Читать книгу "Москва на линии фронта - Александр Бондаренко"

в) Политсостав ведет себя героически, и он правильно нашел свое место в бою. В большинстве случаев политсостав является лучшим помощником в бою, берет на себя наиболее опасные участки и личным примером воодушевляет войска… Зато в штабах нет достойного дела для комиссаров. Считаю, что не оправдано назначение комиссаров в отделы. Во всех штабах, начиная от дивизии и заканчивая штабом фронта, надо оставить одного комиссара штаба для всего управления…

г) Ввести в Дисциплинарный устав статью, по которой начсостав, снявший петлицы и знаки различия, тем самым перешел в разряд рядовых, что и отдается приказом непосредственного начальника.

д) Установить на время войны сокращенные сроки выслуги для получения очередного воинского звания: для среднего начсостава в три раза, для старшего — в два; за выдающиеся заслуги в боях очередное воинское звание может быть присвоено независимо от срока.

е) Установить высшую награду — дважды Герой — герой героев, дающую право после войны на бесплатную квартиру в любом месте Советского Союза и оклад содержания в случае его нетрудоспособности или желания выйти в отставку. Вот, на мой взгляд, те предварительные уроки, которые можно извлечь из опыта первых трех месяцев войны.

Генерал-лейтенант С. Калинин.

24 сентября 1941 г.

* * *

Комментарий историка

В августе 1941 года генерал-лейтенанту С.А. Калинину было поручено Военным советом Западного фронта представить доклад по опыту боевых действий первых трех месяцев войны. 25 сентября такой документ был подготовлен. Естественно, что материал адресовался только высшему командному звену. Он оставался засекреченным и спустя долгие годы после войны. Доклад генерала Калинина помогает нам почувствовать весь драматизм первых месяцев войны. Но было бы нелишним предварить его несколькими краткими комментариями.

С.А. Калинин достаточно четко выделил особенности тактики немецких частей и соединений в начальный период боевых действий — организацию ими ударов во фланг и тыл, создание ловушек, четкое взаимодействие пехоты, танков и авиации. В то же время генерал — возможно, ранее, чем кто-либо другой в РККА, — отметил появившуюся у германского командования осторожность, нежелание зарываться далеко вперед. И этот факт, основанный на противоречиях между руководством вермахта и группы армий «Центр», действительно имел место, что подтверждается немецкими документами. Так, уже 15 июля командующий сухопутными войсками вермахта фон Браухич в телефонном разговоре с командующим группы армий «Центр» фон Боком указал: «Не может быть и речи о дальнейшем продвижении танков на восток после овладения районом Смоленска. Русские дерутся не так, как французы, они не чувствительны на флангах. Поэтому основным является не овладение пространством, а уничтожение сил русских…»

Весьма интересны замечания генерала Калинина относительно способов окружения немцами частей Красной армии. К сожалению, эти выводы не были тогда в должной мере восприняты командованием фронта. Накануне германского наступления на Москву основная масса советских войск на западном направлении прикрывала кратчайший путь к советской столице — шоссе Москва — Минск. Противник же, группа армий «Центр», основной удар нанес по нашим флангам, в частности, из районов Духовщины и Рославля, а затем вышел в тылы Западного и Резервного фронтов.

В докладе делается также ряд обобщений стратегического характера, обращающих на себя особое внимание. Калинин отмечает, в частности, ошибки командования Западного и Прибалтийского особых военных округов в вопросе развертывания к границе, и говорит, что было время исправить их в соответствии с «большим, гениальным решением» строить оборону по линии Осташков, Дорогобуж, Рославль, где боеспособные войска РККА были бы сильнее немцев. Необходимо заметить, что такой вариант линии обороны действительно был разработан перед самой войной. В соответствии со схемой стратегического развертывания войск, подготовленной в Генеральном штабе 15 мая 1941 года, рубеж обороны предполагалось строить от Осташкова на Трубчевск.

Ряд предложений, относящихся к улучшению подготовки войск, ведения боя, являются дельными и на тот момент очень своевременными. Сейчас трудно сказать, насколько полно ими воспользовалось командование Западного фронта, а через него, возможно, и высшее военное руководство страны. Но факт остается фактом — некоторые последующие приказы Генштаба и Наркомата обороны содержат те же положения, что и доклад генерала. Это касается директив Генштаба и НКО об организации взаимодействия родов войск, установлении на фронте сокращенного срока выслуги очередного воинского звания и т.д.

Итак, шел четвертый месяц войны. В предыдущих боях Красная армия понесла огромные потери. Но испытания на этом не закончились. Впереди были новые неудачи — катастрофа под Вязьмой, эвакуация Донбасса, выход немцев на ближайшие подступы к Москве. Тем не менее Красная армия выдержала испытание на прочность. Она доказала, что способна учиться на ошибках, какими бы фатальными они ни казались… До начала контрнаступления Красной армии от стен советской столицы, 5 декабря 1941 года, оставалось всего два с небольшим месяца.

Михаил МЯГКОВ.
ТАК СРАЖАЛИСЬ МОСКОВСКИЕ ЧЕКИСТЫ

Неизвестность порождает легенды, домыслы и сплетни. Долгое время почти все материалы, имевшие отношение к органам государственной безопасности, находились под строгим секретом. Но теперь постепенно раскрываются отдельные страницы, свидетельствующие о героизме, мужестве и самоотверженности «бойцов невидимого фронта».

Пресс-служба Управления Федеральной службы безопасности по городу Москве и Московской области обнародовала недавно рассекреченный уникальный документ, позволяющий расширить представления о событиях, происходивших в период сражения у стен столицы нашей Родины:

«Отчет об агентурно-оперативной работе Управления НКГБ г. Москвы и Московской области за время Великой Отечественной войны». Помеченный грифом «Совершенно секретно», он был направлен наркому Государственной безопасности СССР и начальнику 2-го управления (контрразведка) НКГБ.

Документ публикуется в сокращении.

«В соответствии с решением Государственного Комитета Обороны в июле 1941 года во всех районах г. Москвы и Московской области Управлением были сформированы истребительные батальоны численностью в 28 500 человек.

В октябре 1941 года, когда противник продвигался к Москве, 23 городских истребительных батальона и 8 батальонов пригородных районов были сведены в полки и переданы в распоряжение командования Московского военного округа.

Личный состав остальных батальонов стал базой для созданной под Москвой специальной школы подрывников и мотострелкового полка Управления НКВД, а в районах, подвергавшихся оккупации, составил ядро местных партизанских отрядов.

Лучшая часть личного состава истребительных батальонов, прошедшая специальную подготовку в школе, возглавляемая оперативным составом Управления, была направлена в ноябре — декабре 1941 года в захваченные противником районы Московской области для выполнения специальных заданий по истреблению оккупантов, дезорганизации их тыла и помощи местным партизанским отрядам.