Читать книгу "Варкрафт. Дуротан - Кристи Голден"

– Нет, – мягко сказал он, – ты сможешь. Сегодня ты поедешь со мной, на Острозубе. Будешь сидеть на почетном месте у меня за спиной и говорить мне на ухо, что делать, как держать оружие, а я буду следовать твоим указаниям. Все увидят, что ты меня учишь. А потом, вдали от других глаз, которые могут нас увидеть, и других голосов, которые разносят сплетни, я увезу тебя из селения и научу скакать верхом без посторонней помощи. На Острозубе или на другом волке, который тебя выберет.

Выражение лица Драки, ее прекрасного, квадратного лица с острыми зубами, перестало быть замкнутым и настороженным. Оно стало открытым и изумленным. Она пристально посмотрела на Дуротана, потом склонила голову и опустилась на одно колено.

– Ты оказываешь мне честь, вождь, – сказала она. Ее голос звучал глухо.

Дуротан наклонился и поднял ее.

– Нет, Драка. Это нам – всем нам – оказана честь. Пойдем. – Он протянул руку и улыбнулся. – Покажи нам, как это делается.

Она робко протянула ему руку. Рука была сильная, покрытая мозолями, с обломанными от тяжелой работы ногтями. Его массивная ладонь поглотила ее кисть, а толстые пальцы нежно сомкнулись вокруг нее, словно сжимали большую драгоценность.

Они вернулись с шестью талбуками, и в ту ночь клан устроил пир.

Несмотря на ранний снегопад, от которого на орков повеяло холодом во многих смыслах, осень была щедрой. Деревья дали богатый урожай орехов, а плоды высушили и очень тщательно уложили на хранение. Прошлой осенью клан осознал мудрость такого хранения. Оркам даже показалось, что на короткий срок вернулось лето, и Дуротан почувствовал себя достаточно свободно, чтобы ездить на прогулки вдвоем с Дракой.

К этому времени ее уже выбрал собственный волк. Ребенку клана Северного Волка, когда ему исполняется всего несколько дней от роду, разрешают играть со стаей и дружить со щенками. Этот первый близкий друг может прожить пятнадцать смен сезонов. Смерть первого волка является для орка страшным горем, к которому принято относиться с уважением. Часто эта потеря бывает первой большой потерей в жизни орка. Затем другой волк выбирает убитого горем члена клана. Этот процесс повторяется до тех пор, пока смерть какого-то Северного Волка не оставляет его волка в одиночестве, как остался в одиночестве Лед после гибели Гарада. Убитый горем волк тоскует, пока не выбирает другого члена клана. Иногда он так и не может никого выбрать, и тогда волк остается без всадника на всю оставшуюся жизнь.

Драка была поражена больше всех, когда однажды вечером Лед отделился от стаи и лег рядом с ней у костра. Какой бы храброй и сильной она ни была, она смотрела на громадного волка с невинным изумлением ребенка, не смея поверить своим глазам.

– Я… он выбрал… меня? – спросила Драка. На последнем слове ее голос сорвался. Когда Дуротан заверил ее, что Лед действительно это сделал, она обняла волка его отца, и Дуротан увидел слезы радости, заблестевшие в ее глазах. Да, поначалу молодой вождь беспокоился, так как Лед был могучим и упрямым. Но, по-видимому, он почувствовал неуверенность Драки и относился к бывшей изгнаннице как к щенку.

Оргрим был безжалостен в своих насмешках.

– Из нее получится достойная спутница жизни. Даже волк твоего отца так считает! У вас родятся прекрасные дети. Она сильная и красивая. К тому же, – прибавил он, – она умнее тебя.

– Все, что ты говоришь – правда, старый друг, – отвечал Дуротан, – даже последнее.

– Она тебе не нравится?

– Нравится. Больше, чем я могу выразить. Но я чувствую, что сейчас еще не пришло время делать ей предложение. Не в такой ситуации. – Не в преддверии зимы.

Оргрим раздраженно заворчал.

– Если бы ты не был моим вождем, я бы надрал тебе уши. Уж конечно, я не могу повредить твой мозг еще больше, если у тебя не хватает ума с благодарностью принять то, что находится у тебя прямо под носом.

– Можешь попробовать, – с вызовом ответил Дуротан. И в первый раз с тех пор, как окружающий мир стал суровым, он и его друг детства с хохотом затеяли шуточную борьбу, наставив друг другу немало синяков.

Зима, неотвратимая, как смерть, все-таки пришла. И она была жестокой. Дичи стало еще меньше, хотя в прошлом году в подобное трудно было поверить. Отрядам охотников приходилось забираться все дальше, чтобы найти добычу, иногда они отсутствовали несколько дней подряд. Кург’нал, командовавший одним их таких отрядов, после того, как его охотники вернулись с пустыми руками, отвел вождя в сторону.

– Мы видели талбуков, – напрямик заявил он, – но не стали их преследовать.

– Что? – Дуротану пришлось понизить голос. Что-то в мрачном, морщинистом лице Кург’нала подсказало ему: этой новостью не надо делиться с кланом. – Почему?

– Они были больны, – ответил Кург’нал. – Так больны, как никогда раньше. Они выглядели просто неживыми, и все же они двигались. Местами с них слезла шерсть, образовав проплешины, а кожа… выглядела зеленой.

Дуротана обдало холодом, и вовсе не морозный воздух был тому причиной.

– Возможно, им пришлось съесть что-то ядовитое, – предположил Дуротан. – Иногда от этого меняется цвет кожи перед смертью.

– Даже на зеленый? – с сомнением спросил Кург’нал.

– Отец когда-то говорил мне, что встречал орка почти такого же синего цвета, как дренеи. Он сказал, что это произошло тогда, когда источник воды того клана поменял цвет. Если можно стать синим, то почему бы не стать зеленым?

– Наверное, так и было, – с облегчением сказал Кург’нал. – Я никогда раньше не видел ничего подобного. Рад услышать, что твой отец упоминал о таких вещах.

– Я тоже, – признался Дуротан. – И все равно, никому об этом не рассказывай. У нас и без того достаточно неприятностей каждый день. Совсем не нужно, чтобы и во сне нас одолевали тревоги.

Однажды вечером клан собрался у костра послушать, как Гурлак, обладающий самым сильным голосом, поет лок’ваднод. Смех и восторженные крики приближающихся орков смешались с его словами – одна группа, как всегда, отправилась патрулировать. Дуротан подумал, что это, наверное, крики возвращающегося охотничьего отряда. У всех посветлели лица: эти голоса означали пищу, а прошло уже двенадцать дней с тех пор, как орки ели что-то кроме сушеных фруктов и соленой рыбы.

– Вождь! – крикнул Нокрар, подъезжая верхом на своем волке. Огонь костра заиграл на кольцах в его носу и остроконечных ушах, осветив и широкую улыбку. – Мы принесли хорошую новость!

– Само ваше благополучное возвращение уже хорошая новость, но я подозреваю, что вы вернулись не с пустыми руками.

– Мы принесли трех талбуков… и знамение Духов! – сообщил Нокрар, спрыгивая со спины волка. При этих словах Дрек’Тар повернул голову в сторону Нокрара.

– Об этом судить могу только я, Нокрар, но я был бы рад услышать об этом, как и любой из клана Северного Волка, – сказал он. – Что это было за знамение?