Читать книгу "Крепость королей. Расплата - Оливер Петч"

— Сновидения посещали меня лишь до тех пор, пока я пребывала в Трифельсе, — ответила Агнес после некоторых раздумий. — Потом они вдруг прекратились. Как если бы сама крепость навевала их… — Она покачала головой. — Это, конечно, вздор. Все дело, наверное, в том, что Трифельс подстегивал мое воображение. Во всяком случае, так считал отец Тристан. И все-таки странно это… Все, что пережили Иоганн и Констанция, произошло в Трифельсе. Их знакомство во время посвящения Иоганна, свадьба, первые тревоги из-за кольца, покушение, бегство с ребенком… Что случилось потом, мне неведомо.

— В хронике сказано, что Иоганн фон Брауншвейг возглавлял заговор против Габсбургов и был убит, когда пытался бежать, — заметил Мельхиор. — Вполне возможно, что и Констанция пала от рук королевских убийц.

Агнес пожала плечами.

— Что говорилось в хронике на самом деле, мы не узнаем. Отец Тристан вырвал страницы. Вот только зачем? Что же там было такого, чего никому нельзя знать?

— Та самая тайна, которую мы раскроем в далеком монастыре… Ах, как я люблю загадки! Это главная составляющая любой баллады.

Мельхиор взял в руки лютню, извлек несколько аккордов и запел тихим, высоким голосом. При этом он иногда замолкал, подыскивая подходящее слово.

Горда девица и отважны

Ее друзья — они однажды

Пустились в странствия, найти

У Рейна старую обитель

В надежде получить ответ,

Что было прежде, много лет

Назад, в Трифельсе, где чета

Была до смерти неразлучна.

Кольцо нашла девица та

Констанцы с бледного перста!

Кольцо сулит дурные сны…

Напевая себе под нос, Мельхиор задумался над следующей строкой. Агнес взглянула на него с удивлением.

— Это вы сами сочинили?

Менестрель пожал плечами.

— Конечно, многое еще следует отшлифовать, но это только начало… — Он улыбнулся. — Так вам понравилось? Я ведь уже рассказывал вам о грядущем состязании в Вартбурге… Думаю, я теперь знаю, какую хочу исполнить балладу! — Он театрально перебрал струны. — Эта песня покорит целый мир!

— Для начала она будет стоить нам жизни, — вмешался Матис. — Если вы и дальше будете так распевать, то легче просто крикнуть, чтобы нас поскорее обнаружили. Может, любезный бард позабыл, но нас преследует сотня крестьян и, возможно, очень рассерженный граф.

— Прошу прощения, вы правы, — Мельхиор повесил лютню за спину и тяжело вздохнул. — Если история хороша, мне трудно сдержаться. В особенности если она о любви или смерти.

— Последнее вы, возможно, познаете куда скорее, чем вам хотелось бы, — заметил Матис. — Остается только надеяться, что граф еще не отправил конных ландскнехтов. На лошадях они настигнут нас очень скоро.

— Есть у меня одна идея, — объявил Ульрих и развернулся к остальным. — Пешком мы и впрямь далеко не уйдем. А вот на лодке — другое дело. За Альберсвайлером Квайх быстрый и бурный, особенно теперь, по весне. Так мы в два счета доберемся до Рейна.

— Замечательно, — проворчал Матис. — И где же нам посреди ночи раздобыть лодку?

Ульрих ухмыльнулся.

— Когда есть деньги, в Васгау, если понадобится, можно хоть галеру купить. Помнишь ведь старую каменоломню перед Альберсвайлером. При ней есть небольшой порт и таверна. Поднимем трактирщика и купим самую быструю лодку, какую сможем найти, — он посмотрел на звездное небо. — Почти полнолуние, так что можно и ночью плыть. Что скажете?

— Отличная идея! — Агнес захлопала в ладоши. — К восходу мы бы уже добрались до Рейна! И может, у трактирщика еще осталось хоть по глотку горячего вина…

Она зябко поежилась и плотнее закуталась в теплый плащ своего супруга. В штанах и широкополой шляпе, скрывающей непослушные волосы, Агнес походила на бродячего подмастерья, хотя плащ мог показаться дороговатым для ее облика.

— Тогда давайте уже выбираться из этого леса, — проворчал Матис. — Пока менестрель снова не распелся.

Предложение Ульриха и надежда на глоток вина заставляли шагать быстрее. Тропа по-прежнему тянулась вдоль Квайха. В скором времени путники миновали межевой камень, подсказывающий, что они наконец покинули владения Лёвенштайн-Шарфенеков.

Агнес почувствовала странное облегчение, словно покинула заколдованные пределы. Она встрепенулась и пошла дальше. Тут ей в который уже раз показалось, как что-то прошмыгнуло среди ветвей — скорее всего, какое-то животное. Затем снова воцарилась тишина, прерываемая лишь монотонным напевом Мельхиора.

Наконец слева показались котлованы альберсвайлерской каменоломни. Широкая дорога тянулась от нее до порта, откуда камни доставляли к долине Рейна. В окнах портовой таверны еще мерцал свет, из трубы поднимался дым. Вероятно, кто-то еще был на ногах.

— Ммм… кабанятиной жареной как пахнет! Чувствуете? — прогудел Ульрих. — Может, прихватим с собой несколько ломтей? Да еще белого хлеба и бочонок пива…

Он распахнул дверь и приветственно вскинул руку. В зале, несмотря на столь поздний час, действительно сидели несколько посетителей. Трактирщик стоял со скучающим видом за стойкой и вычищал ножом грязь из-под ногтей. Он коротко взглянул на гостей и спросил, тонко улыбнувшись:

— В такой час и только с дороги? Боюсь, мест больше нет.

— Спасибо, но мы не ищем ночлега, — ответил Матис. — Хотим лишь купить у вас лодку.

— Кружка меда и пара ломтей мяса тоже не помешали бы, — добавил Ульрих, бросая голодные взоры на стол посетителей.

— Лодку, значит, — трактирщик всадил нож в стойку, и клинок задрожал в столешнице. — А денег сколько у вас с собой?

— Уж на ваше дырявое корыто хватит, — вмешалась Агнес.

Слишком поздно она осознала, что голос ее для мужского был слишком высок. Мужчина за стойкой смерил ее недоверчивым взглядом.

— Лодки здесь дорогие, — с этими словами он оттянул и отпустил рукоять ножа, так что она снова задрожала. — В особенности для тех, кто является посреди ночи и куда-то торопится.

Агнес присмотрелась к нему внимательнее. У него были черные лохматые волосы и такая же неухоженная борода. Кожа была смуглая, даже загорелая, как если бы он много времени проводил на солнце. Только теперь Агнес уловила в голосе трактирщика странный говор, непривычный для этих мест.

Посетители за столом тоже не внушали доверия. Их было четверо: грозной наружности молодчики в широкополых шляпах, покрытые шрамами. Между ними сидела девочка лет четырнадцати, до смерти напуганная. Взгляд ее беспокойно метался по сторонам. Внезапно наступила напряженная, едва ли не осязаемая тишина. Агнес почувствовала, как волосы на загривке медленно становятся дыбом.

Что-то здесь не так…

Взгляд девочки медленно скользнул к стойке. Справа, со стороны прохода, что-то вырисовывалось в тусклом свете.