Читать книгу "Дневник безумной невесты - Лаура Вульф"

27 октября

Вчера вечером позвонила Бианка Шеппард. Мы с ней познакомились на третий день обучения в колледже. Бианка так толкнула меня бедром, что я пролетела всю комнату, пока она строила глазки симпатичному коменданту общаги. По сей день эта вруша клянется, будто сама споткнулась. С тех пор она успела сменить фамилию Шеппард на Дуглас, потом Иззард, Сантос и даже Рабинович. У нее личная договоренность с Гименеем. Долгосрочная. И соответственная кличка — Рецидивистка. Выскочив замуж в очередной раз, Бианка жила в браке два года, понимала, что это не предел ее мечтаний, и разводилась. Через месяц вновь выходила замуж.

С определенного момента я стала воспринимать свадьбы Бианки не как заключение романтического союза, а как дегустации вин, совершающиеся дважды в год. Надо ли говорить, что к ней я пошла бы за советом в последнюю очередь.

Зато Бианка — дока по части свадебных платьев. Она точно знает, где их покупать. Как-никак четыре уже приобрела.

28 октября, 00:30

У меня бессонница.

Это черт знает что такое. Раньше никаких проблем со сном не наблюдалось. В колледже мне приходилось жевать кофейные зерна, чтобы не уснуть во время ночной зубрежки. А сейчас, только закрою глаза, в мозгу начинают крутиться меню, залы, подружки невесты, музыканты. Музыканты?! Надо спросить Стивена, начал ли он поиски.

Дышим спокойно. Главное — правильно дышать.

Стивену хоть бы хны. И дышит нормально, и даже спит. Со дня помолвки мы стараемся каждую ночь проводить вместе. Обычно у меня, так как с утра мне требуется больше всяких причиндалов. Странное ощущение — постоянно видеть Стива рядом с собой, слушать, как он посапывает мне в ухо, чувствовать, как он меня обнимает, и понимать, что остаток жизни я проведу с этим человеком. Каждую ночь до конца дней моих, поворачивая голову на подушке, я буду видеть его лицо.

И почему мне так чертовски повезло?

1 ноября

Вчера вечером мы ходили к Ларри и Митчу отмечать Хэллоуин. Ларри нарядился в костюм жениха, а Митч — в подвенечное платье. Хотели поддразнить Стивена, у которого от смеха началась истерика. Мне же показалось, что это оскорбительно.

Стивен. Да ладно тебе! Митч даже пояс с подвязками напялил. Согласись, это смешно.

(Ничего смешного. Митч подыскал себе платье, а я еще нет. Кроме того, большинство невест свело бы поросль на заднице ради торжественного события.)

Я. Было бы еще смешнее, если бы у Ларри поперек лба не было написано помадой «сосунок».

Стивен. Согласен, это немного обидно. Но ты должна понять, что это такой способ выразить поддержку. Они вырядились так для нас.

Стивен не оставляет надежды, что я полюблю его дружков неандертальцев. И напрасно. Они не карнавальные шуты, странствующие с представлениями из города в город.

Это представление навсегда. Нет ни малейшей надежды, что завтра они свернут свой балаган и снимутся с места.

Стивен. Помни, что парни никогда не влюблялись. У Ларри уже больше года нет подружки. А все из-за того, что он боится звонить девушкам. А Митч чересчур неразборчив — готов спать с любой особой женского пола.

(Внезапно до меня дошел глубинный смысл майской статьи о всплеске венерических заболеваний в Нью-Йорке.)

Стивен. Поверь мне, когда парни к тебе привыкнут, они расслабятся и проявят себя с более интересной стороны, клянусь.

Я. В это бы легче верилось, если бы Митч носил трусы.

Проследив за моим указующим перстом, Стивен увидел то, что имела удовольствие узреть я: невеста, восседавшая на диване, широко развела ноги, предоставляя всем и каждому любоваться своими прелестями.

3 ноября

Сегодня на совещании Барри сделал весьма прозрачный намек, что работа над «Лицами большого города» идет не по графику.

Клевета. Все у меня в голове. Осталось только занести на бумагу, отдать Кейт напечатать, получить одобрение мистера Сполдинга и распространить по офису.

В выпуске должны быть названы десять наиболее интересных и влиятельных жителей Нью-Йорка. Пока что я набрала девять. Выбрать еще одного — вопрос пары дней. Я проделала огромную работу но никак не могла подобрать десятого. Кстати, процесс застопорился еще до злополучного предложения руки и сердца в кинотеатре. Это мой первый материал в роли редактора, так что нужно навести лоск. Выпуск должен стать моим фирменным блюдом. Особенно теперь, когда над головой кружит стервятник Барри.

Я уверила всех, что через неделю список «лиц большого города» будет укомплектован.

5 ноября

Не могу больше. Три месяца делаю вид, что это неважно. Но меня это гложет. И вот я не выдержала — спросила Стивена, почему он выбрал такое, мягко говоря, нестандартное место, чтобы задать мне самый важный в жизни вопрос.

Едва последнее слово слетело с языка, я поняла, что натворила. Жених посмотрел на меня так, будто ему сообщили об отмене чемпионата НБА:

— Я хотел быть романтичным. Ты что, не помнишь? Мы ведь впервые поцеловались именно в фойе этого дурацкого кинотеатра!

О боже, а ведь он прав!

— Ты стояла в очереди за попкорном, а я не смог сдержаться, так вдруг захотелось тебя поцеловать. Ты была такая красивая.

Я помню этот поцелуй. Спонтанное проявление чувств. Меня охватила дрожь. Это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. И я забыла?!

Я, но не Стивен. Он сделал романтический жест, предложив мне руку и сердце на том самом памятном месте, где случился легендарный поцелуй, а я достаю его жалобами. Мой жених вопреки дурной наследственности был чувственным, нежным, трогательным, а я опозорилась, вела себя как последняя сволочь!

Сможет ли он простить меня? Смогу ли я сама себя простить?

6 ноября

Полагаю, Стивен все еще хочет на мне жениться, хоть я и бессердечная сука. Даже спорит со своими родителями по поводу числа гостей, которых они хотели бы видеть на нашей свадьбе. Ему удалось урезать список отца до десяти человек, но миссис Стюарт все еще настаивает на шестидесяти пяти, включая неведомого Ганса Линдстрома. Как выяснилось, он специалист по подбору очков и любимый клиент, прошлой весной миссис Стюарт преобразила интерьер его кабинета.

Участвуй я в их споре, упирала бы на то, что за пять тысяч долларов можно купить ограниченное число билетов на наше бракосочетание. Единственное, что мы можем позволить себе при таком бюджете, это школьная аудитория в Лав-Канале[26].