиться делать его из ячменя!

— Бургундское из ячменя называется виски, Пэд. И пользуется у нас в «Норе» большим спросом, содовая и лед по вкусу. К тому же не забывай, что у нас имеются Тауэр и Стоунхендж — известные туристические достопримечательности.

Рассудительная Марта, как всегда, подвела логический итог пустой болтовне:

— Предлагаю всем отправиться спать, завтра нас ждет довольно жаркий денек. Я имею в виду не погоду: обещают сильный ветер и снегопад, но покрутиться придется изрядно.

— Да уж. — Эллен поежилась. — Среди ночи миссис Маклахлин наверняка понадобится грелка. Или камин у нее опять дымить начнет… Или она решит поделиться со мной ценными соображениями по поводу того, как отбить нападение волков на пансион. Эта дама преклонных лет наловчилась так трезвонить в колокольчик, что и мертвого разбудит.

— Сама этого хотела, — меланхолично заметил Пэд, сооружая себе увесистый сандвич из остатков праздничного ужина.

— Знаешь, братик, если ты будешь столько есть на ночь, то превратишься в бочонок. Мы будем скатывать тебя вниз по лестнице, а наверх поднимать в угольном лифте, — подколола его стройная как тростинка Ри. — Что до комнат на втором этаже, я тебе уже давно говорила, что они простаивают без дела и что с этим нужно что-то сделать. По-моему, Эллен просто гений: за два месяца все устроила. Да еще и клиентов разыскала.

— Особенно эту неразлучную троицу, почти опустошившую наш погреб, — хмыкнул Пэд. — Больше, чем они, на моем веку пил только молодой лорд Клемент-Бэрридж, который иногда так напивался, что считал себя гончим псом на охоте, резво несущимся за оленем.

Правда, бегать благородный джентльмен к этому времени был уже не в состоянии, да что там, даже ползать не мог… зато лаял бесподобно! Ни за что не отличить от настоящей гончей.

— По крайней мере, эти трое молодых джентльменов не пристают к людям с идиотскими разговорами, — возразила Эллен.

— Тебе кто-то мешает работать? — сразу забеспокоился юноша. — Ты только скажи, мы сразу откажем гаду в обслуживании и вывезем в поле с сугробами… да там и оставим. Клиент всегда не прав, ты же знаешь старую поговорку барменов.