Читать книгу "Ты найдешь - я расправлюсь - Джеймс Хедли Чейз"

Я снял трубку и попросил соединить меня с лейтенантом Гранди из городского отделения полиции в Сорренто.

– У телефона Доусон, – проговорил я, когда услышал в трубке голос Гранди. – Я забыл у вас спросить: вы проявили пленку? Ту, что находилась в аппарате синьорины Чалмерс?

– В аппарате не было никакой пленки, – сухо отрезал Гранди.

– Не было пленки? Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

Уставившись на стенку, я стал рассуждать вслух:

– Но если пленки там не было, значит, она ничего не снимала там, на скале?

– Не обязательно, она могла просто забыть зарядить аппарат.

Я вспомнил, что счетчик показывал, что она все-таки использовала четыре метра пленки. Я знаком с этими камерами и знаю, что, когда пленка заряжается, автоматически выскакивает «0» на показателе. С некоторым сомнением я протянул:

– Возможно… А что думает по этому поводу Карлотти?

– Почему вы считаете, что он должен что-то думать? – прозвучал резкий вопрос.

– Хорошо, благодарю вас. И вот еще. На вилле ничего не было взято, если не считать драгоценностей?

– Полиция ничего не конфисковала.

– Кинокамера вам больше не нужна? Мистер Чалмерс поручил мне собрать личные вещи его дочери. Если я сейчас заскочу к вам, то смогу ее получить?

– Нам она больше не нужна.

– Отлично. Тогда я еду.

Я повесил трубку. Что бы ни говорил Гранди, счетчик показывал 4 метра. То есть столько пленки было отснято. Значит, кто-то вырвал ее из аппарата, потому что не знал, как пользоваться перематывающим устройством. При этом пленку засветили. То есть ее извлекли не с намерением сохранить. Наоборот, ее старались уничтожить. Почему?

Я налил себе еще виски. Меня бросило в жар. А вдруг я ухватился за ниточку, с помощью которой смогу распутать весь клубок? Может, не зря Чалмерс говорил, что верит в мои способности?

Несомненно, сама Элен не стала бы вырывать пленку из аппарата: она знала об автоматике. Тогда кто же? И тут у меня мелькнула мысль, показавшаяся мне гениальной. Я вспомнил о десяти коробках пленки, которые мне показывала Элен в Риме. Я тогда посмеялся над ней, что она столько накупила. Она же ответила мне, что собирается использовать их в Сорренто.

А между тем ни на вилле, ни среди личных вещей Элен не было коробок с пленками. Даже из камеры была вынута пленка. Полиция ничего не конфисковала. Так не пленку ли искал на вилле широкоплечий тип вечером того рокового дня? И не он ли вырвал пленку из аппарата, прежде чем бросить его в море?

Для большей уверенности я снова обшарил весь дом, теперь уже специально разыскивая пленку, и снова ничего не нашел. Удостоверившись в этом, я запер виллу на ключ, положил его в карман и отправился по тропинке к скале.

Солнце сильно припекало. Я снова прошел мимо неприступной виллы. На этот раз я задержался, чтобы посмотреть на нее. На террасе, в тени зонтика, я увидел женщину в купальном костюме. Она сидела в шезлонге и читала газету. Сверху мне была видна лишь загорелая рука, держащая газету, и длинные, тоже загорелые ноги. Конечно, было бы любопытно повнимательнее разглядеть эту особу, но у меня были свои дела, так что я пошел к месту падения Элен.

Уже не знаю, что я искал, но я методически обшарил тропинку и окружающие скалы в радиусе 30 ярдов. Задача оказалась трудной, особенно под палящим солнцем. Но я все стерпел и был вознагражден за это окурком бирманской сигары – так называемой чирутки.

Когда я стоял на тропинке, разглядывая окурок, мне вдруг почудилось, что за мной кто-то наблюдает. Это меня встревожило, но я не подал виду, что что-то заподозрил, хотя у меня сильно заколотилось сердце. Конечно, стоять над обрывом, имея за спиной невидимого врага, – это кого угодно встревожило бы.

Я сунул находку в карман, выпрямился и отошел от обрыва. Чувство, что за мной наблюдают, не проходило. Я оглянулся с самым безмятежным видом. Густые кустарники и лес, начинающийся в 50 ярдах от тропинки, могли скрыть хоть десяток наблюдателей.

Я медленно двинулся назад к вилле. И все время чувствовал на спине чей-то взгляд. Трудно сказать, какого напряжения стоил мне этот переход. Я прилагал нечеловеческие усилия, чтобы заставить себя не оглянуться. Только усевшись в «линкольн», я начал понемногу отходить.

III

Вернувшись в Сорренто, я первым делом пошел в агентство по найму помещений, расплатился за аренду виллы и оставил свой адрес в Риме на тот случай, если на виллу будет приходить корреспонденция для Элен.

Агент выразил сожаление, что такая молодая и красивая девушка погибла такой нелепой смертью. Он добавил, что написал владельцу поместья о происшедшем и посоветовал поставить ограждение у тропинки.

У меня не было настроения распространяться на эту тему. Я буркнул что-то невразумительное, пожал протянутую руку и вернулся назад к машине.

Следующим пунктом было управление полиции Гранди продержал меня в приемной не менее получаса, пока мне наконец не вынесли злополучный аппарат. Я дал расписку. Повесив камеру через плечо, я вышел на улицу и сел в машину. Случай на скале сделал меня осторожным и подозрительным. Внимательно вглядываясь в зеркальце заднего обзора, я обратил внимание на темно-зеленый «рено», который так резко сорвался с места, что только чудом не врезался в объезжавшую его машину. Мне показалось, что за мной следили.

У «рено» был защитный козырек от солнца, который не позволял мне разглядеть водителя, что еще больше насторожило меня. Я взял направление на Неаполь, двигаясь со средней скоростью, то и дело поглядывая в зеркальце. «Рено» сохранял стометровую дистанцию. Некоторое время я делал сорок миль в час, и «рено» держался за мной.

Только когда я приблизился к въезду на автостраду, я решил проверить – действительно ли «рено» следит за мной или это случайность.

Я увеличил скорость до шестидесяти миль в час. «Рено» все так же торчал в сотне ярдов позади. Я выжал педаль газа до упора. «Линкольн» рванул вперед. Через минуту стрелка спидометра уперлась в отметку восемьдесят семь миль в час.

«Рено» сильно отстал, но тоже увеличил скорость. Я видел в зеркальце, как сокращается разрыв между нами, и был уже уверен, что меня преследуют.

На широкой прямой автостраде не было шансов стряхнуть его с хвоста. Я решил оставить это до Неаполя. Я сбросил скорость до семидесяти и держал так до конца автострады.

Когда я замедлил ход, чтобы предъявить права при съезде с автострады, водитель «рено» сообразил, что ему будет трудно следить за мной в потоке транспорта, поэтому он решил приблизиться ко мне. Я воспользовался этим, чтобы запомнить номер машины.

Шофер «рено» оказался гораздо опытнее меня, так что мне не удалось от него удрать. Все мои лавирования привели лишь к тому, что на меня обрушилась ругань водителей соседних машин, которым я не давал возможности спокойно двигаться в общем потоке.