Читать книгу "Магия желаний - Кейт Харди"

– Если мы не будем любоваться тем, как знаменитости зажигают рождественские огни, я согласен. – Он улыбался и губами, и глазами.

– В таком случае пошли.

Она повела его по Гроув-Энд-парку к церкви Святой Марии. Церковь была построена в готическом стиле, с парящими арками кремового цвета, скамьями темного дерева, викторианскими витражами и полом светлого мрамора. Вместо электрического освещения – короткие свечки в металлических подставках, укрепленные на спинках скамеек.

Около кафедры стояла высокая елка, убранная игрушками, – игрушки явно были сделаны детскими руками – наверное, детьми из местных детских садов. Серебряная звезда украшала верхушку елки, пахло терпкой свежей хвоей. Скамьи для хора были заполнены: взрослые стояли сзади в бирюзовых мантиях, а дети – впереди в белых певческих одеждах.

Поскольку Карисса и Куин пришли перед самым началом службы, сесть им не удалось, но Карисса не расстроилась. Ей важна сама атмосфера покоя и доброжелательности.

– Рождественская служба с песнопениями? – шепотом спросил Куин.

– Да. Я раньше бывала на такой службе с родителями, – сказала Карисса. – Не беспокойтесь – вам петь не нужно, если не хотите.

Но Карисса пела вместе со всеми свои любимые хоралы «Архангел Гавриил» и «Радость мира». Как обычно, дети спели «Что за младенец в яслях бедных», а потом один ребенок спел соло «Однажды в городе царя Давида». У Кариссы увлажнились глаза. Она сморгнула слезы и почувствовала, как пальцы Куина сплелись с ее пальцами. Его тоже это умилило? Карисса не осмелилась взглянуть на него.

После службы они не спеша вышли из церкви. Куин не отнял своей руки.

– Подождем возвращаться, – сказал он. – Здесь поблизости можно где-нибудь выпить горячий шоколад?

– Украшенный сверху зефиром, – уточнила Карисса. – Конечно, можно.

Она привела его в небольшое кафе, где они заказали горячий шоколад и сладкие пирожки.

– Уж и не помню, когда я ходил на службу с песнопениями, – сказал Куин. – Скорее всего, это было в начальной школе.

– Простите меня. Мне следовало предупредить, чтобы вы могли отказаться.

– Наверное, я так и сделал бы, – признался он, – но я рад, что вы меня сюда привели.

Она хотела было поддразнить его, сказать, что он наконец-то увидел магию Рождества. Куин начал ей доверять – это обнадеживает. Но она удержалась – что-то в его лице удержало ее.

– Я люблю службу при свечах, – сказала Карисса. – Чувствуешь связь с вековой историей, с людьми, которые каждый год в это время посещают службу.

Он кивнул:

– А я чувствую… очищение. Спасибо.

Карисса протянула через стол руку и сжала ему кисть:

– И я это чувствую. Жизнь порой тяжела и мрачна, а тут пробуждается надежда на лучшее.

Он не отвел руку, и она тоже.

Это никакое не свидание, но… кажется, становится таковым.

– У вас красивый голос, – сказал Куин.

Она улыбнулась:

– Спасибо, но не по меркам папы.

– Вы пели в унисон с хором. Не всем прихожанам это удалось, – заметил он.

– Для них это не обязательно. Дело не в этом. Главное – быть вместе, разделять общую радость.

– Понимаю. – Он осторожно высвободил свою руку из ее руки.

Карисса растерялась. На какую еще мозоль она ему наступила? Что с ним такого сделала Табита? Но она знала, что, спроси это, он ей не скажет, поэтому уж лучше помолчать, угощаться горячим шоколадом и пирожком.

– А что с текущим «Блестящим проектом»? – поинтересовался Куин. – Помимо виртуального Санты?

– Устроить Рождество в приюте, – сказала Карисса. – Ничего пышного. Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я пытаюсь купить им счастье. Я просто хочу, чтобы у них было пространство, где они смогут заново начать жить и немного повеселиться на праздник.

– Вам нужен еще один виртуальный Санта?

Карисса покачала головой:

– Анна – женщина, которая управляет приютом, – уже сообщила мне, что хотелось бы получить на Рождество каждому.

– Если понадобится кто-то, чтобы заворачивать подарки, то я готов, – сказал Куин.

– Ловлю вас на слове, – улыбнулась Карисса.

Они возвращались домой парком. На полпути Куин решился и обнял Кариссу за плечи, а она обхватила его за талию.

На земле блестел иней, окна домов светились рождественскими огнями. И Карисса подумала о том, что вечер удался.

На этот раз молчание было скорее спокойным, чем напряженным. Понятно, что Куина настораживает сходство между ее бывшим бойфрендом и его бывшей подругой. А она… она старается восстановить способность доверять мужчинам после Джастина. Но если они с Куином не будут спешить, будут двигаться постепенно – как сегодня, – то, может, у них все получится, и они не нанесут друг другу новых ран.

Было одно дело, исполнив которое Куин почувствовал бы себя намного лучше. Во всяком случае, ему так казалось.

Он договорился о встрече с Джастином Воаном. Куин дал ему понять, что это по поводу выгодной работы. Скажи он Джастину, о чем хочет с ним поговорить, то этот тип несомненно уклонился бы от встречи.

Воан стремительной походкой появился в кафе в условленное время. Выглядел он весьма импозантно.

Оглядевшись, он поискал взглядом, кто из посетителей Куин.

Куин поднял руку, и Воан тут же подошел к нему.

– Мистер О’Нилл?

– Да. – Куин не пожал протянутую Воаном руку. – Не возражаете, если мы пройдемся по парку и поговорим там?

– А… конфиденциальность, – сказал Воан.

Конфиденциальность, но не в том смысле, о чем подумал Воан.

Куин ничего не говорил, пока они не перешли улицу и не оказались в парке. Как и ожидал Куин, Воан не выдержал и заговорил первым:

– Итак, у вас есть предложение о работе?

– Да, предложение есть.

– И какое?

Куин остановился и посмотрел Воану прямо в глаза.

– Предложение о компенсации.

– Компенсации? За что? – Воан нахмурился. – Не понимаю, о чем вы.

– За то, что сломали руку женщине, – сказал Куин, – и за то, что не пустили ее в больницу, потому что знали, что возникнут вопросы и правда всплывет наружу.

Воан побелел:

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– О, думаю, что понимаете.

– Кто вы? И зачем пригласили меня сюда?

– Мое имя вам уже известно. А здесь я из-за того, что случилось с Кариссой. Я не могу безразлично отнестись к тому, что подобное может случиться с кем-то из-за того лишь, что вы не в силах управлять своим характером.