Читать книгу "Неживая вода - Елена Ершова"

– Да куда вам бороться, – подал голос Витольд. – Вы для начала отогрейтесь да раны залечите. А ты, дочка, кружку-то отставь. Недолго ожог заработать.

Марьяна охнула, отдернула покрасневшие руки, будто только теперь почувствовала жжение, и принялась дуть на ладони.

– Все ты верно говоришь, – продолжил Витольд. – Не по-христиански с вами поступили. Не по-человечески. Но зла на них не держите, несчастные это люди. Они сами себе обуза и сами себя накажут. Вот только срок придет.

– Простите, дядя Витольд, ведь не злая я вовсе, – сказала Марьяна и расплакалась. – Но если б не вы, они бы и грех убийства на себя приняли.

– Главное, что вы живы, – приободрил ее Витольд.

– Прости и ты меня, Игнатушка, – всхлипнула девушка, обтерла рукавом покрасневшие глаза. – Это из-за меня все случилось…

– Не Марьяна, так Ульяна, – повторил Игнат услышанные им ранее слова. – Не в Солони, так где-нибудь еще…

И нервно усмехнулся. Тот знакомый Игнату мир, где были добрые и отзывчивые люди, остался далеко позади. Раскрошился в мелкую труху, стал прахом, как давно умершая подруга.

– Жаль, что лекарств нужных нет, – сказала Марьяна, утерев слезы и несколько раз шмыгнув припухшим носом. – Без лекарств будет плохо. В больницу нам надо, дядя Витольд. Далеко ли до города будет?

– Далековато, – ответил тот. – До ближайшей деревушки день ехать, это если по хорошей дороге. А по бездорожью да сугробам…

Он с сомнением покачал головой.

– Да я в порядке, Марьян, – Игнат поймал ее встревоженный взгляд и попробовал улыбнуться. – Отлежусь немного, как новенький буду.

– Бог даст, метель утихнет, тогда и попробуем к людям выбраться, – поддакнул Витольд.

Но метель не утихала. В последующие несколько дней непогода разыгралась пуще прежнего: снеговая лавина накрыла тайгу, обернула зимовку пуховой шалью. Каждый раз Витольду приходилось расчищать выход, чтобы выбраться за дровами и хворостом, и по возвращении дверь снова оказывалась подперта наметенным сугробом. В еде пока недостатка не было, да еще пару раз удавалось подстрелить глухаря, но о более крупной добыче речь не шла. Витольд ругался на родном языке и проклинал гибельные места.

Игнат чувствовал вину перед спасителем, главным образом из-за того, что в зимовке стало на два рта больше, ведь запасы Витольда явно не были рассчитаны на троих. Двигаться было трудно – спина казалась тяжелой, словно черепаший панцирь. Марьяна несколько раз в день обрабатывала раны спиртом и накладывала мазь, оказавшуюся в аптечке Витольда. Но каждый раз, делая перевязку, задумчиво хмурилась и на все расспросы Игната только отмахивалась.

На пятый день буря начала утихать, и Игнат упросил Витольда взять его с собой проверять капканы.

– Не могу я сиднем сидеть, – пояснил парень. – С детства не приучен.

– Ты только аккуратнее, чтоб швы не разошлись, – наставляла Марьяна.

Игнат обещал быть осторожным и слегка пожал ее руку.

После задымленной, по-черному топившейся избы морозный воздух показался Игнату резким, пьянящим. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралось белое. Деревья обрядились в длинные снежные кафтаны. Поземка кружилась, осыпая Игнатов тулуп меловой пудрой, и где-то в недосягаемой вышине, над поседевшим миром, медленно текла молочная река.

«Это особое, зимнее молоко, – подумал Игнат. – Молоко, разбавленное неживой водой. Выпьешь его – и сердце превратится в лед…»

Он сморгнул выступившие слезы и заковылял к поджидающему его Витольду.

– Как ты, парень? – участливо спросил мужик.

– Жить буду, – криво улыбнулся Игнат.

Больше вопросов Витольд не задавал. Он брел по сугробам медленно, останавливаясь, чтобы свернуть папироску или перекинуть ружье с одного плеча на другое. Но Игнат понимал, что все это делалось ради него – передвигаться по снегу оказалось нелегко, швы тянули и разламывали спину. Но виду Игнат не подавал.

– Вы бы стрелять меня научили, дядя Витольд, – наконец заговорил он, с любопытством оглядывая видавшее виды охотничье ружье.

– Смотри, какой шустрый! – присвистнул тот. – Первый день с печи слез, а уже на подвиги тянет! – Витольд рассмеялся густым, добродушным смехом. И было видно, что просьба Игната приятна ему. – Научу, – пообещал он. – Вот окрепнешь немного, так на охоту возьму. А ты, никак, охотничьим ремеслом заняться решил?

– Я на всякий случай, – серьезно ответил Игнат. – В тайге все-таки. Мало ли, зачем понадобится…

– Это ты верно говоришь, – поддакнул Витольд. – В лесу надо держать ухо востро, патрон в обойме, а палец на крючке. Я сам по беспечности однажды пострадал, на себе крепость волчьих зубов испробовал.

– Есть что-то и похуже волков, – задумчиво проговорил Игнат.

Витольд ухмыльнулся в бороду.

– Есть, не буду спорить. Земляки твои похуже волков будут. Даже навь честнее оказалась. Гляди-ка, не тронула вас.

– А вы, дядя Витольд, никак смеетесь? – буркнул Игнат и искоса глянул на браконьера, в глазах которого, и верно, плясали смешливые искры.

– Да бог с тобой, – ответил тот. – Девушка вот твоя не верит. А я верю. На веку своем чего только видеть не довелось. Да вот хоть взять волчий укус. – Витольд похлопал варежкой по правому боку, где под слоями ватника и вязаного свитера скрывались глубокие шрамы. – Не поверишь, если скажу, кто меня излечил. Самая настоящая лесная ведьма.

– А как вы ее отыскали? – заинтересовался Игнат.

– Сама меня нашла, когда хворост собирала, – с охотой начал делиться байками Витольд. – Было это с два месяца назад. Ее изба дальше к северо-западу стоит – на сваях, будто на птичьих ногах. Вот отварами да мазями меня вылечила, а ведь уже обморожение да гангрена начались. Веришь?

– Верю, – кивнул лохматой головой Игнат. Подумал и спросил: – А про живую и мертвую воду вы слыхали?

– Про что не слышал, про то не слышал, – развел руками Витольд. – А та ведьма, может, и знает. Она многое знает, даром что с нечистым водится.

Игнат вздрогнул, поежился. Болью отозвались плечи.

– С навью? – осторожно спросил он.

– И этого я не знаю. – Витольд остановился, покосился на парня, спросил: – А ты никак поквитаться хочешь?

Игнат поджал губы, ответил:

– Поживем – тогда и увидим, – и попросил: – Вы бы меня, дядя Витольд, стрелять научили.

Мужик окинул его скептическим взглядом.

– А руки как? Двигаются?

Игнат снова повел плечами, поморщился, но ответил:

– Терпимо.

– Ну, держи тогда. Да покрепче, чтоб меня не подстрелить.

Он протянул ружье и засмеялся, довольный собственной шуткой. Игнат принял ружье осторожно, прижал отполированный приклад.