Читать книгу "Шляпа, полная неба - Терри Пратчетт"

Могло показаться, что в этом мире обитают исключительно женщины, однако на улицах, на межевых тропках между огородами, им порой встречались и мужчины. Они заводили разговор о погоде, после чего ведьма, словно уловив в словах прохожего некий секретный код, вручала ему то или иное снадобье.

Тиффани никак не могла разобраться, как тетушку Вровень благодарят за ее работу. Да, корзинка, которую она брала с собой в такие походы, больше наполнялась, чем пустела. Порой хозяйки, увидев, как ведьма просто идет мимо, догоняли ее, чтобы вручить свежеиспеченный хлеб или горшочек с соленьями. А в другой раз тетушка Вровень и Тиффани целый час провели, штопая крестьянина, который был невнимателен с топором, и за это их лишь угостили чаем с черствым печеньем. Тиффани показалось, что это нечестно.

— О, все уравновешивается, — объяснила тетушка Вровень, пока они шли через лес. — Ты делаешь, что можешь. Люди дают тебе, что могут. Старина Шлепвик, который ногу повредил, тот еще скряга, но не сомневайся: недели не пройдет, как у моего порога будет лежать большой кусок мяса. Его жена об этом позаботится. А скоро начнут забивать свиней на зиму, и мне нанесут столько солонины, ветчины, бекона и колбас, что и за год не съесть.

— Правда? И что вы будете делать со всей этой едой?

— Сохраню про запас.

— Но…

— Я сохраню ее про запас, вложив в людей. Люди, знаешь ли, удивительно подходящее место для запасов. — Тетушка Вровень засмеялась, увидев выражение лица Тиффани. — Я хочу сказать, что отдам лишнюю еду тем, у кого нет свиней, или у кого сейчас трудные времена, или тем, о ком больше некому позаботиться.

— Но выходит, вы сделаете им одолжение!

— Точно! А в ответ они должны будут когда-нибудь помочь мне. Так оно и вертится. И отлично работает.

— Наверняка некоторые люди такие жадные, что никогда не платят…

— Никакой платы и быть не может, — серьезно поправила тетушка Вровень. — Ведьма никогда не просит платы, и ей остается только надеяться, что не настанет такой день, когда придется просить. Но в целом, увы и ах, ты права.

— И что тогда?

— В каком смысле?

— Вы отказываетесь им помогать, да?

— О нет! — Тетушка была искренне потрясена таким предположением. — Нельзя отказывать людям в помощи только потому, что они слишком недалекие, забывчивые или противные. В этих краях все живут бедно. Если я не стану помогать людям, кто же им поможет?

Тиффани немного подумала и вспомнила:

— Матушка Болен, моя бабушка, говорила: кто-то должен заступаться за тех, кто сам за себя заступиться не может.

— Она была ведьмой?

— Я в этом не уверена, — призналась Тиффани. — Мне кажется, да, но сама она об этом не подозревала. Она большую часть жизни провела в кибитке на пастбище высоко на склоне холма.

— А привычки мерзко хихикать за ней не водилось? — спросила тетушка Вровень, но под взглядом Тиффани тут же спохватилась: — Ну прости, прости. Вижу, что нет. Но это случается с ведьмами, которые сами не знают, кто они. Тогда ведьма становится словно корабль без руля. Но я понимаю, твоя бабушка, по всей видимости, была не такая.

— Она жила в холмах и разговаривала с ними, а еще она знала об овцах больше всех на свете! — с жаром сказала Тиффани.

— Конечно, конечно…

— И она никогда не хихикала!

— Ладно, ладно… — примирительно сказала тетушка. — А в целительстве она разбиралась?

Тиффани замялась:

— Ну… только по части овец. — Она понемногу успокоилась. — Но зато уж овец-то она лечила хорошо. Особенно скипидаром. По правде говоря, большей частью скипидаром и лечила. И еще она всегда… была… рядом. Даже когда на самом деле ее рядом не было.

— Да, — кивнула тетушка Вровень.

— Вы понимаете, о чем я? — обрадовалась Тиффани.

— Очень хорошо понимаю, — сказала ведьма. — Твоя бабушка жила внизу, в предгорьях…

— Нет, наверху, на холмах, — поправила Тиффани.

— Прости, наверху на холмах, наедине с овцами, но люди нет-нет да и поднимали головы, вспоминали о том, что она где-то там, и спрашивали себя: «А как бы на моем месте поступила матушка Болен?» Или: «А что бы сказала на это матушка Болен?» Или: «А не рассердится ли матушка Болен, если вдруг узнает об этом?» — сказала тетушка. — Верно?

Тиффани задумчиво прищурилась. Да, именно так все и было. Она вспомнила случай, когда торговец бил своего осла, на которого взвалил слишком много поклажи. Матушка Болен обычно обходилась словами, да и то немногими. Тот человек так испугался, когда она внезапно обрушила на него свой гнев, что не мог двинуться с места и безропотно принял удары.

Тиффани и сама испугалась. Матушка Болен обычно пару минут раздумывала, прежде чем проронить хоть слово, а тут дважды ударила торговца по лицу, да так быстро, что только хворостина просвистела. И слухи об этом происшествии разошлись по холмам. Люди, по крайней мере на какое-то время, стали лучше обращаться со своими домашними животными. Еще много месяцев погонщики и кучера, прежде чем поднять хлыст или кнут, задавали себе вопрос: «А если матушка Болен это увидит?»

Вот только…

— А вы откуда знаете? — спросила Тиффани.

— О, я догадалась, — ответила тетушка Вровень. — Мне кажется, твоя бабушка была ведьмой, что бы она сама ни думала. И к тому же ведьмой хорошей.

Тиффани раздулась от фамильной гордости.

— Твоя бабушка помогала людям?

Фамильная гордость капельку сдулась. «Да!» — чуть не брякнула Тиффани, но прикусила язык и задумалась. Матушка Болен редко даже спускалась вниз, к людям, разве что на Страшдество и рано по весне, когда овцы ягнились. В деревне она почти не показывалась, только если странствующий торговец, который привозил ей «Веселого капитана», сильно задерживался, — тогда бабушка, взметывая испачканные в грязи черные юбки, мчалась вниз, чтобы занять у кого-нибудь из стариков щепотку табака.

Но не было на Меловых холмах человека, начиная с барона и заканчивая последним бедняком, который не был бы в долгу перед матушкой Болен. И когда наступало время ответной услуги, она переправляла ее другим людям. Она всегда знала, кому не помешала бы услуга-другая.

— Она делала так, что люди сами помогали друг другу. — сказала Тиффани.

Некоторое время они шли по дороге в тишине, которую нарушали лишь птицы. Здесь было много птиц, но Тиффани не хватало пронзительных криков канюков.

Тетушка Вровень вздохнула.

— Мало кто из нас настолько хорош в своем деле, — сказала она наконец. — Если бы я так умела, нам бы не пришлось снова навещать старого Заткачика.

«Только не это!» — взмолилась Тиффани в душе.

Почти каждый раз, когда они обходили округу, они навещали престарелого господина Заткачика, Тиффани ждала этого с ужасом.