Читать книгу "Память о смерти - Нора Робертс"

– Мощно, – сказала она ему. – Мощно и быстро. Заставь меня кричать. – И она притянула его рот к своим губам в тот самый миг, как он вошел в нее.

Он бросился на нее, как разъяренный зверь, и она устремилась ему навстречу. Они вместе пустились в бешеную скачку, ее бедра яростно вскидывались, требуя все больше и больше, а его губы заглушали рвущийся у нее из груди крик.

Беспощадно подстегивая друг друга, они вместе достигли вершины и сорвались с нее.

Ева уже почти отдышалась и даже решила, что рано или поздно… ну, когда-нибудь… вновь обретет способность двигать ногами.

– Только не забывай: это была моя вина.

Рорк лениво шевельнулся.

– А?

– Это была моя вина, вот почему ты только что слетел со скалы.

– О да, это исключительно твоя вина. – Он скатился с нее, лег на спину и перевел дух. – Сука.

Ева фыркнула и засмеялась, а потом сплела пальцы с его пальцами.

– Ботинки еще на мне?

– Да. Весьма занимательное и волнующее зрелище, с учетом того, что брюки все еще в них заправлены, но при этом вывернуты наизнанку. Я спешил, мне было не до них.

Ева приподнялась на локтях и оглядела себя.

– Ха. Пожалуй, я их совсем сниму. Может, пойду поплаваю.

– По-моему кто-то собирался потереть мне спинку.

Ева взглянула на него.

– Как странно! Я больше не чувствую себя виноватой.

Рорк прищурился.

– А как же быть со мной? Мои чувства глубоко травмированы.

Ева усмехнулась в ответ, приняла сидячее положение, опираясь на руку, и принялась стягивать с себя ботинки. Когда Рорк тоже сел, она повернулась, и они оказались лицом друг к другу, совершенно обнаженные.

– Я потру тебе спинку, но это будет записано мне в кредит с зачетом на следующий раз, когда я выставлю себя полной идиоткой.

Рорк похлопал ее по колену.

– Идет, – сказал он, поднялся на ноги и предложил ей свою руку.

В маленьком гостиничном номере на Десятой авеню Труди Ломбард внимательно изучала себя в зеркале. Думает, он ее испугал. Ну, может, и было немного, но это еще не значит, что она сбежит, поджав хвост, как побитая собака.

Она заслужила компенсацию за то, что чуть ли не полгода терпела у себя в доме эту мерзкую сучку. Целых полгода эта грязная маленькая дрянь жила под ее крышей. Целых полгода она ее кормила и одевала.

И теперь пусть этот наглый Рорк не сомневается: ему придется заплатить за то, как он обошелся с Труди Ломбард. И это будет стоить ему куда больше, чем два миллиона.

Она уже сняла костюм и надела ночную рубашку. Подготовка очень важна, напомнила она себе и запила хорошим французским вином, которое предпочитала другим напиткам, таблетку, блокирующую боль.

Нет смысла продлевать боль, подумала она. Нет совершенно никакого смысла. Хотя вообще-то она была не против боли, правда, в умеренных количествах. Боль обостряет чувства.

Стараясь дышать глубоко и медленно, Труди взяла носок, наполненный монетами, размахнулась и нанесла себе удар по лицу. Удар пришелся между челюстью и скулой. Щека взорвалась болью, желудок отозвался тошнотой, но она стиснула зубы и ударила еще раз.

Ее замутило, и она опустилась на пол. Она не была готова к тому, что будет так больно. Но Труди решила терпеть. Она много чего могла вытерпеть.

Как только руки у нее перестали трястись, она опять взяла свой самодельный кистень и ударила себя по бедру. Ей пришлось прикусить губу с такой силой, что выступила кровь, но она размахнулась и дважды ударила себя по ляжке.

Мало, мало, думала Труди, хотя слезы текли из ее глаз, горевших решимостью и мрачным наслаждением. Боль пульсировала в ее теле, но она твердила себе, что этого мало. Каждый удар добавлял ей денег в банке.

С протяжным воплем она размахнулась и угодила себе в живот. Раз, другой… На третьем ударе ее желудок взбунтовался. Она еле успела добраться до туалета, и ее вырвало. Она откатилась в сторону от унитаза и потеряла сознание.

Еве пришлось признать, что дело украшения бального зала оказалось не таким простым, как она ожидала. Дом был полон людьми и андроидами, ей порой не удавалось отличить одних от других. Казалось, целый лес был закуплен и пересажен в бальный зал. С учетом террасы площадь его составлял, наверное, целый акр. Предстояло развесить несколько миль гирлянд, пару тонн разноцветных шаров и несметное количество лампочек, которыми можно было бы осветить целый штат. Кое-что уже было развешано, другие украшения еще ждали своей очереди, хотя их размещение было под большим вопросом.

Всюду стояли стремянки, столы, стулья, лежали куски брезента, связки свечей, тюки каких-то тканей. Парень, отвечавший за возведение эстрады для оркестра или джаз-банда, – Ева смутно представляла себе разницу между одним и другим – был увлечен горячим спором с парнем, отвечавшим за развешивание гирлянд.

Ева от души понадеялась, что они дойдут до рукоприкладства. Тогда, по крайней мере, ей было бы куда приложить свои силы.

Похоже, Рорк поймал ее, когда попросил проследить за украшением бального зала.

Кто-то поминутно спрашивал у нее, что она думает, чего она хочет, что она предпочитает: то, это или еще что-нибудь.

Дошло до того, что одна декораторша выбежала из зала в слезах, когда Ева в третий раз ответила, что ей все равно.

Ну ладно, допустим, она ответила, что плевать хотела на все это золоченое дерьмо, но ведь по сути-то все это одно и то же, разве нет?

От такой нервотрепки у Евы началась головная боль, она ломила темя, пульсировала в висках. Ей хотелось прилечь. Еще больше ей хотелось, чтобы запищал коммуникатор и диспетчер сообщил, что произошло тройное убийство, требующее ее немедленного внимания.

– Ну что, с тебя хватит? – шепнул Рорк ей на ухо.

Ева подпрыгнула от неожиданности.

– Я в порядке. Все прекрасно. – Но тут нервы у нее не выдержали, она повернулась к нему и схватила за рубашку. – Где ты был?

– Как это где? Базарил с поставщиком провизии, разумеется. Трюфели у нас будут потрясающие.

В глазах Евы зажегся стальной свет.

– Шоколадные?

– Да нет, те самые, что свиньи вынюхивают для нас из земли. – Рорк рассеянно провел рукой по ее взлохмаченным волосам, в то же время оглядывая огромную комнату. – Но шоколадные у нас тоже есть. Иди, ты свободна. Тебе же хочется сбежать. – Он сжал ее плечо. – Теперь я тут покомандую.

Она чуть было и вправду не сбежала. Все инстинкты тянули ее за дверь, твердили, что надо бежать, спасаться. Но не только гордость, но и брачные узы удержали ее на месте.

– Я что, по-твоему, дура? Да я командовала полицейскими операциями побольше этой, и там жизни человеческие на кону стояли! Отойди. Эй, ты! – Рорк зачарованно следил, как она пересекает зал. В каждом ее шаге чувствовался коп. – Я говорю: эй, ты! – Ева успела втиснуться между главным парнем по гирляндам и главным по эстраде, пока не пролилась кровь. – Закрой варежку, – приказала она, когда они начали было жаловаться. – Ты, с этими блестящими штуками, повесь их, куда надо.