Читать книгу "Четверги в парке - Хилари Бойд"

– Это время мне больше всего нравится, – сказал он.

– Когда все гости уйдут? – Джини улыбнулась и скинула туфли под стол. – Понимаю тебя.

– Кажется, все прошло хорошо?

– Замечательно. Как ни странно, мне кажется, всем понравилось.

– Жених Йолы, кажется, был немного сбит с толку, и, по-моему, Беа чувствовала себя не в своей тарелке.

– Наверное, она плохо слышала, что говорят, в таком шуме. Хотя я все равно рада, что она пришла.

Беа была их соседкой, ей пошел девятый десяток. Они знали ее столько же, сколько друг друга.

Они поболтали немного, а затем Джордж встал и взял Джини за руку, поднимая ее со стула.

– Пора в постель, – зевнула Джини, но Джордж не выпускал ее.

Неожиданно он нагнулся к ней и поцеловал в губы. Это был долгий, страстный поцелуй. Джини замерла. Нет, подумала она, не надо, пожалуйста… не сейчас. Она почувствовала, как он обнимает ее, ласкает, стягивает бретельку с левого плеча и целует обнаженную кожу. Он порывисто дышал.

– Джордж…, – слегка отстранилась она, но он словно не заметил.

– Джини… пойдем наверх… пожалуйста.

Он снова поцеловал ее в губы – с невыносимой, отчаянной страстью, и дрожь прошла по всему ее телу. Будто он делал то, что должен был сделать, стиснув зубы. Он тянул Джини к двери, крепко держа ее за талию, а потом, внезапно передумав, пошел в гостиную и усадил ее на диван. Десять лет она желала его, тосковала, но то, что происходило сейчас, казалось ей омерзительным. Проблема была не в Рэе, она почти не думала о нем; нет, она разозлилась, она была в бешенстве от того, что Джордж хоть на секунду допустил мысль, что имеет на это право.

– Джордж, прекрати… пожалуйста… не так…

Но он продолжал.

– Джордж! – На этот раз она закричала.

Она с силой оттолкнула его и поднялась с дивана, тяжело дыша.

Ее муж завалился на подушки, очки перекосились, а на лице застыла такая мрачная тоска, какой она никогда не видела.

– Прости… прости…, – прошептал Джордж под ее пристальным взглядом. – Ты была такой красивой сегодня. Джини, я подумал… после стольких лет… ты этого хочешь. Он прищурился, глядя на нее.

Джини почувствовала, что силы покидают ее, и опустилась на диван рядом с мужем.

– Не так, Джордж. Не так неожиданно. Прошло десять лет…

Джордж грустно взглянул на нее своими совиными глазами.

– Уже десять лет?.. Я и не задумывался.

Повисла тишина.

– Значит, ты больше не хочешь?

– Хочу…, конечно…, хотя это немного странно после стольких лет. Это ведь не я прекратила, – вздохнула она в отчаянии. – Но, Джордж, ты до сих пор не объяснил, что произошло, почему ты внезапно потерял желание заниматься со мной любовью.

Она смотрела, как ее муж теребит запонку на правом рукаве, пытаясь продеть ее в петлицу на манжете рубашки. Это был тяжелый золотой диск с монограммой, который подарил ему отец, когда ему исполнился двадцать один год, слишком большой для петлицы. Она нагнулась и помогла ему, ожидая, что он скажет.

– Почему, Джордж? – произнесла она, наконец, в тишине.

На мгновение их взгляды встретились, но он нервно отвернулся.

– Нет никакой причины, – ответил он по-детски, угрюмо.

Джини встала.

– Я слишком стара для всего этого, – прошептала она устало, почувствовав внезапно, что действительно слишком стара, чтобы снова слушать его прежнюю ложь.

– Правда, нет причины… я не могу объяснить, – упрямо повторил Джордж.

– То есть «не хочешь» объяснить.

Она схватила свою бледно-голубую шерстяную накидку, которая лежала на спинке кресла. Сделав последнюю попытку, она встала, скрестив руки, и обратилась к нему, развалившемуся на подушках.

– Взгляни на это с моей стороны, Джордж. Допустим, мы занялись бы сексом сегодня. Я бы подумала: «Прекрасно, мы снова в строю». Я не задаю никаких вопросов, просто надеюсь, что все, что бы там ни было, оно прошло. А потом ты снова оттолкнешь меня. – Она смотрела на него вопросительно. – Не думаю, что смогу смириться с этим.

Джордж нехотя кивнул.

– Все, что я говорил о тебе сегодня, – правда, Джини. Я люблю тебя. Всегда любил и всегда буду любить.

Она кивнула, зная, что, по крайней мере, это – правда.

– У нас все стабильно, разве не так…? Мы с тобой?

Джини взглянула на него.

– То есть с сексом проблемы…, но в остальном… Я не смогу без тебя.

Джини отвернулась. Внезапно она почувствовала себя слишком измотанной, чтобы произнести хоть слово. Они перестали понимать друг друга. Она знала, что он до сих пор что-то скрывает: она заметила это в его взгляде. А теперь и у нее появилась своя тайна.

– Доброй ночи, Джордж.

– Доброй ночи.

* * *

– Как автобусы – ждешь их сто лет, и вдруг сразу два появляются.

Рита поднималась на холм, Джини старалась не отставать. Наверху ревел ветер, они остановились, чтобы перевести дыхание, перед ними открывался вид на Лондон, за Хитом.

– Не смешно, – возразила Джини, хотя обе не удержались от смеха.

– Правда, дорогая, нам пора готовить кресла-каталки, а не отбиваться от похотливых поклонников!

Джини отправила Рите сообщение на следующее утро. Несмотря на усталость, она провела бессонную ночь после размолвки с Джорджем. В пять утра она спустилась на кухню и встретила восход, перебирая клубнику, оставшуюся после вчерашнего.

– Или надо было позволить ему? – Этот вопрос терзал ее всю ночь. – Если бы я позволила, возможно, это упростило бы все…, помогло бы вернуть прежние отношения.

Рита глотнула воды из бутылки, которую несла, и вытерла губы тыльной стороной руки. Даже в этот момент она выглядела безукоризненно в серых облегающих спортивных брюках и розовой футболке из лайкры.

– Если тебе показалось, что не стоит, значит, не стоит. Вот и весь разговор.

– Вот так просто? Мы можем присесть на минутку?

Внезапно у Джини закружилась голова. Скамейка была мокрой, и она решила, что ночью шел дождь.

– Тебя это так сильно мучает, – с тревогой посмотрела на подругу Рита, брезгливо смахивая обрывок целлофана со скамейки, прежде чем сесть. – Ведь вчера ночью дело было не в твоем приятеле из парка, правда? Ты их сравниваешь?

Джини задумалась.

– Нет, такая мысль мне в голову не приходила. Мне казалось, что я отбиваюсь от нападения.

Рита вскинула брови.

– Я понимаю, что мы говорим о Джордже, но тебе надо было его видеть, Рита, он словно обезумел.