Читать книгу "Хорошая работа - Дэвид Лодж"

— Я подумаю, — говорит Вик.

— Извини, это нужно решать прямо сейчас. Вечером я встречаюсь с Председателем.

— Дотянул до последнего, да?

— Честно говоря, моя секретарша дала маху — потеряла письмо.

— В самом деле? — с недоверием переспрашивает Вик.

— Буду очень признателен, если ты поучаствуешь.

— Ты хочешь сказать, что это приказ?

— Не валяй дурака, Вик. Мы же не в армии.

Несколько минут Вик держит Бакстера в напряжении, а сам прикидывает, выгодно ли, чтобы тот был ему обязан.

— Кстати, а как насчет воздуходувки?

— Пришли мне заявку, я займусь этим вопросом.

— Спасибо, — говорит Вик. — Заметано.

— А как с моей просьбой?

— Я согласен.

— Отлично! Твою «тень» зовут доктор Робин Пенроуз.

— Врач?

— Нет.

— Надеюсь, не психиатр?

— Нет. Насколько я понял, он читает лекции по английской литературе.

— По английскому чему?

— Больше ничего не знаю. Только что получил сообщение.

— Черт меня побери!

Стюарт Бакстер хихикает.

— Почитай пока какие-нибудь умные книжки, ладно, Вик?

Часть II

После минутной паузы миссис Торнтон продолжила:

— Вы уже познакомились с Милтоном, мисс Хейл? Видели наши заводы? Наши изумительные склады?

— Нет, — сказала Маргарет. — Ничего схожего с этим описанием я пока не видела.

И тут она почувствовала, что, выказав свое полное безразличие к подобным местам, вряд ли говорит чистую правду; поэтому добавила:

— Осмелюсь заметить, папа показал бы мне их, если бы я захотела. Но я, признаться, не нахожу удовольствия в посещении промышленных предприятий.

Элизабет Гаскелл. Север и Юг

1

Девять дней спустя, в среду 22 января, в половине девятого утра Робин Пенроуз, будучи в отвратительном настроении, вышла из дома в снежную вьюгу, чтобы положить начало своему пребыванию в роли тени от Факультета Изящных Искусств Раммиджского Университета (или ТФИИРУ, как ее именовали в меморандуме, присланном из секретариата вице-канцлера). В одном из документов ей сообщали, что она прикреплена к мистеру Виктору Уилкоксу, исполнительному директору компании «Дж. Принглс и Сыновья», на один день в неделю на протяжении текущего семестра. Робин пришлось выбрать среду, поскольку в этот день у нее не было лекций. Именно поэтому в среду она обычно сидела дома — проверяла студенческие работы, готовилась к занятиям и предавалась научным исследованиям. И теперь ей было до слез обидно, что придется пожертвовать единственным свободным днем. В первую очередь именно поэтому Робин чуть было не отказалась от предложения Филиппа Лоу выдвинуть ее на роль «тени». В конце-то концов, если Университет не собирается оставлять ее в штате (а Лоу обратился к Робин с просьбой в тот же день, когда сообщил о ее незавидном будущем), почему она должна жертвовать собой ради Университета?

— Правильно! — воскликнула Пенни Блэк тем же вечером, расстегивая джинсы в женской раздевалке университетского Спортивного центра. — Не понимаю, почему ты вообще согласилась?

Пенни была подругой Робин, феминисткой с кафедры социологии. Раз в неделю они играли в сквош.

— Я и сама уже жалею, — посетовала Робин. — Нужно было сказать ему, чтобы… чтобы…

— Чтобы он засунул Теневой Резерв себе в задницу. Почему ты этого не сделала?

— Не знаю. Хотя нет, знаю. Мой внутренний голос, гаденький и расчетливый, нашептывал мне на ушко, что в один прекрасный день мне понадобится от Лоу рекомендация.

— Ты права, дорогуша. Именно так эти облеченные властью мужики и подминают нас под себя. Это уловка того, кто сильнее тебя. Черт бы побрал все эти крючки и петли!

Пенни Блэк возилась с застежками бюстгальтера, стягивающего ее грудь, как ремень. Преуспев в этом трудном деле, она перевернула сей предмет одежды застежкой назад, погрузила в чашечки свои гигантские груди и просунула руки в бретельки. Латекс плотно облегал ее упругое тело. Пенни надевала лифчик, только когда играла в сквош: без него, по ее словам, сиськи будут летать от стены к стене быстрее мячика.

— Нет, про Лоу я бы этого не сказала, — возразила Робин. — Честно говоря, по нему никак не скажешь, что он облечен властью. Он едва ли не умолял меня согласиться.

— Почему же ты не заключила с ним сделку? Мол, я стану этой чертовой тенью, если вы зачислите меня в штат.

— Не говори ерунды, Пенни.

— Какая же это ерунда?

— Ну, во-первых, в штат зачисляет не он, а во-вторых, я никогда до такого не опущусь.

— Глупая англичанка! — воскликнула Пенни Блэк, огорченно качая головой. Конечно, она и сама была англичанкой, но проведя несколько лет на стажировке в Калифорнии, где ее превратили в законченную феминистку, она считала себя американкой по духу и пыталась, насколько это возможно, разговаривать, как американка. — Ладно, — продолжала она, натягивал красную тенниску, — можешь излить свое негодование на корте. — Ее голова с темными взъерошенными волосами выпрыгнула из выреза рубашки, как усмехающийся человечек из коробки с сюрпризом. — Представь себе, что мячик — это Лоу.

Немолодая женщина с седыми волосами, закутанная в банное полотенце, приветливо кивнула Робин по пути из сауны в душевую. Робин ответила ослепительной улыбкой и прошипела:

— Ради Бога, Пенни, говори потише. Это его жена.

В тот же вечер Робин позвонила Чарльзу, которого эта история очень позабавила. Но, как и Пенни, он был здорово удивлен, что Робин согласилась с назначением «тенью» от их факультета.

— Это дело совсем не для тебя, разве нет?

— Понимаешь, меня считают настоящим экспертом в области рабочего романа. Лоу особенно настаивал на этом.

— Да, но не в реальном производстве. Не думаешь же ты, что это одно и то же…

— Конечно, нет, — сказала Робин, пытаясь отречься от намека на реализм. — Просто я объясняю тебе, какое на меня оказывалось давление.

Она уже подозревала, что сделала ошибку, позволив себя использовать. Подобное чувство редко возникало у Робин, и от этого было особенно неприятным.

В течение следующих нескольких дней подозрение переросло в уверенность. В то утро, на которое было назначено ее первое появление в роли Теневого Резерва, Робин проснулась в отвратительном настроении. Погода его отнюдь не улучшила.

— Только не это! — простонала Робин, когда отдернула занавеску на окне в спальне и увидела, что небо затянуто тучами, из которых вываливаются хлопья снега. Тонкая белая простыня уже закрыла мерзлую землю, побелели ветви деревьев. Робин мучительно захотелось сослаться на погоду и отложить свой визит в «Принглс и Сыновья», но служебная этика, которой она ни разу не изменила за все годы учебы и сдачи экзаменов, в очередной раз взяла верх над чувствами. Робин и так уже на неделю отложила теневые дела из-за забастовки. Во второй раз это выглядело бы некрасиво.