Читать книгу "Вслед за солнцем - Триш Уайли"

— Поняла, милый. Просто я так растрогана всем тем, что ты для меня делаешь, — виновато пробормотала она. — Знать бы, как отблагодарить тебя за это, я бы сделала все, о чем бы ты только ни попросил.

— Договорились, Керри. Ты напишешь для меня картину, такую, какую только ты бы написать и сумела. О том, что у нас было, или о том, что нам еще предстоит... На твое усмотрение.

Керри с трудом сдерживала слезы. В этом его пожелании она расслышала предвестие грядущего прощания. Ей стало больно оттого, что он так торопит миг, когда реальность станет воспоминанием.

Но Керри все еще оставалась в достаточной степени собой, чтобы, скрепя сердце, улыбнуться ему и утвердительно кивнуть.

— Вот и отлично! Ты просто очень устала из-за всех этих перелетов, не успеваешь адаптироваться. Отсюда и перепады в настроении... — сбивчиво пояснил Ронан.

Керри доверчиво посмотрела на него, и он обнял ее и покровительственно чмокнул в лоб, после чего они продолжили свой путь сквозь толчею города.

Внезапно она остановилась и пылко поцеловала его.

— Здесь это еще позволительно, — сказал Ронан, — но никогда не делай ничего подобного, когда мы приедем в Дубай. Там царят суровые нравы.

В ответ на это Керри привлекла Ронана к себе и покрыла его улыбку звонкими поцелуями.

— Определенно, ты истощишь меня раньше, чем окончится этот вояж, — шутливо заметил Ронан. — Нарисуй мне пагоду, дорогая. Давай займемся этим уже сегодня, — неожиданно предложил он.

— Но я так давно не делала этого, — в неуверенности замялась Керри.

— Былые навыки быстро вспоминаются. Стоит только начать. Я, кстати, купил все, что для этого необходимо. Можешь сама убедиться, — сказал он, кивнув на сумку. — И место знаю, которое непременно следует запечатлеть.

— Ты, как всегда, все продумал, Ронан, — грустно констатировала Керри.

— Тебе не нравится моя идея? Я не настаиваю.

— Идея великолепна. Только, боюсь, я ей не вполне соответствую, — уныло пробормотала она.

— Не узнаю свою отважную Керри Дойл! Где она? Что с ней?

— Вполне возможно, что ее никогда и не существовало.

— Неправда. Я точно знаю, Керри Дойл держится за свою мечту. Она даже готова была в одиночку объездить мир. Она не пасует перед трудностями из-за пустячных сомнений.

— Я не могу рисовать, Ронан, — с трудом выговорила Керри.

— Но ты сама говорила, что брала уроки...

— Умею... но не могу, — прошептала она.

— Не понимаю, милая. Объясни толком, — вкрадчиво попросил он. — Почему не можешь?

— Ну, вот опять ты... — грустно улыбнувшись, упрекнула его Керри.

— Опять — что?

— Эта твоя задушевность и чуткость... Я всегда чувствую себя паршиво, если пытаюсь что-то от тебя скрыть, — пояснила она.

— Хорошо. Обойдемся без чуткости и задушевности, если это тебе так претит. У меня вообще обширный и разнообразный репертуар, — пошутил Ронан. — Ну-ка, отвечай немедленно, почему ты не можешь рисовать! — с напускной грубостью процедил он.

Керри не смогла сдержать улыбки.

— Боже, какой же ты милый и нежный, Ронан, — пролепетала она, прижавшись к его груди.

— Милый и нежный? Чтобы я больше этих слов о себе не слышал! Милый и нежный! Это же настоящий удар по моей суровой мужской репутации!

— Но это правда, Ронан, — произнесла Керри.

— Такой правдой можно и убить... Милая, расскажи мне, что случилось? Почему ты не можешь рисовать?

— Просто я не нахожу в себе больше сил сосредоточиться на этом занятии... Знаешь, раньше, когда я занималась живописью и представляла, что смогу связать с этим свою жизнь, никого не было счастливее меня. Внешний мир переставал существовать, я же чувствовала себя всесильной, переиначивая его по собственному усмотрению в своих эскизах. Мне казалось, что все, что мне необходимо, — это мастерство, потому что мое воображение требовало новых и новых высот. Я готова была без остатка отдать себя этому призванию и чувствовала, что таков мой удел. А потом случилось несчастье. И люди вокруг меня, мои близкие переживали его. Моя поддержка была им необходима. А в определенный момент я встала перед выбором, поскольку совмещать эти два дела без ущерба для одного или другого я не могла. Мне пришлось принять решение. И в то же самое время меня не покидает чувство, что я совершила предательство, после которого путь назад невозможен. Нельзя пренебречь своим призванием для того, чтобы потом возвращаться к нему от скуки. Это неправильно.

— Керри, я, наверное, не настолько возвышен, чтобы понять это. Но о каком предательстве ты говоришь? Ты властна над своими желаниями. Да, в тот момент тобой двигало чувство долга. Но, как мне кажется, ты слишком многим пожертвовала ради такой прозаической вещи, как семейный бизнес, и никто не вправе требовать от тебя большего. И если ты испытываешь потребность вернуться к любимому занятию, то вполне можешь это сделать в любой момент. Да хоть сейчас!

— Проблема в том, что это может ранить моих родных, — сказала Керри.

— Проблема в том, что ты строишь самооценку на их суждениях о тебе, — резко возразил Ронан.

— По твоему тону могу понять, что ты не считаешь это правильным, — взволнованно заметила Керри.

— Я считаю это преступным. У твоей семьи был тяжелый период, и ты встала на место своего брата, восполнила собой эту страшную утрату. Но прошли годы. За это время следовало найти другое решение. Нельзя требовать от другого таких жертв.

— Ты воспринимаешь это слишком остро, Ронан. Возможно, изобразительное искусство ничего не потеряло с моим уходом. Ведь это лишь мои субъективные представления...

— Не имеет значения, Керри. Ты же говоришь, что была самым счастливым из людей, занимаясь живописью. Вне зависимости от признания окружающих в этом была твоя жизнь!

— Или самообман и эгоизм, — тихо добавила Керри.

— С тобой невозможно спорить, потому что ты упряма, — посетовал Ронан. — Я думаю, что ты очень плохо знаешь себя, если эгоизмом и самообманом объясняешь свое увлечение живописью. Порой мне кажется, я бессилен тебя разубедить... Но я буду действовать иначе. Ты сама обмолвилась, что сделаешь для меня все, о чем я только ни попрошу. Так вот, Керри, я не прошу, а требую, чтобы ты рисовала для меня! — безапелляционно заявил Ронан О'Киф. — И не пытайся возражать. Я лишаю тебя выбора. Мне все равно, как это будет, талантливо ли, бездарно ли. Ты должна заставить себя вспомнить, каково это — испытывать наслаждение от любимого дела, — озадачил ее он.

— Мне всегда говорили, что я должна, чего не должна... — угрюмо отозвалась девушка. — Понимаешь, если я, как ты говоришь, вспомню это наслаждение, то мне непросто будет вернуться к привычной жизни, особенно после этого необыкновенного путешествия.