Читать книгу "Антидот к паранойе - Максим Волосатый"

Можно было сколь угодно долго рассуждать о том, почему да как главный центр моды РФМ оказался так далеко от основных идейных каналов, неизменно замыкающихся на матушку-Землю. Можно было поднимать документы, придумывать причины, выяснять пути, которыми довольно заштатная в свое время планета приобрела статус одной из столиц галактического мира моды, но факт оставался фактом. Именно здесь, на орбите милого голубоватого шарика сейчас рождались самые блестящие идеи, волнами расходящиеся по всей галактике и неизменно отдававшиеся сладкой дрожью в сердцах любого существа женского пола.

Именно слова дизайнеров Деваны определяли вид, состав и форму тех «бесценных» тряпочек, в которые будут обряжаться самые искушенные модницы не на одной сотне планет по всей галактике. Центров, подобных Деване, было всего еще только три на все обитаемые миры: азиатская Тан-Миньсу, саксовская Эмабайен и едино-европейская Паталья. И каждая из них обладала схожим действием на женские умы и сердца.

Степа обычно описывал это состояние одним словом: «паралич». И теперь, стоя на прозрачной террасе гала-люкса, медленно текущего в общем потоке таких же кораблей, он с ироничным сожалением смотрел на три замерших лица (два человеческих, одно уникомповское), которые с восхищением смотрели на великолепие, раскинувшееся у их ног. Хотя, великолепием это мог назвать только ярый приверженец урбанизации и технократии.

Но если Степина ирония была адресована замершим в предвкушении девушкам, то сожаление целиком и полностью относилось к нему, любимому. И дело было даже не в том, что он тут остался единственным, кто не испытывает никого священного трепета перед ближайшим будущим, нет. Проблем крылась совсем в другом.

Сотни и сотни тысяч покупателей, ежемесячно прибывающих на Девану, обслуживали тысячи различных кораблей от пространственных ботов и прогулочных яхт до огромных, схожих с небольшими естественными спутниками планет шикарными трансгалактическими лайнерами, в сравнении с которыми даже гала-люкс, на котором они путешествовали, выглядел буксиром на фоне штурм-крейсера. С таким потоком пассажиров и кораблей не справится ни одна атмосфера. Пусти их всех на поверхность – и через несколько лет Девану можно смело заносить в список планет, непригодных для жизни в связи с нестабильным климатом. Штука мерзкая и, к сожалению, уже опробованная на ближних к Земле слоях рукава Ориона.

Еще только зарождающиеся галактические империи, только получив в свое распоряжение новые миры, об экологии девственных планет заботились в последнюю очередь. Перед глазами правителей стоял технологический прорыв и промышленные рывки, способные вывести стремительно развивающиеся государства на лидирующие позиции в новом мироустройстве. Какие там взгляды в будущее, какие экологи, биологи и инженеры по терраформированию? Будущим империям нужны были заводы, полезные ископаемые, склады, промышленные и военные базы. И как можно дешевле.

Всю инфраструктуру тут же опустили на поверхность только что освоенных планет и начали наращивать производство, формируя плацдармы для последующих бросков по галактическому рукаву. Но никакое движение вперед невозможно без транспорта. Доставка производимых продуктов, снабжение миров, перемещение войск и специалистов. По мере расширения империй нагрузка на первые миры возросла многократно. И вот тут-то мать-природа и ответила наглецам, наплевавшим на базовые принципы экологии.

Огромное количество орбитальных стартов и приземлений так испоганили хрупкие экосистемы планет, что уже через несколько десятков лет изменения стали необратимыми. Заводы и месторождения редких элементов, понятно, никто не бросил, но постоянно жить на поверхности испоганенных планет стало невозможно. Только вахтовые смены в тяжелых погодных условиях.

И некогда цветущие миры превратились в грязный, непригодный для жизни индустриальный пояс вокруг к тому моменту уже бережно сохраняемой Земли, служа вечным напоминанием о том, как безответственность и жадность может изменить привычный уклад жизни.

А вот уже дальше, начиная с третьего слоя, картина была совершенно иной. Первый и второй освоенные слои научили людей внимательнее относиться к местам, где они собирались жить, тем более что по мере включения в империи новых и новых миров человеческие ресурсы истощались все быстрее. На вновь открытых планетах зачастую просто некому было работать. И теперь любой новый мир в первую очередь окружался орбитальным кольцом из всевозможных технологических модулей, от громадных преобразователей солнечной энергии до мастерских орбитальных ботов, и только потом начиналось обустройство поверхности.

Девана и так исключением не являлась, а тут еще вмешался и фактор моды.

Степа вздохнул, осматривая бесконечные потоки огней гала-люксов, прибывающих и убывающих с орбиты Деваны, плотный панцирь из всевозможных технологических комплексов, покрывающий почти всю орбиту планеты, светящиеся гирлянды и гроздья торговых баз. Здесь, как нигде, человек мог себя почувствовать маленькой песчинкой мироздания, мелким винтиком в гигантской машине великих империй, все дальше и дальше раскидывающих руки по безбрежной галактике.

Сотни и тысячи кораблей вершили свое мерное шествование по неожиданно ставшей маленькой и тесной звездной системе, являющейся наглядным примером торжества инженерной мысли человека.

А стоящий на прозрачной террасе гала-люкса Степан Донкат, глядя на весь этот гимн технологической мощи, старался убедить свою заботливо выращенную в тиши Изюбра мизантропию в том, что ни чего страшного не происходит. Все в порядке, все хорошо. Подумаешь, несколько суток непрерывного бега по нескончаемым торговым комплексам. И не такое бывало. В его жизни случались вещи и пострашнее. Например, не такой уж и давний сброс на поверхность без бота, в одном убээсе.

Степа вздохнул. Хотя, тут, как посмотреть. Предложи ему сейчас кто-нибудь выбор, неизвестно, чем бы все закончилось. Но выбора (к счастью? к сожалению?) ему никто не предлагал.

Мало того, если он только заикнется о том, что шопинга не будет, его тут же на террасе и оставят, вмятого в какую-нибудь переборку. И, наверное, будут правы. Должны же девочки хоть иногда веселиться? А то им, бедным, так мало развлечений в жизни выпадает…

– Кхм, – Донкат прочистил горло, привлекая внимание девушек. – Так что, мы сразу по приезду в магазины, или пообедаем сначала?

Вы думаете, кто-то привлекся? Не-а.

– Эля, смотри, – Селена, как будто и не услышав Степиного покашливания, указала на гигантскую светящуюся вывеску, приветствовавшую всех, кто входил в пространство Деваны. Вывеска представляла собой огромное улыбающееся белоснежной улыбкой женское лицо, сохраняющее всю мимику живого человека. Создавалось полное впечатление, что с тобой разговаривает какой-то великан, невидимый в черноте космоса. И опять, понравилось всем, кроме Степы. Он даже оглянулся. Ему одному кажется, что этот огромный рот собирается их съесть? Да, похоже, что так. Пассажиры гала-люкса, вышедшие полюбоваться панорамой орбиты Деваны, которая сама по себе уже стала туристической достопримечательностью, все, как один увлеченно обсуждали огромное лицо и бесчисленные облака светлячков-ботов, простирающиеся вокруг. А дальше… Дальше кроме железного панциря торговых комплексов не просматривалось ничего вообще. Комплексы заслоняли собой не только голубоватый диск Деваны, но и сам космос, пряча от глаз ненужные сейчас созвездия и туманности. Вот так-то, вздохнул про себя Донкат, кто сказал, что космос это бесконечная пустота? Ничего подобного. Орбита Деваны как раз и служила более чем наглядным доказательством того, что любая пустота, даже космическая, заполняется на счет «раз» всего лишь по желанию одного слабого и беззащитного существа, которое называется «женщина». Донкат опять иронично хмыкнул. И пусть хоть кто-то, глядя на этот пейзаж, попробует сказать, что миром правят мужчины.