Читать книгу "Синяя Борода - Курт Воннегут"

– И уж Бескудников никогда никому не рассказывал, почему поссорился со своим лучшим учеником.

* * *

Он сказал мне, что ради моей же пользы так скверно меня принял.

– Ведь я был гораздо младше тебя, когда превзошел Бескудникова, – продолжал он, – а значит, попусту время будем тратить, если поручим тебе что-нибудь вроде копирования рубля. – Казалось, он перебирает в уме возможные задания, но не сомневаюсь, свой дьявольский план он придумал задолго до моего приезда.

– Так! – воскликнул он. – Кажется, нашел! Поставишь мольберт примерно там, где сейчас стоишь. И напишешь эту комнату так, чтобы было не отличить от фотографии. Не слишком сложно? Да нет, думаю, ничего.

С трудом я выдавил:

– Ничего, сэр.

– Вот и отлично! – сказал он.

* * *

Только что я побывал в Нью-Йорке, впервые за последние два года. Идея съездить туда, и притом одному, принадлежала Цирцее Берман – доказать самому себе, что я еще совершенно здоровый мужчина, не нужна мне никакая помощь и вовсе я не инвалид. Сейчас середина августа. Она здесь уже два месяца с лишним, значит, я уже два месяца пишу эту книгу!

Нью-Йорк станет для меня источником молодости, уверяла она, стоит мне только повторить путь, который я проделал много-много лет назад, приехав сюда из Калифорнии.

– Ваши мускулы докажут, что они почти такие же упругие, как тогда, – говорила она. – Дайте только волю, и ваш разум докажет, что он так же дерзок, так же восприимчив, как тогда.

Звучало неплохо. Но знаете что? Она готовила мне ловушку.

* * *

Ее предсказания поначалу сбывались, хотя ее вовсе не заботило, сбудутся они или нет. Ей просто нужно было на некоторое время избавиться от меня и делать у меня в доме все, что заблагорассудится.

Хорошо хоть в картофельный амбар она не вломилась, хотя вполне могла, имей она достаточно времени и лом с топором. А лом и топор добыть несложно – надо просто заглянуть в каретный сарай.

* * *

И правда, повторяя свой путь от Центрального вокзала к трем особнякам, составлявшим дом Грегори, я почувствовал себя помолодевшим и бойким. Я уже знал, что его дом снова разделили на три отдельных дома. Разделили его примерно тогда, когда умер отец, за три года до вступления Соединенных Штатов в войну. В какую? Конечно, в Пелопонесскую. Помнит ли кто-нибудь, кроме меня, Пелопонесскую войну?

* * *

Начну сначала: дом Грегори снова превратился в три особняка вскоре после того, как Дэн, Фред и Мерили уехали в Италию, чтобы принять участие в великом социальном эксперименте Муссолини. Хотя Дэну и Фреду было тогда изрядно за пятьдесят, они испросили и получили лично от Муссолини разрешение носить форму офицеров итальянской пехоты, правда, без знаков различия, и зарисовывать с натуры боевые действия итальянской армии.

Они погибли почти за год до вступления Соединенных Штатов в войну против Германии, Японии и, в числе прочих, против Италии. Они погибли примерно седьмого декабря 1940 года в Египте, около Сиди-Баррани, где всего тридцать тысяч англичан разбили восьмидесятитысячную армию итальянцев и взяли в плен сорок тысяч итальянских солдат и четыреста единиц огнестрельного оружия, – все это я вычитал из Британской энциклопедии.

Когда в Британской энциклопедии говорится о взятом огнестрельном оружии, имеются в виду не винтовки и не пистолеты. Подразумеваются тяжелые орудия.

И раз уж Грегори и его правая рука Фред были помешаны на оружии, следует сказать, что прикончили их танки «Матильда» и винтовки марок «Стенз», «Бренз» и «Энфилд», да еще со штыками.

* * *

Почему Мерили поехала в Италию с Грегори и Джонсом? Она любила Грегори, а Грегори любил ее.

Как все просто, правда?

* * *

Самый восточный из принадлежавших Грегори домов, как обнаружил я во время поездки в Нью-Йорк, сейчас служит офисом и резиденцией делегации Эмирата Салибар в Организации Объединенных Наций. Об Эмирате Салибар я услышал впервые и не смог найти его в своей Британской энциклопедии. Под таким названием я нашел только маленький городишко в пустыне, с населением одиннадцать тысяч, примерно как Сан-Игнасио. Цирцея Берман говорит, что пора купить новую энциклопедию, а заодно несколько новых галстуков.

Большая дубовая дверь с массивными петлями не изменилась, но молоток в виде Горгоны исчез. Грегори взял его с собой в Италию, и я снова увидел Горгону после войны на двери дворца Мерили во Флоренции.

Не исключено, что Горгона сейчас переселилась в другое место, после того, как графиня Портомаджьоре, которую так любили в Италии и которую так любил я, умерла во сне естественной смертью на той же неделе, когда ушла из жизни и моя обожаемая Эдит.

Ну и неделька выдалась для старого Рабо Карабекяна!

* * *

Средний особняк разделили на пять квартир, по одной на каждом этаже, включая цокольный, о чем я узнал по почтовым ящикам и звонкам в холле.

Но не упоминайте при мне о холлах! О них немного погодя. Всему свое время.

* * *

В среднем доме находилась гостевая, куда меня поначалу заперли, прямо под ней – парадная столовая Грегори, еще ниже библиотека и совсем внизу, в подвальном этаже кладовая его материалов для живописи. Но сейчас меня больше всего интересовал верхний этаж – средняя часть студии Грегори с протекавшим световым люком. Почему-то мне было очень любопытно, есть ли еще люк, и если есть, додумались ли, как устранить протечку, или до сих пор стоят горшки и тазы и, когда идет дождь или снег, звучит музыка в духе Джона Кейджа.

Но спросить было не у кого, и я так ничего и не выяснил. Так что вот, дорогой читатель, первый прокол в моем рассказе. Я так ничего и не выяснил.

А вот и второй. Дом западнее среднего, судя по почтовым ящикам, разделен на две квартиры: трехэтажную внизу и двухэтажную наверху. В этом доме у Грегори жила постоянная прислуга, и моя небольшая, но приличная комната тоже была здесь. Комната Фреда Джонса находилась, между прочим, прямо за комнатой Грегори и Мерили, которая была в Эмирате Салибар.

* * *

Из особняка с двумя квартирами вышла женщина.

Хоть она и тряслась от старости, но держалась осанисто и, очевидно, когда-то была очень хороша собой. Я присмотрелся и вздрогнул: да я же ее знаю. Я ее знал, а она меня – нет. Мы не были знакомы. Но я понял, что видел ее молодой, в фильмах. Секундой позже вспомнилось и имя. Барбира Менкен, бывшая жена Пола Шлезингера. Он давно потерял с ней связь и понятия не имел, где она. Давно, очень уже давно она не появлялась ни на сцене, ни на экране, но это была она. Грета Гарбо и Кэтрин Хепберн тоже живут где-то по-соседству.

Я с ней не заговорил. А если бы заговорил? Что я мог ей сказать? «Пол в полном здравии и шлет привет»? Или, может быть: «Расскажите, как умерли ваши родители»?