Читать книгу "Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин"

Только тогда Григорий оторвал голову от земли и посмотрел по сторонам. Тут он заметил, что рядом есть кто-то еще. Парень уже собрался броситься врукопашную, когда понял, что это Леонид.

— Кто-нибудь из наших еще жив? — пробормотал он севшим голосом.

— Похоже, что нет, — отозвался танкист.

— А артиллерист?

— По-моему, фашист ему шею сломал, — ответил сержант и кивнул в сторону лежащих в обнимку бойцов вражеских армий. Чуть дальше на земле распластались еще несколько темных безжизненных фигур. Сразу и не поймешь, где свои, а где чужие.

— Что будем делать дальше? — поинтересовался Григорий.

— Пока ты тут валялся, я осмотрел разорванную гусеницу, — он немного помолчал. — Должен тебе сказать, что там два катка сильно повреждены. Так что ремонт в полевых условиях отменяется.

— И что дальше?

— Будем выполнять приказ, а пока отдыхай.

Спустя полчаса немцы немного успокоились и перестали запускать ракеты одну за другой. За это время Леонид шепотом объяснил Григорию:

— Сначала я лезу в командирский люк, потом ты. Только смотри, поаккуратней, не свались мне на голову. А то, чего доброго, еще шею мне сломаешь.

Парни дождались, когда между вспышками стали появляться достаточно длинные промежутки темноты. В один из таких моментов они быстро забрались на броню и торопливо сбросили мертвый экипаж на землю. Затем напарник ловко скользнул в нутро машины, залитое непроглядной чернотой. Следом спустил ноги в лаз и Григорий. В тот миг, когда в небо взлетела очередная «люстра», он уже спустился вниз и, наконец, оказался в непривычно тесной стальной коробке.

Никогда не бывавший в танке Григорий проявил разумную осторожность. Не зная, что его ждет в башне, он не стал опускаться так быстро, как это сделал бывалый Леонид. Он осторожно протиснулся в отверстие. Наткнулся на что-то твердое и повис на руках. Почувствовал, как танкист толкнул его ноги в сторону, и ощутил, что под ними свободное пространство. Боец разогнул напряженные руки и аккуратно сполз вниз.

В это время напарник зажег электрический фонарик, который им дал лейтенант, и осветил внутренности боевой рубки. Парень с интересом осмотрелся и увидел, что Леонид уже удобно устроился в брезентовом сиденье, расположенном слева от казенной части пушки. Под собой он разглядел другое подобное устройство. Видимо, это было место заряжающего. Боец немного поерзал и кое-как примостился на непривычном кресле.

Тем временем Леонид уже осмотрел пушку и остался очень доволен:

— У меня в «Т-30» была почти такая же. Автоматическая, двадцатимиллиметровая, — бросил он умиротворенно: — Видать, нашу по немецким чертежам делали. Мы же с ними одно время очень даже задушевно дружили. — Он повернул луч света немного в сторону: — Так, а вот и пулемет, тоже почти как наш, только, насколько я знаю, у них калибр другой. Чуть-чуть больше. — Он повозился с каким-то механизмом, и Григорий почувствовал, что башня пришла в движение.

— Сейчас развернем пушку в сторону немцев и будем ждать рассвета, — объяснил свои действия танкист. — Утром они попытаются отбить свою машину, а мы будем обороняться, сколько сможем. Ну, а дальше, как Бог даст.

— А мне что делать?

— Будешь вот эти кассеты со снарядами подавать и пулеметные диски, — Леонид кивнул на гнезда с боезапасом и показал, что и как нужно делать. — Пустые бросай вниз, — он ткнул пальцем себе под ноги, где Григорий разглядел место механика-водителя. — Я повожусь с пушкой, посмотрю, все ли в порядке, а ты пока обживайся на новом месте.

Парень с интересом повертел головой. Нашел несколько холщовых сумок, закрепленных на стенках кабины. В трех из них оказались противогазы. В четвертой находились какие-то увесистые жестяные цилиндры красного цвета. Диаметром они были миллиметров шестьдесят и длиной с указательный палец. Григорий вытащил один из них и повертел перед глазами.

Увидел на боковой поверхности немецкие надписи. Мысленно поблагодарил свою тетю — поволжскую немку, которая много занималась с ним языком. Присмотрелся к непривычному шрифту и прочитал. Оказалось, что это инструкция по пользованию сигнальной шашкой. Кроме всего прочего, там было написано: «Задержка две секунды». Парень снял ребристый колпачок с торца цилиндра и обнаружил внутри кольцо с привязанной к нему проволочкой. Стальная нить уходила вглубь и, видимо, должна была зажечь содержимое «дымовухи», если ее потянуть на себя.

«Очень хорошо, — подумал парень. — Пригодятся, когда будем удирать отсюда».

— Начинает светать, — тихо сказал Леонид и выключил фонарик. — Можешь посмотреть в боковой триплекс, — танкист ткнул пальцем в маленькое окошечко сбоку от Григория.

Парень прильнул глазами к узкой щели, но сквозь толстое, мутное и сильно запыленное стекло смог увидеть лишь сероватый свет, заливающий окружающую нейтральную полосу:

— Как танкисты умудряются хоть, что-то рассмотреть сквозь такие прорези? Тем более на ходу и во время боя? — подивился парень. — Наверное, для этого нужно очень долго тренироваться.

— Ну, вот и началось, — со злостью бросил Леонид. — Теперь не зевай! — едва он закончил, как раздался оглушительный взрыв. Уши парня заложило от страшного грохота, которому некуда было деваться в тесной коробке кабины. Пушка танка резко вздрогнула. Казенная часть стремительно откатилась назад, а затем быстро вернулась на место. В следующий миг загрохотал пулемет, закрепленный в одной маске с двадцатимиллиметровым стволом.

Все остальное для Григория слилось в один непрерывный кошмар. Выстрелы орудия следовали один за другим. Башня постоянно сильно дергалась и поворачивалась, то вправо, то влево. Атмосфера башни наполнилась жуткой вонью сгоревших пороховых газов. Хорошо, что люк остался открытым и мерзкий выхлоп пушки слегка разбавлялся свежим наружным воздухом.

Грохот внутри стоял такой, что парень решил, что он окончательно оглох и больше никогда ничего не услышит, кроме мощных разрывов снарядов. Он словно заряжающий механизм вертелся в тесном чреве машины и по командному движению Леонида подавал тяжелые кассеты со снарядами и круглые диски с патронами. В голову пришли слова кайзера Вильгельма: «Солдат — всего лишь автомат, к винтовке приставленный».

Времени на то, чтобы хоть бросить взгляд в мутный триплекс, у Григория абсолютно не было. Поэтому он совершенно не знал, что там творится снаружи. Парень мог лишь предполагать, что густые немецкие цепи сейчас идут в атаку. Леонид Скоков лупит по ним из всех стволов. А его, по мере сил, поддерживает огонь красноармейцев, ведущийся из советских окопов.

Сколько это все продолжалось, он тоже не запомнил. Парню показалось, что это длилось бесконечно долго. Но потом все внезапно изменилось. Наступил вдруг краткий миг тишины. В очередной раз башня танка немного повернулась, замерла, дернулась еще чуть-чуть, и Леонид выстрелил. В следующий момент в танк врезалось что-то невероятно тяжелое. Причем ударило настолько сильно, что девятитонная стальная машина содрогнулась, словно человек от мощной затрещины.