Читать книгу "Аномалия - Сергей Самаров"

И американские войска в Афганистане тоже не могли ничего поделать с постоянно переходящими границу летучими отрядами. После коротких боевых действий эти отряды быстро возвращались в Пакистан, но успевали нанести урон и натовским войскам, и официальным афганским Вооруженным силам, и местным административным органам. Что с этой бедой делать, в американском объединенном комитете начальников штабов не знали. И выход предложил профессор Кошарски. Выход простой. В общих чертах все звучало так. Кошарски брался с помощью своей установки, способной со спутника посылать достаточно сильные лучи в высокочастотном радиодиапазоне, создать где-нибудь севернее «района поражения», например над центром России, искусственную, но достаточно сильную нивальную воронку, которая, пролившись дождями, обретет способность вызвать образование антициклональной линзы. А дальше процесс будет развиваться по принципу домино, и сама антициклональная линза начнет образовывать нивальные воронки. Установка на спутнике по указанию с Земли будет только время от времени давать короткие посылы, грубо говоря, производить подпитку необходимых процессов, которые будут в дальнейшем вызывать более сильные эффекты. В результате чего от засухи, вполне вероятно, пострадает Россия, что тоже может быть использовано с пользой для Соединенных Штатов, но, главное, от ливней сильно пострадает Северо-Западный Пакистан. Причем профессор пообещал создать не просто несколько ливней, но продолжительные ливневые дожди, которые вызовут массовые наводнения. В этой обстановке талибам будет просто не до вылазок в Афганистан.

Конечно, предложение Кошарски вызвало множество вопросов. Он эти вопросы предвидел и готов был ответить соответствующим образом. А там, где ответить вразумительно не мог, ссылался на климатические прогнозы своего суперкомпьютера и его же математические расчеты. Вопрос состоял только в одном: необходимо было финансирование, чтобы запустить спутник, на который следует установить оборудование лаборатории. Профессор к тому времени уже знал, что к запуску готовится беспилотный космический корабль, на который оборудование «лаборатории Филипса», хотя и с других направлений, будет установлено обязательно. Себе он просил отдельный спутник, понимая, что ему предложат воспользоваться оказией. И ему предложили. И дело пошло. И пошло настолько явственно, что сам Кошарски начал уже бояться. Нет, не того, что эксперименты с погодой непредсказуемы и могут обернуться глобальной катастрофой. Боялся уже, что привлек к себе слишком много внимания. Сам он хорошо понимал, что его установка не способна на подобное. Даже если бы включили на полную мощность все поля ХААРП, и то неизвестно, каким был бы результат. Но внимание к исследованиям по проекту «Жара» обязательно должно вызвать и многоуровневую проверку. Разговоры об этом уже начались, и начались они внутри «лаборатории Филипса», где завистников ничуть не меньше, чем в любой другой научной лаборатории. А установка такую проверку выдержать сможет едва ли. Она гораздо более проста, чем об этом говорилось, и в гораздо меньшей степени опирается на помощь суперкомпьютера лаборатории, чем это декларировалось. Да, военные поверили в предложение с удовольствием, потому что им хотелось поверить и они надеялись на успех. А если проверку будут проводить ученые, они поймут, что установка просто работала синхронно с какими-то другими явлениями, а сама по себе большого интереса не представляет.

Конечно, и это был бы не крах. Финансирование уже получено, и многое уже достигнуто. Но в любом случае встречаться с нелицеприятным мнением коллег профессору Кошарски не слишком хотелось, хотя даже доказать, что он преднамеренно ввел в заблуждение комитет начальников штабов, было, кажется, и невозможно. Ну, ошибка, ну, стечение обстоятельств. А каждый ученый желает верить в то, что он не ошибся, и потому ошибка принимается за реальность. Это все возможно и простительно. Но раньше, чем спохватились коллеги-ученые, всегда готовые подвергнуть любого из своих собратьев обструкции, деятельностью направления, руководимого профессором Филом Кошарски, заинтересовалось ЦРУ. В пятницу вечером некий старший агент Джон Джонс позвонил и напросился на разговор. Естественно, сотрудник ЦРУ и должен был иметь такое неприметное имя. И сегодня человек из этой одиозной даже для американцев организации должен был приехать. С какими-то вопросами он приедет? Не хотелось бы, чтобы этого Джона Джонса интересовал проект «Жара», хотя думалось, что именно это его и интересует, как и многих сейчас. Но гадать Фил Кошарски не любил и предпочитал ждать…

* * *

От раздумий профессора оторвал вид машины, только что миновавшей перевал и торопливо покинувшей красное пылевое облако. Машина могла идти и в другие корпуса «лаборатории Филипса», и вообще могла бы направляться на базу ВВС, но что-то говорило Кошарски, что машина едет именно к нему. Что это было, предчувствие или что-то другое, например способность к анализу на уровне подсознания, он не задумывался. Машину в Лос-Аламос, куда должна прилететь профессор Троицки, он послал другую. И вообще, в здешних краях редко можно было встретить маленький спортивный «Порше 911». А известный контур и размеры именно этой машины профессор, страдающий дальнозоркостью, отчетливо различил вдали. Может быть, даже не различил, а просто по скорости и стремительности, с которой спортивный автомобиль приближался, опять же на подсознательном уровне подумал, что это именно «911»-я. Подумал и потом уже понял, что не ошибается. Из обслуживающего персонала авиабазы никто на такой машине не ездит. Не по карману обслуживающему персоналу подобные транспортные средства, хотя все они любят, кажется, скорость не меньше, чем пилоты военных истребителей. А уж вдумчивые по природе своей научные сотрудники лаборатории тем паче на «Порше» ездить не будут. Эта машина отражает характер владельца. И это абсолютно не научного склада характер. Она, скорее, больше настоящим летчикам подходит. Но и среди летчиков, насколько Кошарски знал, не было таких, кто мог себе позволить иметь «Порше».

Машина приближалась. Теперь уже точно было видно, что это «911»-я. И она свернула от КПП авиабазы к КПП «лаборатории Филипса». Откуда-то вдруг пришла уверенность, что это приехал тот человек из ЦРУ, что звонил в пятницу вечером – Джон Джонс. О его предполагаемом визите профессор Кошарски ничего не сказал полковнику Лидделу, представляющему Отдел перспективного вооружения Пентагона, хотя тот одновременно с другими обязанностями выполнял и обязанности по сохранению секретности проекта «Жара». Все равно человек из ЦРУ пожелает разговаривать, что называется, тет-а-тет. И вообще неизвестно, что интересует Джона Джонса. Может быть, у него вопросы вообще по другому проекту направления…

* * *

Ожидания Фила Кошарски подтвердились, чему он, впрочем, не сильно удивился, потому что обычно умел как-то предвидеть события. То ли интуитивно, то ли за счет умения сопоставлять факты и делать из этого правильные выводы. На «Порше 911» приехал, затратив на дорогу от перевала до КПП втрое меньше времени, чем тратят обычно другие машины, тот самый старший агент Джон Джонс, о чем вскоре предупредили профессора звонком дежурные охранники.

– Проводите его ко мне, – попросил Фил. – Мы договаривались о встрече.

Охрана ФБР, пожалуй, самая дотошная в исполнении своих обязанностей и самая надежная из всех видов охраны. И охранник, не пропустив «Порше» на территорию лабораторного двора, самого гостя проводил прямо до рабочего стола профессора и при этом, уходя, смерил того ощупывающим взглядом от затылка до высоких каблуков, задержался взглядом на левом плече, слегка стянутом под джинсовой курткой ремнем подмышечной кобуры, но под взглядом Кошарски вопросов задавать не стал и удалился.