Читать книгу "Коллапс - Джаред М. Даймонд"

Впервые я побывал в Монтане в 1970-х годах. Отец Пэт работал в передвижной лавке у самой границы Айдахо и Монтаны. Бывало, мы с Пэт ему помогали — Пэт готовила, а я вел машину. Уже тогда Пэт влюбилась в долину и захотела здесь жить, но земля стоила уже по тысяче долларов за акр, слишком дорого, чтобы окупить ее фермерским хозяйством. Позже, в 1994 году, мы смогли уехать из Портленда, когда по приемлемой цене приобрели 10-акровую ферму на берегу реки Битеррут. Дом требовал починки, и мы несколько лет приводили его в порядок, я взял лицензию на торговлю и на инструктаж по рыбной ловле.

В мире есть только два места, с которыми я чувствую глубокую духовную связь. Это побережье Орегона и Битеррутская долина. Когда мы купили эту ферму, то решили, что это навсегда — в этом доме мы хотели бы прожить до конца своих дней. Здесь, прямо на нашем участке, водятся виргинские филины, фазаны, перепелки, каролинские утки, а здешние луга достаточно обширны для наших двух лошадей.

Бывает, человек чувствует, что родился именно в то время, в какое нужно, и он не хотел бы жить ни в каком другом. Нам нравится наша долина, какой она была 30 лет назад. С тех пор она наполнилась людьми. Я не хотел бы видеть долину превратившейся в бульвар с миллионом человек от Миссулы до Дарби. Мне нужно видеть незаселенное пространство. Через дорогу от моего дома начинается земля старой фермы в две мили длиной и милю шириной. На ней расположены только пастбища, а из зданий — всего пара сараев. Она принадлежит приезжему, рок-певцу и актеру по имени Хьюи Льюис. Он каждый год приезжает сюда на месяц охотиться и ловить рыбу, а в остальное время смотритель пасет коров, заготавливает сено и сдает часть земли фермерам. Если территорию Хьюи Льюиса разделят на участки и застроят, мне придется каждый день любоваться на чужие дома, и, скорее всего, я уеду отсюда.

Часто я размышляю о том, как хотел бы умереть. Мой отец недавно скончался от тяжелой и долгой болезни легких. Он уже не владел собой, и последний его год был мучительным. Мне не хотелось бы так умереть. Может быть, я покажусь циничным, но иногда я воображаю, как хотел бы умереть, будь на то моя воля. В моих мечтах Пэт умрет раньше меня, потому что, когда мы поженились, я обещал любить ее и заботиться о ней, и если она умрет первой, я буду знать, что выполнил свое обещание. К тому же не пришлось бы думать, на что ей жить, потому что, переживи она меня, ей пришлось бы тяжело. После того как умрет Пэт, — продолжается моя фантазия, — я передам дом моему сыну Коди и буду каждый день ходить на рыбалку столько времени, сколько смогу. Когда я больше не смогу ловить рыбу, то раздобуду большую дозу морфина и отправлюсь в долгий путь в леса. Я найду отдаленное место, где даже тела моего никто не найдет, и откуда будет открываться особенно красивый вид. Лягу на землю и приму свой морфин. Должно быть, это лучший способ умереть — на том месте, какое выбрал сам, глядя на прекрасные пейзажи Монтаны, такой, какой ее хочется запомнить.

Если вкратце, эти истории четырех жителей Монтаны и мои комментарии к ним показывают, как различаются между собой жители Монтаны, их цели и ценности. Они больше или меньше хотят прироста населения, государственного управления, разбивки и застройки сельскохозяйственных участков или сохранения сельскохозяйственного статуса земли, развития горной добычи, туризма. Цели одних порой несовместимы с целями других.

Мы уже видели, как экологические проблемы Монтаны преобразуются в экономические. Разница в ценностях и целях ведет к разным подходам в решении проблем, поэтому они в некоторых случаях решаются, а в некоторых нет. К настоящему времени мнения о наилучших подходах сильно разнятся. Мы пока не знаем, какое решение примут жители Монтаны и как будут решены проблемы.

Вначале выбор примера Монтаны для первой главы книги о социальных коллапсах казался абсурдным. Ни Монтана в частности, ни США вообще не подвергаются непосредственной угрозе коллапса. Однако заметьте, что половина доходов граждан Монтаны происходит из источников вне штата. Это правительственные выплаты (социальное обеспечение, медицинское страхование, программы по борьбе с бедностью) и частные фонды (пенсионные, рента и удаленные заработки). Таким образом, доходов Монтаны явно не хватает для поддержания привычного образа жизни, он обеспечивается другими штатами, почти все из которых более населены, чем Монтана, и гораздо сильнее страдают от перенаселения и экологических проблем. В свою очередь, США зависят от ресурсов других регионов мира, с которым поддерживают экономические, политические и военные отношения. Некоторые из этих регионов страдают от экологических проблем и склонны к упадку гораздо больше, чем США.

В следующих главах мы рассмотрим экологические проблемы различных общественных формаций прошлого и настоящего. Они похожи на проблемы Монтаны. Но об обществах прошлого, не оставивших письменных свидетельств, мы знаем гораздо меньше, чем о целях и жизненных ценностях жителей Монтаны. Информация такого рода о современном обществе доступна, но Монтану я знаю по личному опыту гораздо лучше, чем любой другой уголок мира. Так что, читая эту книгу, где экологические проблемы представлены безотносительно к конкретным лицам, пожалуйста, представляйте их себе примерно так, как видели бы их обычные люди, такие как Стэн Фолкау, Рик Лэйбл, Чип Пигмен, Тим Халс, Джон Кук, братья и сестры Херши. Когда в следующей главе мы будем обсуждать якобы однородное общество острова Пасхи, представьте себе вождя, фермера, каменщика и охотника на дельфинов. Будто бы каждый из них рассказывает историю своей жизни, говорит о своих ценностях и целях, как мои друзья из Монтаны.

ЧАСТЬ 2

Общества прошлого

Глава 2. Сумерки над островом Пасхи

Загадки каменоломен. — География и история. — Население и продукты питания. — Вожди, кланы и племя. — Платформы и статуи. — Вытесывание, транспортировка и установка статуй. — Исчезнувший лес. — Последствия для общества. — Версии европейцев. — Причины уязвимости. — Остров Пасхи как метафора

Ни одно из мест, в которых мне когда-либо довелось побывать, не производило на меня такого призрачного, нереального впечатления, как Рано Рараку — каменоломня на острове Пасхи, где вырубались знаменитые гигантские каменные статуи (илл.[5]). Начать хотя бы с того, что этот остров является самым удаленным обитаемым клочком суши на планете. Ближайшая земля — это побережье Чили, на расстоянии 2300 миль к востоку, и группа островов Питкэрн в Полинезии, в 1300 милях на запад (см. карту 3). Когда в 2002 году я прибыл на самолете из Чили, мой полет над бескрайними, от горизонта до горизонта, просторами Тихого океана длился более пяти часов, и на всем протяжении полета под нами, кроме водной поверхности, не было абсолютно ничего. К тому моменту, когда далеко впереди, на освещенной косыми закатными лучами водной глади появилась едва различимая глазом точка, оказавшаяся островом Пасхи, я уже начал беспокоиться, сможем ли мы до наступления темноты найти остров, и достаточно ли запасов топлива на борту, чтобы вернуться в Чили, если мы промахнемся и не достигнем цели нашего полета. Кажется совершенно невероятным, что этот остров мог быть открыт и заселен кем-либо из людей до появления в этих краях больших и быстроходных европейских парусных судов.