Читать книгу "Почем килограмм славы (сборник) - Виктория Токарева"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто-то произнес над гробом речь – казенные, ничего не значащие слова типа: «от нас ушла», «память о ней»… Все это было вранье и равнодушие.
Гроб пошел вниз. Черные траурные шторки закрывали отверстие в ад. Гроб ушел, шторки вздыбились от температуры. Но мне показалось, шторки вздыбились в протесте: НЕТ!
Катерина провалилась в кипящее огненное солнце. Оно спалило все, что обветшало, все, что болело и было некрасивым. Осталась только ее юная душа, полная любви. Эта душа полетела обратно в пустую квартиру, поднялась без лифта и вошла сквозь закрытую дверь. Она поживет там девять дней, обвыкнется со своим новым состоянием. А потом уйдет, чтобы следить за мной, предупреждать, оберегать. Она меня не бросит.
* * *
Катерину похоронили в Переделкине, на деревенском кладбище. Ее могила была последней в ряду, расположенном на склоне. Склон был обращен к полю, за которым виднелась дача Пастернака.
На сороковой день к могиле собрались студенты, друзья – почти все, кто знал ее в этой жизни. Никто никому не звонил, все пришли сами. Вернее, приехали: на машине, на электричке. На склоне собралось человек сто, раскинулись, как цыганский табор. Жгли костры, жарили шашлыки, пекли картошку, пели под гитару. Сама весна пришла на сороковины, привела с собой солнце и ясный день.
Среди всех царила и парила внучка Катерины – с водопадом платиновых волос. Все наши мальчики сделали ей предложение. Такую красоту хотелось видеть рядом каждый день. И владеть одному.
Женя и Володя абсолютно серьезно объяснялись в любви и уговаривали. Казалось, что Наташа – продолжение Катерины и ее не надо узнавать. Они знают ее давно и любят давно.
Наташа спокойно слушала, снисходительно улыбалась. У нее уже был муж, притом второй или третий. И пятилетняя дочь, которая бегала тут же.
Пекло солнце. Наташа раздела девочку догола и велела ей собирать цветы на могилу. Девочка приносила одуванчики и помещала их в баночку с водой.
Быкомазов соорудил палку с табличкой, на которой написано: «Катерина Виноградская. 70 лет». Катерина была бы довольна. Даже здесь она предпочитала быть молодой. Но ей уже неподвластно спрятать родство. Под табличкой, как ангел с распущенными волосами, сидела ее правнучка, возилась с цветочками. Ее единственное бессмертие, которое понесет в мир ее кровь, жажду любви и глаза, немного круглые для кошачьих.
Любовь и творчество – вот рычаги, которыми она хотела перевернуть мир. Но ее фильмы устарели. Ленин оказался не самый человечный человек. А ее мужчины… Они стрелялись, тонули, бросали, и ни один не проводил ее в последний путь.
Я сижу и плачу. Я положила лицо на руки и стараюсь, чтобы мои плечи не тряслись. Я плачу не людям, а себе. Мне душно и одиноко. На людях бывает особенно одиноко…
Позади останавливается Наташа и голосом Катерины говорит, что не надо плакать. Все не так плохо. Катерина прожила длинную яркую жизнь, любила людей, и ее провожает целый табор. Дай Бог каждому так помереть…
Играет гитара. Склон в желтых одуванчиках. Когда-нибудь придет и мой час. Я смирюсь. У меня не будет выражения «НЕТ». Я надену выражение: «НУ, ЕСЛИ НАДО…» Это когда-нибудь. А пока… Поет Володя. Женя делает предложение Наташе – второй раз за этот вечер.
Киноповесть (в соавторстве с Георгием Данелией)
По желтой среднеазиатской пустыне шагал плешивый верблюд. На верблюде сидели трое в восточных халатах и тюбетейках. За рулем (то есть у шеи) восседал главарь – вор в законе и авторитет по кличке Доцент. Между горбами удобно устроился жулик средней руки Хмырь, а у хвоста, держась за горб, разместился карманник Косой.
Ехали молча, утомленные верблюжьей качкой.
Жуликам повстречался старик узбек.
– Салям алейкум! – заорал Косой, обрадовавшись новому человеку.
– Алейкум салям, – отозвался старик.
– Понял… – с удовлетворением отметил Косой.
Старик продолжал свой путь, а жулики свой.
– Хмырь, а Хмырь, – Косой постучал соседа по спине, – давай пересядем, а? У меня весь зад стерся. Доцент, а Доцент! Скажи ему!
– Пасть разорву! – с раздражением отозвался Доцент.
– Пасть, пасть, – тихо огрызнулся Косой.
В песке торчал колышек, а на нем табличка в виде стрелы:
«АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ № 13. 2 км».
Жулики спешились.
– Уложи верблюда, – распорядился Доцент и стал карабкаться на вершину бархана.
– Ляг! – приказал Косой верблюду. – Ложись, дядя!
Верблюд не обратил на приказ никакого внимания.
Он стоял, старый и высокомерный, перебирая губами.
– Слышь? Кому говорят? Ложись, скотина. Пасть разорву!
Верблюд оттопырил губу и плюнул в лицо Косому.
– А-а!! – завопил Косой. – Ты что, дурак, шуток не понимаешь?!
– Тихо ты! – одернул Доцент с бархана. С высоты он оглядывал перспективу в полевой бинокль.
До самого горизонта лежала пустыня, как застывшее море. Потом, приближенные биноклем, выступили какие-то древние развалины, палатки, люди…
* * *
Стояла ночь. Над пустыней взошла луна.
– Пора, – сказал Доцент.
Он лег на живот и пополз по-пластунски. Хмырь тоже лег и пополз. Далее следовал Косой, а за ним безмолвно и преданно зашагал верблюд.
– Доцент, а Доцент, – растерянно позвал Косой. – Верблюд…
– Гони! – приказал Доцент, обернувшись.
Косой встал, и его лицо оказалось вблизи от верблюжьей морды. Верблюд узнал Косого и оттопырил губу…
– А ну тебя… – Косой махнул рукой и побежал догонять товарищей. Верблюд не отставал.
Возле входа в древнюю усыпальницу дежурил сторож. Он сидел на камне, положив берданку на колени.
За его спиной послышались шорохи. Сторож обернулся, но не успел ничего увидеть, потому что его схватили, повалили, связали и засунули в рот кляп…
Сухо щелкнула в замке отмычка. Заскрипела дощатая дверь, наспех сколоченная археологами. Жулики ступили в усыпальницу.
Жидкий свет фонарика выхватил из темноты каменный свод, гробницу, дощатый стол. На столе тускло мерцал золотом древний шлем…
– Порядок, – тихо сказал Доцент.
«У-у-уа!» – вдруг прорезало тишину ночи.
– Верблюд! – выдохнул Хмырь, цепенея от страха. – Заткни ему глотку! – приказал он Косому.
– Да ну его! Он кусается!
Из палатки археологов выглянул бородатый ученый, профессор Мальцев. Пошел по направлению к усыпальнице.
– Кто тут? – крикнул он в темноту.
Доцент выхватил нож и застыл, прижавшись к двери.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Почем килограмм славы (сборник) - Виктория Токарева», после закрытия браузера.