Читать книгу "Общество Жюльетты - Саша Грей"

– Обещаю тебе, – говорит Банди, – когда ты увидишь мой член, то сразу захочешь взять его в рот. Гарантирую тебе. Даю двойную гарантию.

Он мурлычет самым сладким голосом, на какой только способен. Для убедительности смотрит умильно, как щенок.

Потому что знает: раз его еще не послали, раз она еще стоит перед ним и слушает, есть надежда, что она клюнет на его предложение. Тогда все выйдет так, как он хочет, и телку не понадобится долго уламывать.

Банди вытаскивает член. Он оставляет его свисать из ширинки для этой хорошенькой, но тупенькой хипстерши, отчаянно пытающейся полюбить «блэк-метал», чтобы она хорошенько рассмотрела то, что предстало ее взору.

Головку пениса. Через ее верх вытатуировано слово «ешь». А на той стороне, что прилегает к мошонке, – «меня».

Похоже на гриб из «Алисы в Стране чудес». С той лишь разницей, что в данном случае все равно, с какой стороны кусать. И я не знаю, кого мне больше жаль.

Того, кто сделал эту татуировку.

Девушку, которая собирается взять в рот.

Банди. Или его родителей. Его бедных родителей.

Его родители были яппи.

Теперь вы ненавидите его еще больше.

Не надо. Дайте дорассказать.

Родители Банди были яппи, срубившие туеву хучу бабла в дни банковского бума. Главными приметами той эпохи были яппи, СПИД, Мадонна и крэк. Под словом «были» я имею в виду, что все это в прошлом. Вскоре после рождения Банди его родители все потеряли. Одурманенные крэком, они спускали деньги, скупая всевозможное не нужное им барахло. Это барахло они позднее продавали за бесценок и на вырученные деньги покупали крэк, который из-за инфляции стоил уже больше, чем огромный алмаз, контрабандно вывезенный из Сьерра-Леоне. Так что Банди уже в детстве столкнулся с суровой реальностью. Это он рассказывает мне, пытаясь напоследок надавить на жалость.

Все это произошло в восьмидесятые годы, но если спросить у Банди, он запутается в датах: он не держит в голове всякую лажу, вроде даты собственного рождения. Все, что удалось выудить у него, это следующее:

– Это было после восьмидорожечных магнитофонов, но до компакт-дисков, – говорит он. – Когда «Полис» еще не сдулись. Где-то между альбомами-блокбастерами. После джексоновского «Триллера», но до «Пурпурного дождя» Принса. А может, наоборот.

Банди утверждает, что не помнит подробностей, потому что в ту пору был младенцем. Канал Эм-ти-ви был включен круглосуточно; родители ставили надувной детский манеж перед телевизором, а сами насыпали на грязной поверхности стеклянного кофейного столика дорожки кокаина толщиной с добрую гаванскую сигару, которые затем вдыхали через серебряные трубочки.

В те дни Эм-ти-ви представляло собой бесконечную череду причесок «афро» и подведенных глаз, ударных установок «Линн» и синтезаторов «Роланд», так что отличить «Дюран Дюран» от «Каджагугу» или «Мотли Крю» было нелегко.

– Это было после Марты Куинн и перед Даунтаун Джули Браун. Нет… погоди… между Адамом Карри и Куртом Лодером.

Банди силится произвести на меня впечатление. Чтобы я подумала, будто у него синдром Аспергера и вообще он крутой профи, знающий всех виджеев с «Эм-ти-ви» в порядке их появления на канале. Но я понятия не имею, о ком он мне рассказывает, потому что, когда я родилась, эти самые виджеи с Эм-ти-ви уже были историей и Эм-Си Хаммер возвращался в шоу-бизнес как новый гангста-рэпер.

Из всего, что он мне поведал, я делаю три вывода. Банди гораздо старше, чем он выглядит. Причем нехило. По крайней мере, чтобы строить из себя дурачка. Родители наградили его вторым именем – Ройал, – полагая, что это придаст их первенцу королевский статус. Банди Ройал Тремейн.

В этом-то и коренятся все проблемы Банди. Чарльз Фостер Кейн был зациклен на собственной мамочке, что его и погубило. Банди Ройал Тремейн стал жертвой имени, данного ему по каким-то причудливым мотивам тем вечером, после которого его родители ушли в очередной запой. Именно тогда его мать, испытывая жалость к самой себе, решила отказаться от наркотиков.

Шел второй триместр беременности, и до нее вдруг дошло, что диета из кокаина, бисквитов с начинкой, сырных палочек и божоле не слишком полезна для здоровья будущего ребенка.

Для родителей Банди это было настолько важное решение, что они решили посвятить вечер выбору имени для первенца. Поскольку крэк не слишком способствует развитию долгосрочной перспективы, они назвали его в честь того, что в тот вечер показывали по телику. Придумали имя во время рекламной паузы посреди документального фильма о знаменитых преступниках, между сюжетом о знаменитом серийном убийце и рекламным роликом, придуманным каким-то ловкачом, чтобы подсадить наркоманов на фастфуд.

Добавьте к этому фамилию «Тремейн», подходящую персонажу из сериала про врачей, – и получите гремучую смесь.

Родителям и в голову не пришло, что позднее, когда их обожаемый сын начнет ходить, говорить, какать и думать самостоятельно, это обернется мощным кризисом личности. Сказать, что Банди родился с дефектом, значит ничего не сказать. Но следует воздать ему должное: он как мог справлялся с ним, что достойно искреннего восхищения. Он многого достиг, если принять во внимание сопутствующие обстоятельства. Он почти знаменит. Пусть даже его слава сомнительна. Мир лежит у его ног.

А вместе с ним – юные шлюшки с предельно низкой самооценкой.

Банди заполучил жертву номер три меньше чем через час. Теперь он разогрелся, так что много времени ему не требуется. Максимум полторы минуты – и его член, уже торчащий из ширинки и украшенный татуировкой, снова готов к осмотру.

С места, на котором сидим мы с Анной, мне видно, что член Банди похож на вареную немецкую сосиску, светлую, сдобренную специями и упакованную в толстую упругую оболочку, похожую на презерватив из свиной кожи. Эта оболочка несъедобна. Да и вряд ли вам пришло бы в голову ее есть.

Чтобы приготовить сосиски, их следует сначала положить в закипевшую воду, после чего, подцепив вилкой, снять с них оболочку.

Или можно средними и указательными пальцами обеих рук аккуратно сжать сосиску, поднести к губам кончик с проткнутой дырочкой и высасывать, высасывать и высасывать содержимое, пока оболочка не опустеет. Член Банди похож на такую сосиску. Бледный, короткий, мясистый и толстый. Головка плоская и широкая, как гриб-вешенка или как дурацкая бумажная шляпа для пикника, которую кто-то примял задницей. Черным готическим шрифтом на ней вытатуировано: «ешь меня».

Если вам кажется, что это звучит неаппетитно, как что-то такое, что вы ни за какие коврижки не захотите взять в рот, я вас отлично понимаю.

Потому что лично я никогда бы не взяла его в рот. Но других девушек это не останавливает.

Впрочем, это не мешает им нюхать и с него кокаин. Возможно, они видят в этом этакий легкий компромисс. Потому что в этом случае не нужно выяснять, такой ли он противный на вкус, как на вид.