Читать книгу "Обратная сила. Том 3. 1983 - 1997 - Александра Маринина"

Он проводил пальцами по деревянным и пластиковым поверхностям, узнавая привычное на ощупь, поглаживая и словно прощаясь. И каждый раз к горлу подступал комок, потому что вместе с этими прикосновениями приходило воспоминание: Полтава, его родной дом, населенный чужими людьми, ступенька крыльца, на которой он пальцами нащупывает вырезанные в детстве инициалы. И глубокое, как бездонная пропасть, понимание того, что никого из его семьи не осталось в живых.

Александр Иванович подолгу бродил по квартире, мысленно разговаривая с каждым попадавшимся на глаза предметом и заранее горюя о нем как о друге, с которым предстоит расстаться навсегда. Чувство острого сожаления через несколько дней перешло в тихую печаль, которая, в свою очередь, сменилась удивившей самого Орлова отчужденностью и даже словно бы неприязнью ко всему тому, что всего лишь неделю назад было так дорого. Если еще накануне вечером, принимая душ, он думал: «Я никогда не смогу мыться в другой ванной, мне никогда больше не будет так удобно», то в день свадьбы сына, бреясь и глядя на свое отражение в зеркале, Александр Иванович вдруг поймал себя на мысли: «Все это не мое, все это чужое, и оно мне не нужно».

И моментально в голове закружились другие слова – слова продолжения: «Ты проживаешь чужую жизнь, в которой все, буквально все – не твое, чужое, и оно тебе не нужно». Орлов сильно зажмурил глаза, потом резко открыл их и потряс головой. Сегодня такой день! Не нужно думать о плохом.

– Саня, ты определился с галстуком? – послышался из-за двери голос жены. – Я хотела сорочку подгладить, мне нужно знать, какую именно.

Людмила Анатольевна давно изучила маленькие причуды мужа, одна из которых состояла в том, что он не галстук к рубашке подбирал, а наоборот: сперва решал, какой галстук хотел бы надеть, а уж потом – на какой сорочке тот будет хорошо смотреться.

– Серый с сиреневыми полосками, – крикнул в ответ Орлов.

– Поняла. Тогда я глажу светло-серую, да?

– Да! Спасибо, милая!

Ему было радостно, что он снова может назвать Люсю «милой», не чувствуя себя вором. От этого короткого и такого ласкового слова на языке возникла приятная легкая сладость. И это тоже было новым ощущением для Александра Ивановича Орлова.

* * *

Накануне свадьбы Татьяны Вера Леонидовна Потапова была уверена, что проведет ночь без сна. Ведь такое событие – единственная дочь выходит замуж! Вера даже побаивалась, что до самого утра будет не только нервничать, но даже и плакать, а этого уж совсем не хотелось бы: глаза станут красными, нос опухнет. Однако, вопреки ожиданиям, она заснула крепко и беспробудно.

Утром, едва открыв глаза, Вера снова перебрала в уме все то, что занимало ее в последний месяц. Платье Танюшки готово, пару дней назад забрали у портнихи. Костюм Бориса давно куплен, слава богу, у парня стандартная фигура, легко подобрать готовый. Ресторан заказан, меню утверждено, количество гостей согласовали, аванс внесли. С машинами вопрос решили. Молодожены наотрез отказались от украшенных куклами и кольцами автомобилей, а также от соблюдения традиции, согласно которой жених и невеста едут на бракосочетание в разных машинах.

– Нечего дребедень разводить, – заявил Борис. – Мы отлично доедем на нашей машине, мама за рулем, папа рядом, мы с Танюхой и тетя Вера сзади.

Людмила Анатольевна засомневалась:

– У Танечки платье помнется, если сидеть на зад-нем сиденье втроем.

– Да ничего не помнется, тетя Люся, – беззаботно махнула рукой Татьяна. – А даже если и помнется, так что с того? Юбка пышная, складок много, все равно ничего видно не будет.

Регистрировали брак в Грибоедовском дворце бракосочетаний, хотя пышности и торжественности не хотели ни Таня, ни Борис. Их вполне устроил бы и обычный районный ЗАГС, но там регистрировали браки только по субботам, а им, когда подавали заявление, пришло в голову, что нужно непременно пожениться 5 мая, потому что именно 5 мая, четыре года тому назад, в рамках затеянной ими игры, у них состоялось первое свидание. Разумеется, пока еще не настоящее, без поцелуев и даже без трепетного касания рук, просто разыгранное для родителей. На это игрушечное свидание Борис принес букет цветов и подарил девушке.

– Зачем? – удивилась Таня.

– Ну как зачем? Маме покажешь дома. Чтобы она думала, что у нас все по-настоящему.

– Балда! – рассмеялась тогда Татьяна. – Мама полностью в курсе.

Борис оторопел:

– Ты ей сказала? Зачем?

– Борь, ты пойми, кто-то из родителей должен нас прикрывать, – терпеливо объяснила она. – Если мы будем врать на обе стороны, мы быстро спалимся. Ты же будущий следователь, должен сам понимать такие вещи.

– И что твоя мама сказала?

– Сказала, что мы дураки и бить нас некому. Но поскольку она меня любит, а тебя знает с твоего рождения, то поможет, если будет нужно.

Это было правдой. Как только дочь рассказала о том, что они с Борисом собираются изображать влюбленную пару, чтобы вкусить несколько месяцев удовольствий в виде походов на закрытые просмотры и отдыха на Черноморском побережье, Вера пришла в ярость и даже принялась было кричать на Таню:

– Ты что, не понимаешь, что это неприлично?! Как вам, взрослым людям, могла прийти в голову такая глупость? Ради какого-то идиотского концерта вы задумали обманывать родителей! Неужели тебе самой не стыдно?

Татьяна молча слушала мать, уставившись в пол. Потом дождалась паузы и буркнула:

– Во всяком случае, тебя я обманывать не собиралась. Я же сама тебе все рассказала.

Они еще долго спорили и ругались, потом Вера внезапно остыла. Ей подумалось, что хотя сама затея, безусловно, отвратительная и глупая, но все может обернуться положительной стороной. Борька Орлов – очень хороший мальчик, Вера Потапова давно и близко знает его родителей, в то время как предыдущий Танюшкин кавалер ни малейшего восторга у Веры Леонидовны не вызывал. Близкие, даже очень близкие отношения с сыном Саши и Люси Орловых – это лучшее, что Вера Потапова могла бы пожелать своей дочери. Потому что есть одно обстоятельство, о котором Танюшка не знает. И если речь пойдет не о Борисе, а о каком-то другом молодом человеке, то, вполне вероятно, придется сказать дочери. И не просто сказать, а принимать меры. Ничего позорного, постыдного в этом обстоятельстве не было, но само по себе оно было неприятным и грозило тяжелыми последствиями и бедами. Если же речь будет идти о сыне Саши и Люсеньки, то можно ничего не опасаться. Ну, почти ничего. Вероятность последствий крайне низка.

И вообще, не стоит создавать в доме напряжение за месяц до госэкзаменов. Ну что плохого, если дети пару раз сходят в Дом кино или в Дом журналиста, посмотрят интересные фильмы? И что плохого, если после получения диплома Танюшка сможет по-человечески отдохнуть на море, проживая в нормальных условиях в хорошей гостинице, а не ютясь в крошечной душной комнатушке, в которой, кроме нее, спят еще три-четыре совершенно посторонних человека? У Александра Ивановича есть возможности, которых нет у Веры, и если Орлов будет думать, что его сын и Танюшка встречаются, то сам предложит помощь. Конечно, если бы Вера Потапова просто попросила устроить дочь в гостиницу в Сочи, он бы не отказал. Но Вера никогда не стала бы просить. Даже давнего друга Сашу Орлова. Ей казалось, что просить о чем-то вещном, материальном – стыдно и недостойно. Точно так же, как одиннадцатилетняя Вера Малкина, спасаясь из Прилук и добираясь до оккупированного немцами Нежина, считала для себя невозможным попросить еды…