Читать книгу "Петр I. Добрый или злой гений России - Иван Медведев"

Правил скандинавской державой король Карл XII, вступивший на престол в возрасте 15 лет три года назад. Юный шведский государь отличался высоким ростом, благородной внешностью, силой, безрассудной отвагой, дерзостью и крайними сумасбродствами. Рискуя жизнью, он не раз устраивал на охоте поединки с диким медведем; в начале царствования прославился своими дикими выходками: загонял выпущенных в зале Сейма зайцев, оглашая воплями спящую столицу, разъезжал по Стокгольму в одной ночной рубашке с саблей наголо, бил стекла в домах обывателей, срывал с подданных шляпы и парики, выбивал из рук пажей подносимые ему блюда, крушил мебель в своих покоях, отсекал головы баранам и телятам, пригнанным во дворец ради потехи короля. Все попытки привлечь молодого Карла к государственным делам терпели крах – он бесцеремонно выталкивал министров за дверь. Ходили слухи, что шведский король не совсем в своем уме. Вероятно, Петр и его союзники невысоко оценивали его возможности к отражению агрессии Северного союза. И крупно просчитались.

Как только Карл получил известие, что датские войска вторглись в Голштинию, герцог которого был его лучшим другом и мужем старшей сестры, шведский король неожиданно для всех вмиг преобразился. До сих пор его удаль и бешеная энергия за неимением настоящего дела растрачивались впустую. Ощутив угрозу родине, все свои помыслы Карл направил на сокрушение врагов, война стала его единственной страстью, молодой король воспламенился свершением ратных подвигов и мечтой о славе великого полководца.

Совершенно неожиданно шведский флот появился у Копенгагена и высадил десант под его стены под командованием самого Карла. Отправив армию в Голштинию, король Дании Фредерик IV не располагал достаточными силами защищать свою столицу. Под угрозой шведов подвергнуть город жестокой бомбардировке он, признав независимость Голштинии, запросил мира. Фредерик отделался легким испугом и контрибуцией, поскольку за него вступились Англия и Голландия, заинтересованные в боеспособности датской армии накануне войны за испанское наследство, которую ни рассчитывали использовать в собственных интересах. Молниеносно выведя Данию из войны, Карл поспешил в Лифляндию.

Петр узнал о капитуляции Дании во время наступления русской армии на Нарву[41]. Не особенно смутившись потерей союзника, в октябре 1700 года царь сосредоточил у стен неприятельского города тридцать тысяч солдат, полагая, что немногочисленный гарнизон нарвской крепости долго не продержится и капитулирует до подхода шведской армии.

Но осада крепости затягивалась: русские пушки оказались недостаточно мощными, чтобы пробить стены крепости, а порох некачественным, что снижало убойную силу ядер. Через две недели боезапас подошел к концу, из-за осенней распутицы подвоз военных припасов и продовольствия прекратился. Боевой дух войска падал. В русской армии почти все генералы и офицеры являлись иностранными наемниками, обращавшиеся с русскими солдатами надменно, с презрением. Те в свою очередь не доверяли своим начальникам, тихо ненавидели их. Тем не менее Петр продолжал осаду, рассчитывая принудить шведского коменданта к капитуляции измором.

В это время энергичный и решительный шведский король высадился в Лифляндии. Как только Август Смелый узнал об этом, он, опасаясь, что шведы двинутся на Саксонию и ее постигнет участь Дании, тут же снял осаду с Риги и в спешном порядке отступил в Курляндию. Карл форсированным маршем устремился к Нарве.

Посланный на разведку Шереметев доложил царю, что шведская армия численностью в тридцать тысяч человек находится в тридцати милях от Нарвы. Петр запаниковал: он рассчитывал путем осады легко овладеть Нарвой и не предполагал, что столкнется при этом с крупными силами шведской армии. На этот случай он не располагал никаким планом действий. Русская армия совершенно не имела опыта в открытых полевых сражениях, наполовину состояла из новобранцев. Царь, охваченный предчувствием неминуемого поражения, был очень взволнован. Совершенно потерявшись в новой и неожиданной для себя ситуации, он возложил общее командование на герцога де Круа и оставил свою армию.

На самом деле к Нарве двигалась шведская армия численностью всего в восемь тысяч солдат. Располагая более точными сведениями на этот счет, Петр, вероятно, сохранил бы присутствие боевого духа. Неустойчивая психика царя толкнула его совершить весьма сомнительный поступок. Только с возрастом, усилием могучей воли, царю удалось научиться справляться с эмоциями в стрессовых ситуациях.

На военном совете Шереметев, указав на предназначенную для осады растянутую полукольцом цепь русской армии, предложил перегруппировать войска: оставить необходимую часть войск для удержания блокады крепости, а остальную армию вывести в поле и дать сражение на более выгодных позициях. Но по инициативе де Круа было принято решение оставаться на месте.

Шведскому королю не терпелось как можно скорее разгромить осмелившегося бросить ему вызов русского царя, слишком много о себе возомнившего. Оставив обременительный обоз в порту, налегке, без отдыха, Карл с поразительной скоростью преодолел около двухсот верст и появился у Нарвы утром 19 ноября. Шведы были изнурены маршем, скудные солдатские пайки они съели сутки назад, лошади оставались без корма два дня. Но вдохновляемая рвущимся в бой королем, наравне с солдатами делившим все тяготы похода, небольшая шведская армия нацелилась только на победу. Русские солдаты тоже не ели целый день. Однако их боевой пыл оставлял желать лучшего.

В полдень на Нарву обрушился густой снегопад, ветер дул в сторону крепости. Видимость – двадцать шагов. Немедля Карл решил использовать благоприятные для себя погодные условия – снег слепит глаза русским, при атаке плохая видимость поможет его войскам оставаться незамеченными вплоть до русских позиций.

Почти в буквальном смысле шведы свалились на противника как снег на голову. Русскую армию охватила паника. Мгновенно разнесся слух: «Немцы нам изменили!». Конница во главе с Шереметевым первой бросилась наутек через реку Нарову в то время, когда Карл больше всего опасался ее удара в свой тыл. Вслед за ней побежала пехота, под которой обрушился понтонный мост. Более тысячи людей утонуло. Шведы стреляли их в реке, как уток на охоте. В полной неразберихе русские солдаты начали избивать «изменников» офицеров. Спасаясь от народного гнева, герцог де Круи со всей иноземной генеральской свитой сдался в плен. Через полчаса после начала битвы продолжали сопротивляться только преображенцы, семеновцы и Лефортов полк под командованием русского генерала Адама Вейде. Они прикрыли сбившуюся у реки бежавшую с поля брани армию и спасли ее от полного истребления. С наступлением темноты шведские трубачи просигналили «отбой». Карл сражался вместе со своими отважными солдатами, не раз подвергался смертельной опасности. Расположившись обсушиться и отдохнуть возле костра, король пошутил: «Если б на реке был лед, нам бы вообще никого не удалось убить».

Потерявшая управление деморализованная русская армия уже ни на что не была способна. Оставшиеся в строю генералы приняли решение начать с Карлом переговоры. Шведский король одержал победу, но не уничтожил армию неприятеля, он опасался, что к утру она придет в себя и продолжение битвы может оказаться непредсказуемым – его солдаты свалились с ног от усталости и голода. Поэтому Карл охотно согласился на почетную капитуляцию противника при условии, что вся его артиллерия останется на позициях. Взамен русские войска получали право беспрепятственно покинуть поле боя с оружием в руках, со знаменами и имуществом. Желая, чтобы они как можно быстрее покинули Нарву, шведы даже помогли им навести понтонный мост через реку. Но как только боеспособные гвардейские полки ушли, шведы нарушили договор: обезоружили оставшиеся войска и взяли в плен всех генералов и старших офицеров. Вероятно, Карл не счел для себя обязательным держать королевское слово, поскольку и Петр нарушил существовавший между Швецией и Россией мирный договор, до самого начала войны заверял шведского короля в своей полной лояльности.